Чем скучнее литература, тем интереснее литературная жизнь. Теперь вот все бросились обсуждать длинный список «Поэзии». Я тоже было собрался. Потом, ознакомившись, передумал. Не то чтобы в списке совсем нет интересных имен и удачных стихотворений. Дело в другом.
Я не ностальгирую по предшественнице «Поэзии» — премии «Поэт». Да, «Поэт» был слишком предсказуем. Да, превратился в 2010-е в премию для «тех, кому за семьдесят»; на попытке переломить тенденцию — вручении ее 47-летнему Максиму Амелину — премия, как известно, и захлопнулась. «Поэзия», конечно, поинтереснее. И задумана так, что держит литсообщество в легком и приятном напряжении. В отличие от «Поэта», где все было рассчитано на нобилей и селебритей, в «Поэзии» золотая тучка может пролиться и на голову, еще не увенчанную никакими лаврами.
И секретарь премии, или, как он тут называется, «эксперт-модератор», умело этот интерес к ней поддерживает. Виталий Пуханов — блогер опытный, да и шестнадцать лет дирижирования «Дебютом» — тоже не шутка.
Но самое интересное в длинном списке «Поэзии» осталось все же за кадром.
А именно: кто и как его формировал.
По «Положению о Премии«, это делают эксперты. «К работе над конкурсным потоком Эксперт-модератор привлекает экспертов. Экспертами являются известные поэты, критики, переводчики, издатели, специалисты по премиальным процессам».
Не стану комментировать загадочное: «специалисты по премиальным процессам» (новая специализация, видно, такая). Интереснее другое: кто эти известные люди?
А это уже тайна. «Состав экспертов не обнародуется«.
То есть, с одной стороны, «известные», а с другой — засекреченные.
Проделывают эти известные-неизвестные просто колоссальную работу. Не только «читают конкурсный поток» и «участвуют в формировании «длинного списка»». Они еще «вносят предложения по составу Жюри текущего года», «изучают общественный интерес к произведениям — потенциальным соискателям Премии «Поэзия» (критические публикации, дискуссии в периодике и в социальных сетях)»…
И все это — «на безвозмездной основе».
Нет, то, что в наших палестинах не перевелись еще люди, готовые пахать исключительно из любви к литературе, у меня сомнения не вызывает. Даже радует.
Вот только для чего их секретить? Какую, скажите, опасность для премии или для самих экспертов представляет обнародование их имен? Подкупить попытаются? Стрихнин в чаек подбросить?
Да, есть вещи, которые обнародовать не стоит. Например, список номинированных текстов. И в других крупных премиях он тоже не оглашается: это еще «сырец», не прошедший отбор. Исключение — «Национальный бестселлер», где номинационный список — он же и «лонг». И начинает гулять по википедиям и обложкам книг: «входил в длинный список «Национального бестселлера»». Что в переводе означает: «Вася, друг, подсобил» или «Маша, литагент (издатель), порадела».
Но туман над тем, кто осуществляет отбор, — это другое. Даже если там, за пеленой тумана, все «по чесноку». И эксперты предельно объективны, и движимы только литературным вкусом, а не групповыми интересами. А если и групповыми (куда же от них денешься?), то, по крайней мере, состав экспертов подобран с учетом того, чтобы отразить разнообразие этих интересов…
Но сама таинственность на этой важнейшей стадии премиального процесса, как правило, вызывает подозрения. И, увы, не всегда беспочвенные.
Вспомним историю с «Русской премией», где, как оказалось, в первые три года длинный список в поэтической номинации формировался не на основе присланных работ (как было прописано в положении), а изготавливался узкой группой экспертов — опять же, нигде не обозначенных.
Или — менее очевидный кейс — первые несколько лет поэтической номинации «Дебюта», когда загадочным образом лауреатами становились сплошь «вавилоновские» авторы. Так что Дмитрий Бак, помнится, не без иронии писал: «Соревновались за премию, как известно, все того пожелавшие стихотворцы-«непрофессионалы» не старше двадцати пяти лет, а победили, гляди-ка, сплошные постконцептуалисты«.
Вообще, то, что «Поэзия» будет наследовать не «Поэту», а «Дебюту», было ожидаемо. И в «Дебюте» эксперты («ридеры») были засекречены. Причем, судя по одной реплике Дмитрия Кузьмина, одни просто прочитывали «первоначальный поток рукописей», а были и те, кто принимали «промежуточные решения«. Тоже тумана хватало.
И весь этот туман был благополучно перенесен в «Поэзию». Только в еще более сгущенном виде.
В «Дебюте» состав экспертов все же каждый год должен был обновляться. В положении о «Поэзии» об этом ничего не сказано. Эксперты в ней, вероятно, не только тайные, но еще и вечные.
В «Дебюте» был прописан важный момент: «Дабы индивидуальные пристрастия ридеров меньше влияли на прохождение произведений к рассмотрению жюри, каждое произведение должны прочесть не менее двух ридеров«. В «Поэзии» — об этом тишина.
Ни в коей мере не подозреваю, что все это было сделано творцами новой премии для того, чтобы легче было манипулировать ее процессом и результатами. Будем исходить из презумпции добрых литературных нравов. Тем более что Пуханов всячески подчеркивает свою нейтральную позицию, и даже посетовал в своем ФБ (18 сентября) на «давление экспертов», под которым в лонг-лист оказались включены «непрофессионалы». Вот и прекрасно — назовите экспертов. Будем знать, и кто там давление оказывает, и кто вообще этот лонг-лист изготовил. Тогда и поговорим по существу о его содержании. Пока же он остается продуктом выбора неизвестными людьми из неизвестных произведений, номинированных неизвестными изданиями, говорить особо не о чем. Слишком уж со многими неизвестными это странное уравнение.