России необходим воодушевляющий, и не только ее самое, образ ее будущего – коллективная мечта. Для формирования такой мечты мы должны присоединить к демократическим ценностям аристократические: видеть успех нации не столько в повышении среднего уровня жизни, сколько в высших достижениях науки и культуры, оценивая их не столько «широтой» – количеством тех, кто способен ими восхищаться, – сколько «долготой», долговечностью восхищения, захватывающего, пусть и относительно узкий, круг ценителей. Для этого необходимо открывать как можно больше школ для одаренных детей и как можно больше поприщ, на которых они могли бы реализовать свои дарования. Количество талантов, завоевавших международное признание, должно сделаться одним из главных критериев качества государственной политики. Прагматические же критерии в этой национальной программе «Производство талантов» должны быть отброшены: от них не нужно требовать ни экономической эффективности, ни даже непременной деятельности внутри именно нашего государства, ибо где бы российские гении ни достигли своих вершин, они все равно будут работать на авторитет своей родины, как на нее работали Рахманинов и Зворыкин.
А самое лучшее, что могла бы сделать Россия для возвышения своего образа, – это поддерживать таланты по всему миру, не пытаясь из этого извлекать экономические и политические дивиденды, давать себе и миру уроки бескорыстного служения человеческому гению – главному оправданию человечества перед лицом вечности.
Мне не раз приходилось писать, что народ сохраняют не территории, не богатства и не военная техника, народ сохраняют коллективные фантазии, мнение о себе как о драгоценности, допустить исчезновение которой ни в коем случае нельзя. Поэтому всякий народ, которому действительно грозит исчезновение, должен прежде всего позаботиться об укреплении своих коллективных грез, ибо их укрепление и есть национальный подъем, а их ослабление – национальный упадок.
Но грезить о себе, когда в собственных глазах ты нечто великое и прекрасное, а в чужих – нечто низменное и вредоносное, не только до крайности трудно, но и до крайности опасно: очень скоро придется возненавидеть все человечество, не разделяющее твоих мечтаний, и внушать уважение к себе жертвенностью и террором. Гораздо надежнее творить реальные дела, способные поразить не только твое собственное, но и чужое воображение. И Советский Союз такие дела творил. Да, в пропагандистских целях, но творил: вышел в космос, открыл дорогу великолепным ученым, спортсменам, режиссерам, пускай и со скрипом. И пресловутая ностальгия по империи – это, прежде всего, не ностальгия по страху, который она внушала миру, а ностальгия по чувству причастности к чему-то великому и бессмертному. Ибо жизнь в сегодняшней России дает очень мало пищи для этой важнейшей человеческой потребности. Тогда как именно ей служит система образов, именуемая родиной. За это родину и любят.
За экзистенциальную защиту, которую она дарует. За защиту от ощущения собственной мизерности и мимолетности.