Говоря про образ будущего России и русской литературы, надо отталкиваться от образа ее настоящего. А он пока довольно смутный, точнее, находится в процессе формирования. Вот только-только вчера довлела литература травмы, метко прозванная в одном из телеграм-каналов «ноги отчима», только-только состязались в изысканности формы похожие друг на друга постмодернисты, и тут грянула СВО, и оказалось, что есть в литературе еще один фактор, которого никто не учитывал, – это читатель.
Здесь и далее я преимущественно сосредоточусь на теме поэзии. Во-первых, мне ближе эта тема, во-вторых, за полтора года СВО пока не появилось принципиально новой прозы этого нового пространства, предмета для разговора нет; проза – разговор вдолгую.
Ну так вот, наличие в поэтическом пространстве читателя многих изрядно огорошило. Все привыкли писать друг для друга и для коллег по цеху. У меня еще до 24.02 было несколько десятков тысяч подписчиков, и я привыкла сталкиваться с прямо или непрямо высказанным укором на эту тему, а то и вопросами в лоб: а вы, Анна, для кого пишете, для экспертов, или для этих вот… которые ничего не понимают? Не боитесь ли вы, Анна, пасть жертвой собственной популярности и писать то, что нравится публике? Я никогда ничего не боялась.
Широкое публичное пространство по-разному подействовало на литературный мир. Одних оно испугало, пришлось слушателей концертов патриотичной поэзии срочно записывать в хунвейбины. Другие ушли в глухое отрицалово и продолжают утверждать, что поэзия такая никому не нужна. Третьи попытались оседлать волну, но у них ничего не получилось: оказалось, что читатель неожиданно чуток и распознает фальшь. И только четвертые писали себе как писали, кто патриотическую поэзию, кто – про цветы и облака. В конце концов, про цветы и облака тоже кому-то надо писать.
Сейчас патриотическая литература переживает свой бум, но бум этот уже чуть схлынул. Прошлым летом почти любое хорошее стихотворение набирало сотни тысяч просмотров в телеграме, сейчас от силы десятки тысяч. И тем не менее интерес, хоть и не растет, остается стабильным. На концерты патриотических поэтов ходят сотни людей – мыслимо ли это в 2019 году (берем доковидный)?
В тяжелые времена человеку нужна культура.
Ведь, в конце концов, в чем феномен популярности патриотической поэзии? Оказалось, что у народа есть запрос. Запрос глубинного, экзистенциального порядка, на который не ответит ни один журналист, ни один политолог, а способен ответить на него только деятель культуры. И оказалось, что такие деятели культуры у нас есть.
И пока у народа будет сохраняться экзистенциальный запрос – они будут.
А я считаю, это надолго. Потому что не до запроса было в девяностых, когда выжить бы. В нулевых, когда подгрести бы жирка после этих самых девяностых. А потом запрос рос, рос и вырос. А у патриотической поэзии хоба – и оказался ответ какой-никакой.
В общем, будущее русской литературы зависит от того, будет ли жива душа русского народа для того, чтобы задаваться вопросами смысла жизни, смерти, Вселенной и всего такого. А она будет. Потому что душа русского народа жива. Вырубается иногда от усталости и спит (буквально как я), но неизменно жива.