1. Я живу в сегодня, имеющаяся ситуация меня всегда вдохновляет, даже если это катастрофа. Смесь творческой (пардон) натуры и защитной реакции. Сейчас мы внутри шторма, к какому берегу прибьет, кто выживет – непонятно. Минус – торжество насилия, плюс – каждый проявляет себя (в основном невольно, что особо ценно): наконец-то мы узнали всё о себе, а так бы жили, думая, какие мы классные, смелые и продвинутые. Каждый переживает не особо приятную, но очень полезную встречу с самим собой.
2. Литературная ситуация еще больше стала напоминать базар: гвалт, кляузы, маркетинг. В конечном счете все это практики самопродвижения (замаскированные и откровенные) – и они куда заметнее продвигаемого товара. С одной стороны – вечная история, с другой – затрудняет оценку. В литературе много бойких персонажей, которые по разным личным причинам поднимают вокруг себя облака разнообразной пыли (героической, общественно значимой, жертвенно-высоконравственной)… Это делает их как бы крупнее. Оценить их реальный масштаб можно будет, когда пыль осядет.
3. Современный российский писатель — это кто угодно: врач, учитель, работяга. Хороший писатель не теряет контакт с жизнью, не игнорит погоду и быт, не сакрализирует себя и свое священное занятие. А. Бушковский, например, не только классный писатель, но и опытный печник. Хороший писатель не идет на поводу у своих страхов, плохой обслуживает их. Какие страхи у писателя? Быть неопубликованным, быть вторым, показаться недостаточно умным, недостаточно актуальным… Сейчас прибавились статьи УК.
4. Я ценю голоса живых людей, мне интересно не мастерство, не гладкость письма, не взвешенность, а проявления чего-то не до конца осознанного самим автором, когда текст выходит из-под контроля. Здесь уместно упомянуть искусственный интеллект, в котором я пока вижу пусть перспективный, но только инструмент. В свое время печатная машинка изменила литературные методы, но не изменила суть. Подозреваю, с искусственным интеллектом будет так же. Посмотрим.
Что касается смыслов, в ближайшие годы литература еще сильнее расколется на тексты, откликающиеся на / обслуживающие «злобу дня», и на сокровенные лично для автора. Для второго во все времена требуется и зоркость, и смелость, а теперь подавно. Говорить / писать о важном для тебя лично, когда все вокруг требуют высказывания на «общественно важные темы», очень трудно, а понять в таком шуме, чтó для тебя самое главное – еще труднее. «Актуальное» быстро взлетит, а потом по большей части канет, второе рискует вообще остаться не опубликованным в ближайшее время, но имеет шанс оказаться интересным в будущем.
Это мой личный взгляд, а я хоть и стараюсь сохранять трезвомыслие, но все равно остаюсь пристрастным. В чем не приходится сомневаться, так это в том, что технологии продвижения и цензура серьезно усложняют трезвую оценку искусства. Для взвешенного понимания снова нужно время.
5. Читая или слушая многие современные писательские высказывания, понимаешь, насколько важной разновидностью не только литературы, но и мироощущения является молчание. Молчание иногда и важнее, и честнее любых слов. Впрочем, есть авторы, чьих слов ждешь. Их немало. Живое, настоящее я нахожу в текстах И. Кочергина, А. Козловой, Е. Козловой, Е. Никитина, А. Секисова. В поэзии Г. Лукомников жжет, А. Родионов жжет. Уверен, я назвал лишь немногих. Я не литературовед, но точно знаю – читателю есть чем заняться.