Легкая кавалерия/Выпуск №1, 2025
Александр Снегирев - Родился в Москве в 1980 году. Учился в МАрхИ и РУДН. Автор нескольких книг прозы («Как же ее звали?», «Вера», «Плохая жена хорошего мужа» и др.). Публиковался в журналах «Октябрь», «Знамя», «Дружба народов», «Новый мир». Лауреат нескольких литературных премий, в том числе «Дебют», «Звёздный билет», «Русский Букер». Заместитель главного редактора журнала «Дружба народов», доцент Литературного института им. Горького. Книги переведены на иностранные языки.

Александр Снегирев

Хороший писатель не идет на поводу у своих страхов

1. Я живу в сегодня, имеющаяся ситуация меня всегда вдохновляет, даже если это катастрофа. Смесь творческой (пардон) натуры и защитной реакции. Сейчас мы внутри шторма, к какому берегу прибьет, кто выживет – непонятно. Минус – торжество насилия, плюс – каждый проявляет себя (в основном невольно, что особо ценно): наконец-то мы узнали всё о себе, а так бы жили, думая, какие мы классные, смелые и продвинутые. Каждый переживает не особо приятную, но очень полезную встречу с самим собой. 

2. Литературная ситуация еще больше стала напоминать базар: гвалт, кляузы, маркетинг. В конечном счете все это практики самопродвижения (замаскированные и откровенные) – и они куда заметнее продвигаемого товара. С одной стороны – вечная история, с другой – затрудняет оценку. В литературе много бойких персонажей, которые по разным личным причинам поднимают вокруг себя облака разнообразной пыли (героической, общественно значимой, жертвенно-высоконравственной)… Это делает их как бы крупнее. Оценить их реальный масштаб можно будет, когда пыль осядет.

3. Современный российский писатель — это кто угодно: врач, учитель, работяга. Хороший писатель не теряет контакт с жизнью, не игнорит погоду и быт, не сакрализирует себя и свое священное занятие. А. Бушковский, например, не только классный писатель, но и опытный печник. Хороший писатель не идет на поводу у своих страхов, плохой обслуживает их. Какие страхи у писателя? Быть неопубликованным, быть вторым, показаться недостаточно умным, недостаточно актуальным… Сейчас прибавились статьи УК. 

4. Я ценю голоса живых людей, мне интересно не мастерство, не гладкость письма, не взвешенность, а проявления чего-то не до конца осознанного самим автором, когда текст выходит из-под контроля. Здесь уместно упомянуть искусственный интеллект, в котором я пока вижу пусть перспективный, но только инструмент. В свое время печатная машинка изменила литературные методы, но не изменила суть. Подозреваю, с искусственным интеллектом будет так же. Посмотрим. 

Что касается смыслов, в ближайшие годы литература еще сильнее расколется на тексты, откликающиеся на / обслуживающие «злобу дня», и на сокровенные лично для автора. Для второго во все времена требуется и зоркость, и смелость, а теперь подавно. Говорить / писать о важном для тебя лично, когда все вокруг требуют высказывания на «общественно важные темы», очень трудно, а понять в таком шуме, чтó для тебя самое главное – еще труднее. «Актуальное» быстро взлетит, а потом по большей части канет, второе рискует вообще остаться не опубликованным в ближайшее время, но имеет шанс оказаться интересным в будущем. 

Это мой личный взгляд, а я хоть и стараюсь сохранять трезвомыслие, но все равно остаюсь пристрастным. В чем не приходится сомневаться, так это в том, что технологии продвижения и цензура серьезно усложняют трезвую оценку искусства. Для взвешенного понимания снова нужно время. 

5. Читая или слушая многие современные писательские высказывания, понимаешь, насколько важной разновидностью не только литературы, но и мироощущения является молчание. Молчание иногда и важнее, и честнее любых слов. Впрочем, есть авторы, чьих слов ждешь. Их немало. Живое, настоящее я нахожу в текстах И. Кочергина, А. Козловой, Е. Козловой, Е. Никитина, А. Секисова. В поэзии Г. Лукомников жжет, А. Родионов жжет. Уверен, я назвал лишь немногих. Я не литературовед, но точно знаю – читателю есть чем заняться.