Журнал ответов

«Вопросы литературы» я считаю своим журналом не только потому, что с давних лет имею честь быть его автором. В конце концов, дело не в личных (понятно-эгоистических) мотивах. Важнее другое. Журнал способствовал научному самоопределению моего поколения филологов, формировал вкус поднимал насущные проблемы, возникавшие в нашем профессиональном сообществе. В этом смысле роль «Воплей» трудно переоценить.
С трудом верится, что издание стало юбиляром солидного возраста. Полвека – не шутка. А я отчетливо помню номера первых лет, многие публикации поздней оттепельной поры и даже разноцветье обложек с заголовками статей и анонсов. Было отрадно думать, что кроме вопросов истории, философии, языкознания и прочих законный статус обрели и вопросы литературы. Так радуются появлению собственного дома. Вопросы эти требовали открытого обсуждения, свежих методологических подходов. Филологическая молодежь, считаю, обязана знать, как активно журнал участвовал в обновлении концепции развития советской литературы: после XX съезда имлийский трехтомник вызвал оживленные споры в литературоведческих кругах. Предстояло вернуть в литературный контекст имена и книги уничтоженных Сталиным писателей и таким образом выправить, насколько возможно, деформированную матрицу отечественной литературы. Освобождение от ржавчины давалось нелегко. Выдающаяся роль в этом процессе принадлежала Леониду Ивановичу Тимофееву, одному из серьезнейших авторов журнала, известному литературоведу и критику. Ярким проявлением живой теоретической мысли были работы В. Кожинова, П. Палиевского, Г. Гачева – бесспорный актив «Вопросов литературы».
Не стану перечислять плодотворные дискуссии минувших десятилетий, назову лишь две достаточно характерные. Это «Литературная критика ранних славянофилов» и обсуждение романа Булгакова «Мастер и Маргарита». Здесь имела место полемика такого качества, которая, безусловно, двигала вперед науку, являясь в то же время выражением общественного мнения о вещах сложных и противоречивых.
Я пришел в редакцию журнала в начале 70-х, и первым, кто приветил меня, был Л. И. Лазарев, тогдашний зам. главного редактора В. М. Озерова. Я частенько просил его прочитать мой материал побыстрее или поставить в ближайший номер.

Неизменным ответом, украшенным лукавой улыбкой, было: «Мухтар постарается».
После Лазарева я ближе познакомился с другими сотрудниками. Сначала меня опекала внимательная Б. Л. Маргулис. Потом, в отделе русской литературы, моим куратором стала добрейшая, деликатнейшая Нина Николаевна Юргенева. Настоящее гостеприимство проявляли Галина Константиновна Львова и Людмила Михайловна Шарапкова. И, конечно, незабвенная Танечка Бек в разные годы ее работы в журнале.
Атмосфера в редакции воспринималась мной как почти семейная, почти домашняя. Тут и в помине не было того смехотворного снобизма или нагловатого равнодушия, каковыми отличаются некоторые журналы-толстяки «с направлением». И то сказать: