Женские образы в стихотворениях Фета и правка Тургенева
Основу издания «Стихотворения» А. Фета 1856 года составили тексты, уже опубликованные в сборнике 1850-го, содержание и композиция которого подверглись серьезной правке И. Тургенева. Проблема правок Тургенева в стихотворениях Фета относится к числу наиболее интригующих в изучении творчества поэта. Ей посвящена обширная исследовательская литература, в которой решения Тургенева рассматривались с точки зрения поэтики и стиля, а также делались попытки реконструировать замысел редактора. В его исправлениях усматривали стремление привести стихотворения Фета к соответствию с пушкинским уровнем мастерства, избавиться от разного рода бессмыслицы, неясностей и следов подражания Гейне [Никольский 1921; Благой 1923; Колпакова 1927; Бухштаб 1935;
Л. Лотман 1977; Пильд 2008].
Особый исследовательский интерес к правке Тургенева вызван явными противоречиями и неоднозначностью отношения к ней самого поэта: Фет хотя и позволил столь основательно исправлять свои стихи, однако позднее говорил, что они вышли «изувеченными» [Фет 1890: 105], и тем не менее перепечатывал стихи в тургеневской редакции. В то время как Б. Бухштаб и вслед за ним В. Кошелев утверждали, что правка Тургенева навредила первоначальному замыслу Фета [Кошелев 2001], М. Гаспаров, напротив, доказывал, отвечая на статью Кошелева, что Тургенев создал узнаваемую фетовскую поэтику [Гаспаров 2002].
Вместе с тем правка Тургенева, как нам представляется, кроме причин, выявленных исследователями, имеет аспект, который ранее ускользал от их внимания. В статье на основе замечаний и исправлений Тургенева к текстам Фета мы попытаемся показать, что редактор, рассчитывая на значительный интерес к сборнику 1856 года со стороны дам, избавлялся от тех стихотворений или фрагментов, которые считал неподходящими для их чтения.
На такое предположение нас натолкнуло высказывание Тургенева из письма к Фету от начала 1855 года, приведенное поэтом в «Моих воспоминаниях» (1890):
Некрасов, Панаев, Дружинин, Анненков, Гончаров — словом, весь наш дружеский кружок вам усердно кланяется. А так как вы пишете о значительном улучшении ваших финансов, чему я сердечно радуюсь, то мы предлагаем поручить нам новое издание ваших стихотворений, которые заслуживают самой ревностной очистки и красивого издания, для того чтобы им лежать на столике всякой прелестной женщины (курсив мой. — К. С.). Что вы мне пишете о Гейне? Вы выше Гейне, потому что шире и свободнее его [Фет 1890: 104].
Ироничное высказывание одновременно раскрывает отношение Тургенева к женскому чтению, которым в его понимании руководят мужчины, имеющие отношение к процессу книгоиздания: они определяют, что допустимо для дам, и воспитывают их вкус. В рамках статьи мы проанализируем, как реализовалось такое представление при редактировании сборника Фета.
Для 1855 года, времени интенсивной женской эмансипации, когда выходило множество книг, написанных женщинами и мужчинами о жизни женщин, и публично обсуждался женский вопрос1, приведенная выше формулировка Тургенева для части читателей была довольно архаична. Контроль над женским чтением уже в 1830–1840-е годы вызывал протест у читательниц. Так, Елена Ган в повести «Идеал» (1837) писала:
Право, иногда кажется, что мир Божий создан для одних мужчин; им открыта вселенная со всеми таинствами; для них и слова, и искусства, и познания, для них свобода и все радости жизни. Женщину от колыбели сковывают цепями приличия, опутывают ужасным, — что скажет свет!
А. Белова отмечала, что воспитанницам институтов было запрещено читать «плохие» романы и в 1850-е годы; под запретом были и эротические сцены в литературе и искусстве, и сведения о физиологии [Белова 2010: 262–263], но эти запреты легко обходились [Белова 2010: 213]. Произведения, содержащие непристойные сцены или картины, которые могли потревожить женскую чувствительность, не рекомендовались для женского чтения2; в барышнях воспитывалось изящество, грация, вкус, их готовили к роли матери и представительницы семьи в обществе, и чтение непристойных, откровенных или грубых сцен могло этому навредить [Шашков 1871: 181].
Выбрав ориентиром при редактировании сборника Фета нежный вкус женщин-читательниц, Тургенев как будто воспроизводит взгляды литераторов XVIII века, которые в свою очередь ориентировались на женский вкус, стараясь вовлечь женщин в чтение, литературу и образование [Алексеев 2013; Ю. Лотман 1992: 360]. Писатель проявлял большое внимание и участие к женскому литературному творчеству, хотя нередко относился к нему предвзято [Строганова 2018].
С середины 1850-х годов Тургенев был не только редактором, но и литературным наставником Фета. Именно он посоветовал поэту посвятить перевод од Горация императору Александру II и ходатайствовал об этом. Он также старался сделать новый сборник стихотворений привлекательным для основной читательской аудитории, какой ее видел. Сложно сказать, было ли в этом только намерение Тургенева или же к этой мысли его подтолкнули устные высказывания Фета. Однако редактор, по-видимому, учитывал тематику поэзии и творческие принципы Фета. Незадолго до процитированного выше письма в июньской книжке «Отечественных записок» (1854) было опубликовано стихотворение Фета «Муза», в котором поэт заявляет о том, что в творчестве его основными темами являются женские образы и чувства. В этом стихотворении муза, скромная, простая, похожая на обычную девушку, говорящую языком чувств, не находящих словесного выражения, противопоставлена блистательной греческой богине, говорящей понятно, «просто» и «звучно». В отличие от музы поэта, у которой в руках дрожат «цветы последние», «богиня гордая в расшитой епанче» явилась к герою «<с> цитарой золотой иль из кости слоновой»3. Если богиня убеждает поэта стать воином, то муза прельщает его «женскими прихотями», «непонятными слезами», «невысказанными муками», любовью. Муза в стихотворении Фета выражает любовь через телесную связь с ним. Их встреча происходит «под дымкою ревнивой покрывала». В этом стихотворении Фет декларировал, что выбрал стезю не воина, а лирического поэта, и определил основную тематику своей поэзии.
Выраженная в стихотворении «Муза» позиция воплощалась в том, как Фет выстраивал свой творческий путь:
-
Так, например, в сборнике лекций и статей «Из истории женской личности в России» Е. Щепкина писала: «Политические события 50-х гг. и следовавшее за ними общественное возбуждение застали женщин уже подготовленными к возможным переломам в их быте. Число женщин, занятых интеллигентным трудом, очень выросло, росло осознание недостаточности образования, которым довольствовались прежде в дворянских семьях.
Замечались уже признаки неизбежного перехода к личному труду; женщины волновались и жаловались, что их ни к чему не готовили, что они ничего не знают и должны энергично взяться за свое образование. Чуткие и горячие душой личности радовались великой реформе, сознательно и бессознательно готовились к общественной деятельности, к заботам о судьбе женщин» [Щепкина 1914: 270].[↩]
- См., например, статью: [Равинский 2015].[↩]
- Здесь и далее стихотворения Фета цитируются по изданию: [Фет 2002].[↩]
Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.
Статья в PDF
Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №5, 2024
Литература
Алексеев А. А. Язык светских дам и развитие языковой нормы в XVIII в. // Алексеев А. А. Очерки и этюды по истории литературного языка. СПб.: Петербургское лингвистическое общество, 2013. С. 171–187.
Белова А. В. «Четыре возраста женщины»: Повседневная жизнь русской провинциальной дворянки XVIII — середины XIX в. СПб.: Алетейя, 2010.
Благой Д. Д. Из прошлого русской литературы. Тургенев — редактор Фета // Печать и революция. 1923. № 3. С. 45–64.
Бухштаб Б. Я. Судьба литературного наследства А. А. Фета // Литературное наследство. Т. 22–24: Чаадаев. Леонтьев. Одоевский / Отв. ред. П. И. Лебедев-Полянский. М.: Журнально-газетное объединение, 1935. С. 561–602.
Гаспаров М. Л. Лирические концовки Фета, или как Тургенев Фета учил одному, а научил другому // Новое литературное обозрение. 2002. № 56. С. 96–113.
Жеребкина И. А. Страсть: Женское тело и женская сексуальность в России. СПб.: Алетейя, 2001.
Колпакова Н. П. Из истории фетовского текста // Поэтика: Сб. ст. Временник Института истории искусства. Вып. 3. М.; Л.: Academia, 1927. С. 168–187.
Кошелев В. А. О тургеневской правке поэтических текстов Афанасия Фета // Новое литературное обозрение. 2001. № 48. С. 157–191.
Лотман Л. М. Тургенев и Фет // Тургенев и его современники / Ред. М. П. Алексеев. Л.: Наука, 1977. С. 25–47.
Лотман Ю. М. Русская литература на французском языке // Лотман Ю. М. Избранные статьи в 3 тт. Т. 2. Таллинн: Александра, 1992. С. 350–368.
Никольский Ю. Материалы по Фету. 1. Исправление Тургеневым фетовских «Стихотворений» 1850 г. // Русская мысль. 1921. № 8–9. С. 211–227; № 10–12. С. 248–262.
Пильд Л. О композиции «Стихотворений» Фета: Фет и Гейне // И время и место: историко-филологический сборник к 60-летию А. Л. Осповата / Сост. Р. Вроон, Л. Киселева, Р. Лейбов и др. М.: Новое издательство, 2008. С. 324–333.
Равинский Д. К. «Достойное чтение для благопристойных барышень»: цензура и самоцензура в выборе женского чтения в XIX в. // История книги и цензуры в России. Третьи Блюмовские чтения: Материалы III междунар. науч. конф., посвященной памяти Арлена Викторовича Блюма, 27–28 мая 2014 г. СПб.: ЛГУ им. А. С. Пушкина, 2015. C. 128–134.
Строганова Е. Н. Тургенев и его литературные современницы // Культура и текст. 2018. № 4 (35). С. 126–144.
Фет А. А. Мои воспоминания. 1848–1889. В 2 ч. Ч. 1. М.: Тип. А. И. Мамонтова и Ко, 1890.
Фет А. А. Сочинения и письма в 20 тт. / Гл. ред. В. А. Кошелев. Т. 1. Курск: Курский государственный университет, 2002.
Шашков С. С. Очерк истории русской женщины: С приб. ст. «Русская проституция». СПб.: Н. А. Шигин, 1871.
Щепкина Е. Из истории женской личности в России. Лекции и статьи. СПб.: Тип. Б. М. Вольфа, 1914.
Cohen M. The sentimental education of the novel. Princeton: Princeton U. P., 1999.