Воспоминания об А. В. Сухово-Кобылине. Предисловие и подготовка текста В. Селезнева

Не понапрасну Александр Васильевич Сухово-Кобылин печалился о своей «странной судьбе». Прожил почти 86 лет – и едва-едва поспел провести на сцену сквозь цензурный кордон свою третью пьесу. Так и не дождался ни одной серьезной статьи о своем творчестве, ни одной толковой биографической справки. Первая брошюра о нем вышла через год после смерти писателя, первая книга и первое (после 1869 года!) издание трилогии «Картины прошедшего» – почти четверть века спустя, в 1927 году.

Автором книга «Преступление Сухово-Кобылина» (ее журнальный вариант опубликован в «Новом мире» в 1926 году, N 11 и 12), редактором и комментатором трилогии был Леонид Петрович Гроссман. Он первым начал научное изучение биографии и творчества драматурга. Он же первым и, увы, последним (если не считать крестьянские предания, без всяких комментариев обнародованные в книге тульского ученого Н. А. Милонова «Драматургия А. В. Сухово-Кобылина», Тула, 1956) записал воспоминания о Сухово-Кобылине. К сожалению, записал очень кратко, сверхконспективно. Расспрашивал своих собеседников Н. В. Минина и В. Н. Рембелинского в основном о судебном деле 50-х годов XIX века, о котором они знали лишь понаслышке. И записывал те их наблюдения, которые хоть как-то совпадали с его романической версией о Сухово-Кобылине как убийце своей гражданской жены Луизы Симон-Деманш.

Леонид Гроссман не опубликовал «Рассказы современников», вероятно, считая их лишь дополнительным материалом для своих исследований. Но и в кратких записях бесед с Н. Мининым и В. Рембелинским, знавшими Сухово-Кобылина в последние десятилетия его жизни, находим любопытные штрихи к сложному психологическому портрету человека великого дарования и трагической судьбы.

«Рассказы современников», пополняющие очень скромную по числу публикаций мемуарную литературу о Сухово-Кобылине (не более двух десятков), печатаются по сохранившемуся в архиве Л. Гроссмана машинописному тексту с его авторской правкой (РГАЛИ. Ф. 1386 Оп. 2. Ед. хр. 21. Лл. 192 – 194).

Леонид ГРОССМАН

РАССКАЗЫ СОВРЕМЕННИКОВ

I<Н. В. МИНИН>¹ 9 декабря 1927 г. [зачерк.: Б. Л.] Борис Львович Модзалевский [познакомил меня], исключительно чуткий к интересам литературных работников, устроил мне у себя на квартире встречу с престарелым Николаем Васильевичем Мининым, близким другом А. В. Сухово-Кобылина, считавшим себя его учеником в области философии². У Н. В. Минина хранились письма и некоторые рукописи драматурга, его неизданные портреты и проч. В 80-х годах Минин имел в Петербурге собственную «Русскую фотографию» [(угол Невского и Малой Морской, N 9, «Русская фотография»)], где он неоднократно снимал Сухово-Кобылина. К памяти своего друга он относился с большим благовением, хотя в своих рассказах о нем не стремился ни к какой «канонизации образа». Наиболее характерные моменты его сообщения были тогда же записаны мною.

Толстой страшно не любил Сухово-Кобылина, который был ему против<ен> донельзя## Тема «Лев Толстой и Сухово-Кобылин» еще ждет биографического, историко-литературного и философского изучения. Первое упоминание о Сухово-Кобылине («Некто Кобылин») находим в письме Толстого к Т. А. Ергольской от 7 декабря 1850 года, где он сообщает об убийстве Симон-Деманш: «…и верные улики указывают, что убийцы ее – ее собственные люди» (Л. Н. Толстой, Полн. собр. соч. (Юбилейное), т. 59, с. 66). 8 марта 1851 года Толстой замечает в дневнике: «На гимнастике хвалился (самохвальство). Хотел Кобылину дать о себе настоящее мнение (мелочное тщеславие)» (там же, т. 46, с. 48). По мнению биографа, эта запись – о Сухово-Кобылине (Н. А. Милонов, Толстой и Сухово-Кобылин. – «Толстовский сборник. Статьи и материалы», [1], Тула, 1962, с. 240). Вероятно, это так: когда 12 апреля 1856 года Сухово-Кобылин на квартире Некрасова встречает Толстого, он фиксирует в дневнике, что с ним «прежде делал Гимнастику» (РГАЛИ. Ф. 438, Оп. 1. Ед. хр. 219. Л. 67). Драматург восхищается рассказом: «Метель Толстого – превосходная вещь – художественная живость типов» (там же. Л. 65); одобряет «Войну и мир»: «Это ловкое произведение» (там же. Ед. хр. 232. Л. 95 об.). Однако, по свидетельству своего племянника романиста Е. А. Салиаса де Турнемира, был уверен, что «гр. Толстой кончается «Анной Карениной», а дальше читать нечего» (В, – А. А. В. Сухово-Кобылин. III. <Интервью с графом Е. А. Салиасом Де Турнемиром> – «Русское слово», 13 марта 1903 года). Прочитав в газете «Свет» (17 августа 1890 года) перепечатанное из «Московских ведомостей» сообщение, что в Америке министр почт нашел «Крейцерову сонату» произведением неприличным и безнравственным, наравне с произведениями порнографии, и предписал всем почтмейстерам следить, чтобы «Крейцерову сонату» не пересылали по почте, Сухово-Кобылин 25 августа пишет редактору «Света» П. А, Монтеверде: «Невежественные экскурсии гр. Толстого в сферу любомудров (?) кончились скандалом. В мире науки это возмутительно. Я поражен известиями из Америки (N 187 Света), мне стыдно за Россию и мне хотелось бы доказать на деле, что и мы, Русские, способны философ(с)твовать, не бесчинствуя и не попадая в порнографы».

1. Николай Васильевич Минин – один из самых близких Сухово-Кобылину людей в последнюю четверть века его жизни, управляющий имениями драматурга. 5 декабря 1881 года Сухово-Кобылин подарил ему экземпляр «Картин прошедшего» (единственный дошедший до нас текст издания 1869 года с большой авторской правкой) с дарственной надписью на шмуцтитуле: «Николаю Васильевичу Минину в Память первого Чтения Смерти Тарелкина в Кобылинке. Автор» (Собрание И. С. Зильберштейна: ученый приобрел книгу у Минина в 20-е годы). В книгу вклеено приглашение драматургу посетить в 7 часов вечера 6 сентября 1900 года репетицию «Расплюевских веселых дней» в Театре А. С. Суворина. В РГАЛИ (Ф. 438. Оп. 1. Ед. хр. 268, Лл. 1 – 33об.) хранятся 16 неопубликованных писем (2 мая 1892 – 1901, после 30 августа) Сухово-Кобылина своему другу, в которых писатель доверительно рассказывает о своих житейских и хозяйственных заботах, излагает свое философское учение – неогегелизм. В 90-е годы Николай Васильевич работал на Александровском сталелитейном заводе в Петербурге.

   Л. Гроссман не раз встречался в Ленинграде с Мининым, как видно из письма Евгении Николаевны Мининой («Надеюсь, Вы не забыли Ваши встречи с моим отцом <…»>), написанного 22 мая 1936 года уже после смерти ее отца (РГАЛИ. Ф. 1386. Оп. 1. Ед. хр. 104. Лл. 1 – 3); помог ему напечатать любопытный очерк «Как Некрасов научился играть в карты» («Огонек», 1928, N 3).[↩]

2. 16 декабря 1926 года Модзалевский торопит Гроссмана: «Спешите в Пб., чтобы использовать Н. В. Минина; я говорил уже с ним о Вас, и он готов сообщить Вам все, что знает, а знает он очень много и твердо» (РГАЛИ. Ф. 1386. Оп. 1. Ед. хр. 105. Л. 4). 24 марта 1927 года – новое настойчивое приглашение в Ленинград: «Что ж Вы не соберетесь к нам? Николай Вас. Минин, друг Сухово-Кобылина, готов поделиться с Вами тем, что знает» (там же. Л. 6). Выдающийся ученый не только деятельно хлопочет о встрече автора исследования о жизни Сухово-Кобылина с интереснейшим свидетелем этой жизни, но и сам беседует с Мининым. 21 сентября того же года Модзалевский дружески упрекает Гроссмана: «Очень жалко, что Вы так и не познакомились с и. В. Мининым; он, бедный, очень сдает и начал прихварывать. Я давал ему оттиск Вашей статьи из «Нового мира», и он хотел с Вами спорить. Его версия дела – что Сухово-Кобылин лично виноват в убийстве не был, что убила Нарышкина, а Сухово-Кобылин сделал все, чтобы ее спасти, что он поступил как рыцарь: сам исстрадался, но женщину не выдал…» (там же. Лл. 8 – 8 об.). Только после третьего приглашения Л. Гроссман приезжает в Ленинград и встречается с Николаем Васильевичем.[↩]