В зеркале смеха

Литературно-театральный юмор первой половины 30-х годов

Эта публикация продолжает подборку литературно-театрального юмора 20-х годов, представленную писательницей Наталией Соколовой в ВЛ, 1995, вып. IV.

Дочь драматурга и режиссера Виктора Типота, среди друзей которого были Ардов, Арго, Масс, Эрдман, Вольпин, Смирнов-Сокольский, Утесов, Рина Зеленая, юная Н. Соколова в этот период (школьница, потом газетный работник, наконец, студентка Литинститута) еще в значительной степени живет интересами своих родителей, людей театра, записывая все остроумное, смешное, комическое (а то и трагикомическое: ведь времена-то какие были!); тетрадей таких накопилось немало, они занимают в ее шкафу целую полку.

Причудливая мозаика коротких записей, пестрых миниатюр доносит до сегодняшнего читателя дух того времени, его колорит, рассказывает о подспудном, закулисном, которое так часто выпадает из толстых, солидных и серьезных томов добросовестных исследователей.

На спектакле «Горе от ума»:

– До чего пьеса здорово заверчена! Не то что у нынешних. Третий акт смотрю и до сих пор не могу догадаться, кого же в конце будут брать как вредителя – Фамусова или Чацкого.

 

* * *

ЛИТЧАСТУШКИ О МАЯКОВСКОМ

Моя крошечка,

Маякошечка!

Эх, жилет кубиком,

За строку сто рубликов!

 

Маяковский, вы меня

Правильно поймите-ка.

Удается вам любовь,

Только не политика.

 

Не верь, Володя, Брику,

Когда кричит он криком,

Что будто Окна РОСТА

Способствовали росту.

 

* * *

– Как дела у наших молодых поэтов?

– А, сплошные мандельштампы и пастернакипь.

*

НА СМЕРТЬ МАЯКОВСКОГО

(приписывается Эрдману)

Я от горя ору, 

 Я от боли немею. 

 Человека-гору

 Одолели пигмеи.

 

*

– Одессит – это национальность или профессия?

– Это призвание, – сказал Евгений Петров. – Бернард Шоу и Анатоль Франс были, в сущности, одесситами.

*

НА СМЕРТЬ МАЯКОВСКОГО

Крутился на ложе прокрустовом, 

 Беснуясь, рыдая, рыча.

А в мире стало пусто

как Без Владим Влади-мы-ча…

 

К ПОРТРЕТУ ПОЭТА

Ох, и бледный

Он имеет вид.

Демьян Бедный

Партией побит.

 

(В фельетонах Д. Бедного «Слезай с печи», «Без пощады», «Перерва» ЦК усмотрел одностороннюю отрицательную оценку прошлого России и национального русского характера. По мнению ЦК, дооктябрьскую Русь Бедный трактует как одичавшую страну, которая не создала ничего ценного в области культуры, погрязла в запустении, а главной особенностью русского характера считает неописуемую лень.)

*

Мой отец Виктор Типот, драматург и режиссер, снова попробовал создать сатирический театр, хотя время этому не благоприятствует. Театр Обозрений заканчивает свой второй сезон (1929/ 30). Идет обозрение «Приготовьте билеты!», посвященное чистке партии. На сцене пассажиры, предъявляя билеты, стремятся проникнуть на корабль, кого-то пускают туда, а кого-то не пускают. Комментируют происходящее двое ведущих: один на левом ролике и в портретном гриме Троцкого, другой на правом ролике и в портретном гриме Бухарина. Писал обозрение коллектив авторов, крокодильцы, в обозрении много острого, на грани дозволенного.

Некоторые руководящие товарищи смотрели это обозрение. Я как-то сидела в директорской ложе вместе с Рыковым и выводком его дам, пожилых и молодых. Рыков, небольшого роста, рыжеватый, невзрачный, очень хмурый, улыбался редко, дамы были более оживленными.

Первый сезон театр провел в крошечном зале Дома печати, фактически работал «для своих», для журналистской, литературной, театральной братии, власти на него смотрели сквозь пальцы. Осенью 1929-го он перебрался в большой зал на улице Горького (помещение «Рабочей Москвы»), и сразу начались «прижимы». В одном из обозрений была сценка – актеры, наряженные и загримированные под обезьян, стоят в длиннющей очереди, изгибающейся по сцене, и, подхватив руками свои хвосты, помахивая ими, поют:

Ах, без хвоста жизнь пуста!

Мы жить не можем без хвоста!

К хвосту привыкли неспроста…

Сценку хотели вообще снять, но потом оставили, покорежив текст. Велели убрать портрет «обезьяньего главаря», к которому обезьяны обращались со словами: «Ах, не лишай ты нас хвоста!»

«Прижимов» хватает. Отец нервничает.

Тенин, ведущий актер театра, шутит:

– Шел в Театр Обозрений, думал, это от слова «обоз». А оказался на передовой. Типот, тут стреляют, берегись!

Просуществует ли театр хотя бы еще один сезон?

(После сезона 1929/30 года театр прекратил свое существование.)

Редактор отредактировал роман. Перечитывает.

– Уже лучше. Но еще не то дерьмо, которое нам нужно.

На вечере комсомольских поэтов Средней Азии в Москве. – Никогда не мог понять, почему ее называют Средней. Сегодня понял.

Вера Инбер и Виктор Типот конферировали на капустнике писателей на улице Воровского. Они сочинили для этого вечера песенку:

Здесь полтораста лет

Тому назад

Наглаживал паркет

Кавалергард.

От споров озверев,

Сюда в генштаб

Идут и РАПП, и РЕФ,

ИРЕФ, и РАПП.

Для тех, кто в споре порет чушь

И кто запарился к тому ж, –

Здесь оборудован для тех холодный душ.

Теперь некстати

Считать, как встарь,

Что, мол, писатель

Сплошной кустарь.

Он должен с жизнию покрепче быть знаком,

Чтоб не стоять в особняке особняком!

 

Конферансье назывались Бек и Том. Инбер была Бекки из «Тома Сойера» (и одновременно незадачливым критиком Александром Беком, недавно крепко побитым). Типот был Томом Сойером (и одновременно Лидией Тоом, женой Бека, критиком из той же проработанной группировки).

* * *

Эпиграмма на Артема Веселого, который носится с теорией «напряженного динамизирующего сказа»:

Сквозь чащу прозы ломишь ты,

Как сквозь колючие кусты.

 

* * *

ЛИТБРАТВА

Нервен Малышкин.

Темперамента излишки.

Чересчур сложен Федин.

Много бредень.

 

Пишет Зазубрин

Не без зазубрин.

Пишет Сейфуллина

Сплошь загогулины.

 

У Шагинян

Вычурности изъян.

Читать Ляшко

Ох и тяжко!

 

* * *

Писатели поют про РАПП:

– Вихри враждебные веют над нами…

 

*

Писатель – РАППа раб.

Пустить бы пулю в лоб…

Он жизни и не рад,

Сколачивает гроб.

 

*

Камерный театр поставил пьесу Зака и Данцигера «Сирокко». Две эпиграммы Типота по этому поводу:

«СИРОККО» В КАМЕРНОМ ТЕАТРЕ

Немало здесь трюкаческих затей,

Но хорошо уж то, что понемногу

Театр с узких камерных путей

Выходит на сироккую дорогу.

 

О ТРУППЕ КАМЕРНОГО ТЕАТРА

Ценин – как Фенин.

А Фенин не ценен.

 

(По-моему, отец положительно расценивает и Ценина, и Фенина как актеров. Но уж больно соблазнительна эта игра с фамилиями…)

Слышала анонимную эпиграмму:

 

КООНЕН В СОВЕТСКОЙ ПЬЕСЕ

Смотреть так грустно на Лаокоона!

Судьбы приказ победу не дозволил.

Вот так же тщетно борется Коонен

С бездарным текстом глуповатой роли.

 

* * *

Внедряют соцсоревнование среди писателей:

– Вы будете соревноваться с Тютчевым и Блоком.

– А Н.