В поисках комментария к «Анне Снегиной»

Как быть читателю поэмы «Анны Снегина», если ее автор называет героя своим именем, наделяет внешностью, известной по портретам Есенина, и делегирует ему некоторые существенные детали собственной биографии?

Ученику — велик соблазн принять за чистую монету пересказ-коммментарий шпаргалочного издания «Родин и компания»:

«Автор едет в радовские предместья отдохнуть <…> Автор замечает, что он тоже игрушка в чужих руках <…> Мельник расспрашивает автора о его планах, откуда он приехал (? — Ф. Н.) <…> Автор идет спать на сеновал <…> Мельник будит автора <…> Автор выходит с сеновала <…> Старуха, жена мельника, сообщает автору <…> Все, что было в юности, оживает в душе автора <…> Автор берет овчинную шубу и идет на сеновал, вспоминая…»¹

В одной «компании» с Родиным и Пименовой в большей или меньше степени оказываются: автор критикобиографического очерка к пятитомному собранию сочинений Есенина К. Зелинский, комментатор поэмы С. Кошечкин и биографы поэта Е. Наумов, Н. Солнцева, Ан. Панфилов и Ст. и С. Куняевы.

А между тем еще в 1972 году есениновед А. Марченко в своей монографии «Поэтический мир Есенина» (переизданной в 1989-м) расставила все точки над «i»:

«Есенин как будто уверяет читателя в подлинности происходящего, в то же время предупреждая, чтобы этот самый читатель и не подумал простодушно отнестись к поэме как к письму, полученному от Есенина, откровенно деформирует «истину’’, накладывая «чувствования’’ года 1923 на события 1917 <…> Есенин отдает герою «Анны Снегиной’’ и свое имя, и свой дар, и даже славу автора «Москвы кабацкой’’, то есть создает иллюзию полнейшей, документальной подлинности. Но только иллюзию, ибо на самом деле поэт Есенин Сергей — герой «Анны Снегиной’’ — и Есенин — автор ее — сознательно разведены. В 1917 году, к которому относится действие поэмы (исключая эпилог), Есенин не был ни автором ‘’Москвы кабацкой’’, ни знаменитым поэтом. В 1917 не было ни «тоски’’, ни «нехорошести’’, на которую обращает внимание Анна»².

Спустя треть века, в 2006-м, Марченко в главе двухтомного учебника остается на тех же позициях: «Сергей Есенин <…> не автор, а герой <…> Хотя события, описанные в первых четырех главах «Анны Снегиной», формально происходят в 1917 году (с апреля по ноябрь), поэма создается семь лет спустя, и автор, волей-неволей, смотрит на происходящее не «лицом к лицу», а на «расстоянии», когда уже видно <…> что романтические упования не сбылись <…> автор <…> вопреки первоначальному намерению, написал не о торжестве советской правды, а о разоре и погибели крестьянского мира»³.

В «историческом расследовании» «Русская душа», вышедшем в том же году, что и учебник, Марченко развенчивает и другой распространенный миф: «…ничего похожего на роман у Сергея Есенина с Лидией Кашиной не было, во всяком случае в 1915 году <…> расхожее представление, что стержнем, на котором держится любовный сюжет «Анны Снегиной», являются отношения автора с константиновской барыней <…> сильно упрощают творческую историю поэмы»⁴.

Собственно говоря, чуть не все «историческое расследование» А. Марченко — о том, черты каких встречавшихся на пути Есенина женщин слились в образе Анны Снегиной. Имя напоминает «несостоявшийся роман Сергея Есенина и Анюты Сардановской». Были еще две Анны: гражданская жена поэта в начале его пути — Анна Изряднова — и… Анна Ахматова. Увлекаясь (может быть, чрезмерно) своим «открытием», Марченко утверждает: «Перчатки и шаль? Да это же ее, Анны Ахматовой, а не Анны Снегиной поэтические «регалии»»⁵. А Августа Миклашевская, которой «скандалист и хулиган» Есенин признавался: «Я с вами как гимназист»⁶? Да и с Лидией Кашиной много позже 1915 года отношения складывались не так, как в юности (когда, видимо, соответствовали строкам первоначальной редакции: «Тогда я звала вас деткой / И строила строгую мать»).

«Что именно произошло между ним (Есениным. — Ф. Н.) и Лидией Ивановной Кашиной в последнюю их осень, доподлинно неизвестно»⁷, — резюмирует Марченко в своем «расследовании».

Так что разговор о персонажной системе поэмы логичнее начать с героини, давшей ей название. Тем более, что в есениноведении здесь столько разного понаписано! Любители социологического подхода явно «воротят нос» от «буржуйки» (у Солнцевой — «она — дворянка. Он — из кулаков»##Солнцева Н.

1. Родин И. О., Пименова Т. М. Все произведения школьной программы в кратком изложении. М.: ТКО АСТ, 1996. С. 492-497. [↩]
2. Марченко А. Поэтический мир Есенина. М.: Советский писатель, 1972. С. 286.[↩]
3. Русская советская литература ХХ века. 11 класс. Ч. 1 / под ред. В. П. Журавлева. М.: Просвещение, 2006. С. 261, 275. [↩]
4. Марченко А. Сергей Есенин. Русская душа. М.: АСТ Пресс, 2006. С. 149. [↩]
5. Там же. С. 319. [↩]
6. Куняев С., Куняев Ст. Жизнь Есенина. Снова выплыли годы из мрака. М.: ЗАО Центрполиграф, 2002. С. 387.[↩]
7. Марченко А. Сергей Есенин. Русская душа. С. 229.[↩]