Цвет зрелости

Алим КЕШОКОВ, секретарь Правления Союза писателей РСФСР

Второй съезд писателей Российской Федерации совпадает с подготовкой к исторической дате – 50-летию советской власти. У разных литератур разная история: у одних она – древняя и уходит своими корнями в глубь веков; у многих литератур Российской Федерации история начинается с Великой Октябрьской социалистической революции. Нам хочется оглянуться на пройденный путь, осмыслить его, попытаться подвести некоторые итоги. Полстолетие страны – это не только рубеж новой жизни, но и пора зрелости в развитии литератур народов СССР, литератур социалистического реализма.

Тот период, когда создавались произведения либо подражательные, либо на основе фольклорных мотивов, когда появлялись первые ростки молодых литератур, равно как и период, когда зарождалось жанровое многообразие и поэзия нередко должна была брать на себя функции прозы, отошли в прошлое. В каждой литературе теперь представлены почти все жанры. Произошло то, что обычно бывает в доброй семье: все дети выросли, стали взрослыми, у каждого из них свое призвание, свои черты характера, они живут и трудятся дружно и самостоятельно.

Слово «молодая» уже не совсем подходит к таким литературам, ибо оно ныне звучит как призыв снизить требования к писателям, которые должны работать по большому счету.

Критикам и литературоведам предстоит ответить на вопрос, чем объяснить, что литературы небольших народов, получивших письменность лишь после Октября, за короткий срок смогли дать высокие образцы художественного творчества, которые ставят их в ряд с произведениями литератур, имеющих богатые многовековые традиции?

Бесспорно, писатели национальных республик и областей учились и воспитывались на высоком опыте литератур более старших, и прежде всего русской. У горцев был обычай отдавать своих сыновей в дальние аулы в обучение к лучшим мастерам сабельных дел, резьбы по камню или верховой езды. Когда молодые люди, постигшие тайны высокого мастерства, возвращались домой, они изумляли аульчан. Так и с литературой: из республик и областей посылают молодежь на обучение в столицу, да и сами мастера следят за молодой порослью, находят талантливых учеников в самых дальних уголках Родины, и, таким образом, опыт русских и других братских литератур всегда с нами.

Но единственный ли это ответ на поставленный вопрос? Думаю, что нет. Сама революционная пора способствовала рождению художников. Произошла счастливая встреча эпохи с талантами, которые сумели выразить в ярких художественных произведениях черты времени, воплотили в живую ткань «историю души» современника. Революция дала литераторам нашего поколения возможность использовал все духовные богатства, все национальные краски, накопленные веками. Фольклорные традиции, устное творчество, даже самое выдающееся, не могли бы дать нам столько творческой энергии, чтобы вывести произведение поэта на орбиту всесоюзного значения. Доказательством может служить тот факт, что самые талантливые создания писателей связаны с выражением чувств, мыслей, борьбы современников, а не просто с воссозданием фольклорного образа, пусть яркого и талантливого.

Речь идет о глубинном познании и изображении жизни народа, а следовательно, и национальных особенностей – особенностей его исторического бытия, его эмоционального и психологического склада. Все это материал, из которого художник как бы лепит свое творение. Опыт развития наших литератур показывает, что произведения, отражающие характеры в их самобытности, национальном своеобразии, являются наиболее значительными, ибо в них образы героев наделены такими живыми чертами, которые каждый из народов нашей Родины может по праву принять и считать своими. Я говорю о чертах национальной самобытности и О чертах, сравнительно недавно рожденных в характере советского человека.

Книги, лишенные национального своеобразия, лишь поверхностному взгляду могут показаться «межнациональными». Они напоминают радугу с бледными, расплывчатыми цветами. Подобные создания не могут обогатить ни свою родную литературу, ни литературу других народов. В таких случаях не помогают ни народные пословицы, ни частое поминание национальной принадлежности героев, ибо нет «души» народа.

Если Октябрьская революция, высвободившая духовную и нравственную силу народов, создавала условия для небывалого развития их культуры, если русская литература стала школой мастерства для многих из нас, если нашлись таланты, получившие возможность для высокого взлета, то национальное своеобразие для писателей оказалось той гаммой цветов, без которой не могли появиться на небосклоне советской литературы ярко-красочные радуги, – именно с ними хочется сравнить творчество некоторых представителей небольших народов. Отсюда и взаимное обогащение литератур, соединение разных цветов, составляющих одну могучую радугу единой и многонациональной советской литературы. Конечно, национальное своеобразие тоже не является раз навсегда данным. Оно постоянно подвергается изменениям, принимает новые оттенки.

На примере судеб советских наций мы видим, как слились воедино устремления народов, слился их труд, их душевная энергия и в то же время за каждым из народов остались его лучшие традиции, которые помогают ему двигаться вперед. Понятие «национальное своеобразие» – широкое и емкое понятие, и не следует его искусственно суживать, сводить лишь к старотрадиционным представлениям, подчеркивавшим себялюбивую замкнутость. У нас снимаются межнациональные барьеры. Открыт простор для взаимовлияний, взаимопроникновений литературных образов, обогащается национальная поэтика и проблематика произведений.

На фоне этого процесса широкого и всестороннего обновления вряд ли художественно-убедительными окажутся книги, в которых во имя «своего» мнимонационального колорита размазывался такой, например, устаревший конфликт: горец полюбил русскую девушку, хочет на ней жениться, но мать, придерживающаяся старых взглядов, мешает им. Или: горянка хочет выйти по любви замуж за человека другой национальности, но не в силах преодолеть родительский запрет.

Между тем жизнь нашу характеризуют совершенно иные черты. Вспоминается эпизод, произошедший совсем недавно. Мне довелось быть в одной горской семье на праздничном торжестве. Собрались гости: у одного жена русская, у другого – чеченка, у третьего – эстонка, у четвертого – адыгейка, у пятого – башкирка. Конечно, такое совпадение случайно и в то же время оно весьма знаменательно.