Связь времен

Стихи 1965 года. Сразу ловишь себя на том, что ограничиваешь их строгими календарными рамками. Такой-то сборник сюда не относится – это 64-й год, такой-то тем более – 63-й.

Мы вообще очень любим делить литературу по годам, этапам, периодам, фазам. Это естественно и верно при условии, что между периодами не воздвигается стена выше человеческого роста.

Бывает так: мы узнаем, что у поэта первый период – наивная (хотя и бурная) романтика, второй – суровая правда будней. Все выглядит довольно убедительно и подтверждено соответствующими цитатами. Но открываешь самого поэта, и оказывается, что в самую романтическую пору он написал стихотворение на самую прозаическую тему. Автор – диссертант, одержимый своей идеей, страдающий «манией исследования», – об этом не упоминает, не хочет разрушать стройность концепции. Получается своего рода геометрическое литературоведение – с одними прямыми линиями (правда, без острых углов).

1965-й – год, который особенно трудно отделить от других. В этом году мы в двадцатый раз отмечали и вновь переживали День Победы, заново знакомились со стихами многих поэтов, читали посмертные публикации Маршака и Светлова, спорили о десятом, юбилейном «Дне поэзии» и, заглядывая вперед, говорили, что следующие поэтические «Дни» должны быть непохожими на прежние.

В 1965 году на полки любителей стихов стала небольшая книжечка О. Берггольц «Узел», изданная «Советским писателем».

Есть разные книги: книга-обещание, книга-итог, книга-жест, книга-шутка, книга – симуляция книги, книга-поступок.

«Узел» О. Берггольц – книга-судьба.

Мне снилось, что святки, что елка,

Что громко смеется сестра,

Что искрятся нежно и колко

Румяные окна с утра, –

так начиналась жизнь – с детства, тихого, доверчивого, теплого при всем бытовом неуюте тех лет.

И – сравните строки 1940 года о людях, оставшихся «там», за железной оградой:

Мне снится лес, – я знаю, знаю!

Мне тоже снилась год подряд

Дорога дальняя, лесная,

Лесной узорчатый закат.

О. Берггольц входила в поэзию в годы первых строек. Позднее она в автобиографии скажет: «…Первая пятилетка звала, трубя в свои почти военные трубы – те, о которых мечтали мы в отрочестве; и мы твердили: «Ты рядом, даль социализма!» – и верили в это».

С этого начиналась ее поэзия – с доверия. И вот обвинение в «связи с врагами народа», арест, освобождение, возвращение в пустой дом.

В мае 1941 О. Берггольц писала:

Я так боюсь, что всех, кого люблю,

утрачу вновь…

Я так теперь лелею и коплю

людей любовь.

Но уже падала на эти строки тень войны, приближающихся испытаний, утрат, ленинградской блокады. Поэзия О. Берггольц действительно прошла сквозь

Огонь, и воду, и медные трубы

(О, медные трубы – прежде всего!)…

И так пересеклось все это в одной человеческой судьбе, так отозвались в стихе и «почти военные трубы» пятилетки, и хриплые трубы войны, заключение, блокада, победа, что, читая «Узел», не делишь стихотворения по рубрикам: это о прошлом, это о настоящем. Здесь все настоящее, все – наш день с его живой и чуткой памятью, с его размышлениями о вчера и о завтра.