Собственное мнение. Сатирические работы А. Арго 20-30-х годов

В истории нашей страны было любопытное время: примерно с 1922 по 1928 год. В этот период происходило трудное становление культуры молодого государства: появлялись новые газеты и журналы, в литературу приходили молодые талантливые авторы, технически и творчески развивался кинематограф, театр сотрясали революционные реформы… На основе традиций, а иногда вопреки им, росло желание преобразований, освоения новых тем и способов их освещения.

Сатира также переживала свой непростой этап существования. В 1918 году частично из-за нехватки бумаги, а в основном из-за разногласий с новой властью вся популярная до революции сатирическая и юмористическая периодика прекратила свое существование. В начале 20-х годов сохранившиеся газеты, стоящие на партийных позициях, начали открывать у себя сатирические рубрики, постепенно перераставшие в журнальные приложения. «Рабочая газета» наладила выпуск «Крокодила», «Гудок» – «Смехача», «Труд» – «Бича», «Рабочая Москва» – «Красного перца»,петроградская «Красная газета» – «Бегемота» ¹… Вокруг них группировались те, кто готов был возродить в новой стране новую сатиру.

Ситуация благоволила сатирикам: цензура допускала разночтения, а цензоры еще не видели врагов там, где их не было. Поэтому сатира рождалась зубастой – в газетах и журналах нередко можно было встретить критические материалы, касающиеся деятельности самых высокопоставленных представителей партийной и советской верхушки. Часто такие материалы подавались с помощью немудреного приема, когда автор (чтобы быть лучше понятым простыми читателями) выступал от имени рабкора, зама, предместкома, ревизора и т. п. Например, в 1926 году в журнале «Красный перец» (N 6) появилось стихотворение Арго «Портрет патриота». В нем устами обывателя говорилось о невероятном:

Вот Ленин! Он прост был и колоссален,

Он знал что и как,

А вот остальные – Зиновьев и Сталин —

Сплошной пустяк…

 

У того же Арго в книге «Политическая пародия» (1925) среди многочисленных примеров использования литературной классики для средств сатиры и агитации попадались весьма необычные (если судить с позиций современности) образчики. Вот как звучала переделка «Лесного царя» Гете в переводе В. Жуковского:

 

ДИСКУССИОННЫЙ ВСАДНИК

Кто мчится в машине, минуя уклон?

Сапронов спешит из района в район.

Шофер погоняет, на руль надавил,

Сапронов в машине и с ним Рафаил.

«Сапронов! Мне страшно. Вот там, над водой,

Мне Каменев грозно блеснул бородой».

«Не бойся. Там просто мерцающий свет.

А Каменев мирно ведет Моссовет!»

«Сапронов! Мне страшно. Я будто во сне,

Блеснул Ярославский кругами пенснэ!

Сапронов, я вижу, в тумане – рука,

На нас направляет глаза Цекака!»

«Не трусь! Ярославский не тем удручен:

Сосновского рубит контрольным мечом.

Он маску с «музея и храма» сорвал

И в «Правду» строчит за подвалом подвал!»

«Сапронов! Скорее! Сапронов! Гони!

Бухарин и Сталин! Все ближе они!»

Сапронов в испуге в машине застыл.

К нему полумертвый приник Рафаил.

Когда ж его к цели Сапронов домчал —

Уж в новом составе МК заседал.

 

Даже не зная многих ушедших в прошлое событий и имен, можно наглядно представить начинающиеся страшноватые партийные разборки под видом дискуссий. Сейчас кажутся невероятными подобные публикации при жизни Сталина. Но что было, то было: авторы не боялись писать, цензура не боялась разрешать, редакторы не боялись печатать.

В этих условиях сатирики могли в полной мере проявить свои взгляды на многие явления советской действительности. Дискуссии, дебаты, споры не прекращались на страницах печати и в разномасштабных аудиториях.

Имя дважды упомянутого Арго ² было хорошо известно любителям сатиры. С 1920 года он публиковался в огромном количестве газет и журналов – от «Раненого красноармейца» до «Занозы» и «Комара». Его сценарии, лубки, агитки, куплеты, обозрения использовались многочисленными театрами революционной сатиры («Теревсатами») и коллективами «Синей блузы». Он был среди самых оперативных сатириков. Во всяком случае, подборка его пародий из цикла «Серенький козлик» в журнале «Россия» в 1922 году (в соавторстве с Н. Адуевым) опередила по времени появления другие публикации советских пародистов. Его сатирические миниатюры иллюстрировали самые животрепещущие вопросы, обсуждаемые в прессе: литературные премьеры, новейшие театральные постановки, положение с изданием журналов, заграничные поездки, дискуссии о «Лефе», проблемы пола, дачный отдых…

Арго был знаком с В. Маяковским, В. Брюсовым, В. Дуровым, В. Немировичем-Данченко, А. Луначарским, А. Таировым, К. Марджановым, Л. Утесовым, И. Дунаевским, И. Эренбургом и массой других самых знаменитых личностей. Среди его соавторов были Н. Адуев, М. Пустынин, Н. Эрдман, Л. Никулин, В. Ардов, А. Бухов, И. Ильф и Е. Петров, В. Лебедев- Кумач, В. Инбер и другие.

Где бы ни находился Арго, вокруг него возникала бурная и веселая жизнь: литературные игры, викторины, шутки, подначки. О некоторых из них обмолвился в поэме «Записки поэта» И. Сель-винский, он назвал Арго «великаном с золотистым примусом волос на голове». Вот одно из описанных импровизированных соревнований:

Один объявляет: «я», «ты», «он», «мы», «вы»…

Другой подбирает названье зверей…

Я – гуар,

Ты – гр,

Он – датра,

Мы – дведь…

 

За внешне пустым острословием в этой шутливой игре угадывается поэтическое чувство слова, виртуозное владение русским языком.

В. Ардов рассказывал, как Арго спровоцировал продавца рыбы на рифмованный диалог. Он спрашивал: «Что это за штука?» Продавец отвечал: «Щука». «А это что за вещь?» – «Лещ». «А вот этот пузан?» – «Сазан». «А это что за рыба была?» Удивленный и озадаченный продавец вынужден констатировать: «Камбала» ³.

Арго был мастером нестандартных творческих развлечений: капустников, поэтических соревнований, импровизаций, буриме, экспромтов. Он не знал равных в составлении стихов на заданные темы, с заданными строками, сочинил немало эпиграмм, как сейчас сказали бы, с ненормативной лексикой. Он профессионально сильно играл в шахматы, был большим любителем книги и, как говорил Л. Озеров, «охотно, жадно, с аппетитом» оставлял на них автографы. Им еще до революции было изобретено выражение «инцидент исперчен» (вместо «исчерпан»). Гораздо позже его взял на вооружение В. Маяковский и даже включил в свою записку, оставленную на месте самоубийства.

Арго блистал знанием иностранных языков (французским владел в совершенстве), был виртуозным мастером перевода поэтических текстов. Был он и вдумчивым исследователем: автором статей о литературной пародии, автором книг о театре, живописи, музыке, о литературном переводе, о событиях собственной жизни. В предисловии к одной из них он писал:

1. Стыкалин С., Кременская И. Советская сатирическая печать 1917-1963. М., 1964. С. 21.[↩]
2. Гольденберг Абрам Маркович (1897-1968). Публиковался под псевдонимами Арго, Елизавета Воробей, Дядя Емеля, Семипядей Волбухин, Первомай Пленумов и др. (см.: Масанов И., Словарь псевдонимов. Т. 4. М., 1960).[↩]
3. Ардов В. Этюды к портретам. М., 1983. С. 356.[↩]