Слово к молодым

Выступление на 7-й межобластной конференции молодых литераторов, состоявшейся в Ленинграде в марте с. г.

Научить быть писателем нельзя, да и нет у меня «бороды маститости», которая позволяет учить. Но известный опыт и мысли о творческом труде за годы литературной работы накопились, и я хочу поделиться ими с молодыми литераторами – хотя бы как пищей для раздумий.

Участвуя в разных семинарах, которые за последние годы стали хорошей традицией в нашей писательской организации, мы замечаем, что общий уровень начинающих, их первых вещей довольно высок.

Судя по прочитанным за последнее время произведениям молодежи, у нас, несомненно, появились новые писатели. Сразу оговорюсь, что называю всего несколько имен из многих. Интересными, на мой взгляд, и многообещающими молодыми авторами являются Сергей Тхоржевский в таких его лучших рассказах, как «Ожидание», «Тень под глазами», Юрий Томин с его отличным рассказом «Ферзь», Владимир Федоров с такими его вещами, как «Внук», «Георгины», «На баржах», Борис Сергуненков с его своеобразными рассказами-очерками о природе, в которых раскрывается душа человека, любящего природу.

Читая рассказы и стихи участников конференции, я старалась разобраться: с какими чувствами, мыслями и темами идет сейчас в литературу молодежь? Это не всегда уловишь по первым рассказам прозаиков, потому что молодыми авторами выражено еще очень немногое из того, что они хотят сказать. Несколько легче это определить у поэтов, – в их стихах присутствует открытая декларация чувств, намерений, мечтаний.

Скажем, Анатолий Поперечный – ученик таких хороших учителей, как Багрицкий и Тихонов, сформулировал свою позицию четко: «Нам отбой не пробила труба».

Есть у него впечатляющие стихи о матери:

Разве можно забыть,

Если мать умирает солдатом?

 

Или:

Я хочу эту землю любить,

Как солдат,

Как солдат,

Что не встанет с земли…

И есть стихи, которые заставляют задуматься: например, «Красота» и «В атомное проникли мы ядро».

Мне приятны и близки мужественные стихи геолога Льва Куклина. Особенно хочется отметить строки, которые должны бы выражать чувства всех молодых людей, входящих в литературу:

Я знай Советский Союз не из книг,

Но, сам выбирая путь,

Я многое мог бы добавить в них

И многое перечеркнуть.

Интересны стихи Д. Британишского (особенно мне понравилась «9-я симфония»), Д. Гаврилова, Э. Дубровиной, Б. Шошина, В. Ковалева и многих других. У Шошина я отметила такое доброе желание:

Лишь только б жить полней и строже,

На мелочность не тратя сил…

 

Это очень верно!

В общем есть дарования, есть «чувства добрые», есть гражданственность, есть стремление дойти до сердца читателя…

И все же не лишне поделиться одним наблюдением (хотя мне и не хочется кого-либо удручать или разочаровывать). На каждую конференцию начинающих писателей собирается много одаренных молодых людей, жаждущих работать в литературе, но из них обычно закрепляется в литературе всего несколько. Так, из участников семинаров, в работе которых я участвовала, известны читателям имена Ю. Бондарева, Г. Бакланова, Н. Воронова, Л. Обуховой, А. Рекемчука…

Почему же так получается? Было бесспорно много одаренных людей, а в литературу по-настоящему вошли очень немногие из них? Мне кажется, дело в том, что одаренности и даже таланта мало. Без одаренности, без таланта в литературе, конечно, делать нечего, но их далеко не достаточно. Семинар может обнаружить определенные литературные данные, а дальше все решает личность – ценность личности.

Некоторое время назад почти одновременно выступили два молодых писателя. Они были замечены по первым же вещам, но когда некоторые из нас пытались их сравнивать, раздались голоса: как это можно! Один казался уже мастером в смысле превосходного стиля, другой был неуклюж, грубоват.

И вот два продолжения: тот, от которого бесспорно ждали большего, пишет, но когда приходит журнал и видишь его фамилию, уже не спешишь прочитать, ибо уже не ждешь, что он напишет что-то, что тебя взволнует, что людям необходимо и интересно. А увидев новую вещь второго, сразу читаешь. В чем дело? Дело в том внутреннем наполнении, в том богатстве мыслей и свежести чувств, которые при наличии большего или меньшего таланта делают писателя писателем.

Если личность мелкая, мысли пустяковые, а чувства шаблонные – кого это может затронуть?!

Успех и признание приходят к писателю тогда, когда то, что он несет людям – его самые дорогие мысли и чувства, – оказалось нужным читателю, совпало с думами и чувствами его народа, его времени. Если есть сочетание твоего собственного, выношенного – с большими чаяниями твоего народа, твоего времени, – тогда появляется писатель, который волнует современников, и в большей или меньшей мере является властителем дум писатель, чьи книги по-настоящему входят в жизнь и получают широкое распространение. Если этого нет, писатель скользит по поверхности жизни, и его быстро забывают, ибо он не затронул души читателей.

Часто бывает так: хорошее, свежее начало; нового писателя заметили, приняли в Союз писателей, даже выбрали в бюро секции. Проходит двадцать лет, а этот человек, вообще-то одаренный, стоит все на том же уровне культуры, мастерства не прибавилось, а вот юной свежести нет, – одни обиды остались: «хвалили, а теперь затирают»…

Но это жизнь его обогнала! Есть закон непреложный и жестокий – топчась на месте, писатель быстро выбывает из живого литературного процесса.

А то случается так: человек написал хорошую книжку или рассказ, его заметили, на него сразу набросились киностудии, театры (это у нас быстро делается, потому что все ищут новых авторов), – и вот у человека закружилась голова, он переделал свой рассказ в сценарий, затем в пьесу! Может быть, некоторое время был успех, но писатель замотался, выдохся, писатель выбыл из живого движения литературы. Там, где начинается эксплуатация своей удачи, – там кончается истинное творчество. Ведь в творчестве каждый замысел требует соответствующей формы, пьеса задумывается как пьеса, а роман – как роман. Никто из больших писателей не переделывал одно в другое.

Каждый, кто начинает работать в литературе, должен для себя совершенно твердо решить: кем он хочет быть? Хочет ли он быть настоящим писателем, или только формальным членом Союза писателей? Может быть, это звучит парадоксально, но за этим парадоксом стоит большая правда. Работа писателя – это полное расходование самого себя, она имеет огромные «накладные расходы» и никакой легкой жизни не дает. Это трудно, это вечное напряжение – причем без перерыва, потому что и на отдыхе, и везде с тобой живут твои замыслы, и ты от них не можешь освободиться, даже если хочешь отстранить их на время…

Жалеть себя нельзя. Работа в литературе – это учеба всю жизнь или по крайней мере лет до восьмидесяти. Может быть, после восьмидесяти учеба и кончается, не знаю, еще не дожила, но пока работаешь – познаешь новое и новому учишься. При этом огромном труде и мучении творчество, конечно, и высшее счастье, огромная отрада, но на очень трудном пути. Самое постоянное и плодотворное чувство писателя – неудовлетворенность собой, ощущение, что сделал еще не так и не то, вот следующую книгу сделаю по-настоящему. И работаешь, и уверен, что вот эта книга – то лучшее, то главное, что можешь сделать, а кончишь, и через небольшое время видишь: нет, это все еще не то, зато вот следующая… И так, видимо, до конца своих дней. Нужно большое мужество для работы в литературе, большая требовательность к себе и большая работоспособность.

Мне хочется привести несколько высказываний умных людей, высказываний, которые, может быть, покажутся интересными:

Гёте:«Слава вещь своеобразная. Дерево горит, потому что оно содержит в себе горючий материал, и человек приобретает славу, потому что в нем находятся нужные для этого материалы. Искать славы нельзя, и всякая погоня за нею тщетна. Правда, умным поведением и всякого рода искусственными уловками человеку иногда удается приобрести некоторое имя. Но если при этом он не обладает внутренним сокровищем, то его успех не прочен и его слава не переживает текущего дня».

Еще Гёте:«Стиль писателя – верный отпечаток его внутренней жизни; если кто-либо хочет обладать ясным стилем, то он должен сначала добиться ясности в своей душе; кто хочет писать величественным стилем, у того в душе должно быть величие».

Репин:«Вдохновение – это награда за каторжный труд».

Чайковский:«Вдохновение – это гостья, которая не любит посещать ленивых».