Скромный сын Бердичева

В этом разделе нашего журнала обычно публикуются сочинения традиционных юмористических жанров: пародии, эпиграммы, фельетоны. Странное сочинение писателя Эдуарда Шульмана (не статья, не очерк, не фельетон, не мемуары, хотя и с элементами и того, и другого, и третьего, и четвертого) явно из этой традиции выпадает. Но зато оно точно соответствует названию нашей рубрики: «В шутку и всерьез». Ну а уж чего в нем больше – шутки или «серьеза», пусть каждый читатель решает для себя сам.

Б. С.

 

I

Есть убийственная формула Михаила Афанасьевича Булгакова:

Нельзя одновременно подметать трамвайные пути и устраивать судьбу каких-то испанских оборванцев…

Но почему оборванцы – испанские? Ведь Швондер из «Собачьего сердца» попрошайничает ради немецких детей. Там, в Германии, произошла революция, установилась Баварская советская республика, планировался – вслед за Гамбургским восстанием – всеобщий коммунистический переворот.При чем тут Испания? Тихая, мирная. Счастливо избежавшая «мировой бойни». Известная в 20-е годы разве что «испанкой» – гриппом, эпидемия которого охватила Европу… До испанской войны, до смуты и передряг – переть и шагать!

В Москве, однако же, обретался автор, который, помимо Булгакова, обратился к Испании. И поведал нам о приятеле, что

Пел, озирая родные края:

«Гренада, Гренада, Гренада моя!»

В поздней заметке «История одного стихотворения» (1957) Михаил Аркадьевич Светлов говорит.

В двадцать шестом году проходил я днем по Тверской (где теперь Театр имени Станиславского). В глубине двора увидал вывеску: «Гостиница Гренада». И появилась шальная мысль: дай напишу какую-нибудь серенаду.

Всякая местность в какой-то степени знаковая, но Гренада, конечно, символ романтики, «название, – говорит Набоков, – особенно заманчивое для русского воображения».

Чтоб далеко не ходить – Чехов («Дама с собачкой»):

Обыватель живет у себя в Белёве или Жиздре – и ему не скучно, а приедет в Ялту: «Ах, скучно! Ах, пыль!» Подумаешь, что он из Гренады приехал.

А глава в «Двенадцати стульях» – От Севильи до Гренады! Ведь это то самое, что напевает Ипполит Матвеевич Воробьянинов и профессор Преображенский в «Собачьем сердце». Музыка – Петра Ильича Чайковского, слова – Алексея Константиновича Толстого с будущею «светловскою» рифмой:

От Севильи до Гренады

В тихом сумраке ночей

Раздаются серенады,

Раздается звон мечей.

Заметим в скобках, что у графа Толстого стук, но предводитель дворянства с профессором в один голос выводят звон… Закроем скобку.

Весьма соблазнительно угадать, что знаменитая «Гренада» и есть источник Булгакова:

Я хату покинул,

Пошел воевать,

Чтоб землю в Гренаде

Крестьянам отдать.

Спору нет, важно разрешить аграрный вопрос в Пиренеях. А кому, извините, подметать трамвайные пути на бульварном кольце?

Все бы хорошо, да только Светлов, вы слышали, шел по Тверской в 26-м году, а «Собачье сердце» – 25-го года. Хотя в той же заметке («История одного стихотворения») уверяет Светлов, что, «с пылу, с жару» прибежавши с «Гренадой» в редакцию, застал… Есенина.

Возможно, чего-то путает. «Гренада» напечатана в «Комсомольской правде» 29 августа 1926 года. И тотчас достигла Парижа. В новогодней открытке Марина Ивановна Цветаева просит Пастернака:

Передай Светлову, что его «Гренада» – мой любимый (чуть не сказала: мой лучший) стих.

Маяковский читал «Гренаду» в Политехническом, где Булгаков вроде бы не бывал, но сражался с поэтом на бильярде. Отчасти в ответ на «Собачье сердце» сочинил Маяковский «Клопа» с поминовением Булгакова в справочнике умерших слов: буза, бюрократизм, богоискательство, бублики, богема, Булгаков)… а в процессе бильярдных баталий вдруг прогудел басом, играя кием:

Ответь, Александровне,

И, Харьков, ответь:

Давно ль по-испански

Вы начали петь?

– А правда, Владимир Владимирович, давно? – спросил, предположим, Булгаков, укладывая шар.

И Маяковский достал из широких штанин не «Комсомольскую правду», а машинописный листок. Вот, мол, что, Михаил Афанасьевич, сотворил ваш земляк и тезка – прежний малороссийский житель Михаил Светлов…

К моему смешному языку

Ты не будь жестокой и придирчивой, —

Я ведь не профессор МГУ,

А всего лишь

Скромный сын Бердичева.

Михаил Аркадьевт Светлов родился 17 июня 1903 года в городе Екатеринославе (нынешнем покуда Днепропетровске).

 

II

Считая, что он молится

И думает за всех…

Дело происходит в Литинституте на поэтическом семинаре Михаила Аркадьевича С. Место действия – актовый зал. На сцене, за спиной С., – трибуна. Висят какие-то, многолетней давности, кумачи.

Из присутствующих отмечу дежурного… или как оно называлось? В общем, каждый участник семинара, по очереди, обязан вести журнал и фиксировать, так сказать, событийную сторону: