№4, 2007/Современна ли современная литература?

Профессия – критик

Название не ново, но ничего лучше я не могу предложить, так как именно об этом пойдет речь: о профессии критика и о критике как профессии.
Ежегодно – вот уже шесть лет – журнал «Вопросы литературы» принимает участие в Форуме молодых писателей России в Липках, проводимом Сергеем Филатовым и его «Фондом социально-экономических и интеллектуальных проблем». Наряду с другими «толстыми» журналами мы выступаем в качестве соучредителей Форума. У нас там своя мастерская, соответствующая направлению журнала, – по критике.
Последние годы участники Форума – неизменные авторы материалов по современной литературе на страницах ВЛ. О прозе – несколько статей Жанны Голенко. О поэзии – Владимира Козлова (Ростов-на-Дону), Андрея Рудалева (Северодвинск), Артема Скворцова (Казань). С их помощью два года подряд в пятых номерах (2005, 2006) делается блок материалов о состоянии молодой (и не только молодой) поэзии. Экземпляры этих номеров даже в редакции уже не находимы – последние хранятся чуть ли не в сейфе.
О состоянии критики, в свете ее сегодняшнего обновления, разговора на страницах ВЛ пока что не было. Но он состоялся в ноябре 2006 года в Липках. На мастерской мы решили, что в этот раз изменим процедуру обсуждения: как всегда, будем обсуждать сделанное каждым, но постараемся найти и какую-то общую проблему. Кто-то пока что остается рецензентом, значит, говорим о жанре рецензии, кто-то – эссеист, кто-то борется с академическим слогом…
Получившийся разговор мы решили перенести на страницы журнала. Жанна Голенко, выступавшая в этом году в качестве ассистента, то есть фактически соруководителя мастерской, взяла на себя труд собрать материалы и на первом этапе подготовить их с авторами.
Не все из присланного показалось интересным и будет здесь напечатано. Но мы не стремились ограничиться безусловными удачами. Идет общий разговор, в котором должно стать ясно, что представляют собой сегодняшние критики. Лучше ли, хуже ли, но они, как теперь говорят, репрезентативны. Других критиков (во всяком случае, в этом поколении) у нас нет. Только те, что здесь напечатаны или те, чьи мнения стали поводом для обсуждения.
Сначала о том, может ли у нас быть критика.
Если нормальный тираж поэтического сборника – 500 экземпляров, то сколько человек его прочтет и сколько критиков откликнется?
Данная задача в ее простейшем арифметическом выражении решения не имеет. Прежде всего потому, что недостаточны заданные условия. Критик обозревает не один сборник. Он собирает урожай с обширного читательского поля. С пятисот покупателей-читателей каждого сборника. И даже с тех, кто сборника не прочитал, но хочет быть в курсе того, что происходит, что можно было бы прочесть.
Западный рынок уже давно установил более сложные модели подсчета. Там число читателей поэзии не больше, чем у нас, но счет подписчиков поэтического обозрения может идти на тысячи, если не на десятки тысяч.
Невелико число тех, кто читает специальные труды по экономике, политике или даже культуре, но газетную статью на любую из этих тем готовы и хотят прочесть многие. Поэзия и «настоящая» литература также сделались сегодня областью высокой степени специализации.
Основной ролью критики в этих условиях стала информация. Кто-то скажет (и часто говорят) – дезинформация, поскольку к газетной критике есть большие претензии. Даже если на минуту забыть о ее тоне, о ее желтизне, то хотя бы факты излагали точно. Не излагают.
В результате все чаще говорят: критики у нас нет (можно ставить в кавычки как цитату из Пушкина – он действительно так сказал), а если она есть, то такой, какой она есть, лучше бы ее не было. Это говорится о газетной критике, которая востребована и на виду.
Прежнее место обитания критики – «толстый» журнал. Теперь – газета. С местом действия меняется и способ говорения, то есть жанр и стиль. Конечно, какие бы диагнозы ни ставили «толстякам», как бы ни предрекали их скорый конец, но они все держатся. И критика там есть. Вполне профессиональная критика, но резонанс ее слова уже совсем не тот. Оно звучит только для своего круга, все сужающегося до числа тех, кто каким-то образом имеет профессиональное отношение к литературе.
Раньше было иначе. В 1988 году Сергей Чупринин опубликовал книгу «Критика – это критики». Теперь критика (та, что на виду, та, что в газете) – это функция того издания, в котором она печатается. Разумеется, с личным оттенком, с оттенком «имени», но имя забывается через день после того, как критик покидает издание. А о нем, если и вспоминают, то чаще по месту прошлой службы, по имени издания.
Раньше было иначе… «Раньше» – это когда? Громкие критические имена остались от последнего периода литературного успеха – от 60-х. У успеха длинный тормозной путь. Поэт, некогда собиравший, стадионы, уже, кажется, давно – вне поэзии, выпал, перестал быть «литературным фактом», а его покупают, на него идут.
То же и с критиком, если он продолжает печататься, то есть подтверждать свое имя хотя бы фактом формального присутствия. А если с ним еще и не соглашаются, на него наседают, клеймят как носителя, пусть и давно отживших, мнений… Главное, чтобы не забывали.
В общем, критические имена остались от 60-х: Лев Аннинский, Станислав Рассадин, Вадим Кожинов… Добавить еще десять имен не составит большого труда.
Но в следующем поколении перечислительный ряд будет продвигаться туго: Наталья Иванова и… Степень убедительности, пожалуй, любого другого имени пойдет на спад для читателя, находящегося вне литературной среды. Конечно, мелькнуло несколько «прорабов перестройки», но они быстро забылись. Это была чистая публицистика, а имя критика возникает на обязательном пересечении трех основных составляющих критической профессии: публицистичность, филологичность, информативность.
Выстраивать эти составляющие можно в любом порядке.
Порядок будет диктовать не профессия, для которой важно и первое, и второе, и третье, а личность критика, о котором идет речь.
Критиками не родятся. В критику приходят, сохраняя родимые пятна первоначальной профессии: журнализма или писательства…
Так критик – писатель?
Поговорим о литературной состоятельности критического жанра.
Те, кто пишут стихи или прозу, конечно, часто так не считают (признаюсь, для меня профессионализм любого литератора, бросающего «критик – не писатель», становится сомнительным). В отрицании права на писательство для критика внутренне ищут защиты от критического мнения: это ведь не писатель сказал. И, увы, зачастую так оно и есть, поскольку право высказывать критическое мнение сплошь и рядом узурпируют не-писатели.
Когда-то любили говорить, что роман – не поэзия. Роман, действительно, – не поэзия с точки зрения ars poetica. Но теперь роман – это литература в современном смысле слова. Едва ли не главный ее жанр. И критика, конечно, – литература, поскольку сейчас менее чем когда-либо прежде «литература» это только «художественная литература».
А писатель ли критик?..
Кто из пишущих писатель, а кто нет, решается не жанром и не принадлежностью к какому-либо творческому сообществу. А где? Я не буду ни указывать на будущее, ни воздевать глаза к небу. Обычно вспоминаю ответ Бернарда Шоу на вопрос, должен ли театральный критик быть драматургом: делу не повредит, скорее, поможет. Но, прежде всего, он должен быть критиком. То есть это просто другая и довольно редкая литературная профессия.
Еще недавно критика покоилась на трех китах.

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №4, 2007

Цитировать

Шайтанов, И.О. Профессия – критик / И.О. Шайтанов // Вопросы литературы. - 2007 - №4. - C. 31-41
Копировать