Последний классик

Коротышки в литературных кругах
Как бы не так
Поздний Бунин читал раннего Эренбурга:
Я любил ветер верхних палуб,
Ремесло пушкаря,
Уличные скандалы,
25-е октября!

– Ветер верхних палуб… – ворчал Иван Алексеевич. – Небось, выворачивало наизнанку от морской болезни.
Подтянув подпруги
Маяковский горевал, обращаясь к Пушкину:
Между нами –
вот беда –
позатесался Надсон…

Хохотал даже Бунин. Перечисляя смолоду любимых поэтов, присовокупил:
– К ним – такая беда – притесался Надсон.

О Софье Андреевне Толстой
– Вот честная женщина! Сама признавалась: сорок восемь лет прожила со Львом Николаевичем, а так и не поняла, что он за человек.
Советы начинающим
Заглавие не должно ничего объяснять. Пускай читатель хоть немного поломает голову.
Сюда же:
Не оставляйте следов – непременно уничтожайте черновики!
Английский афоризм
Легче умереть за женщину, чем жить с ней. Думаете, Уайльд? – прищурился классик. – Нет, Байрон!
Тайное тайных
И кто в избытке ощущений,
Когда кипит и стынет кровь,
Не ведал ваших искушений –
Самоубийство и Любовь!

…прочел – и восторженно разводит руками:
– Вот вам и Тютчев… Как хотите, а Толстой ошибался, что «умнее Фетушки человека нет»… Куда Фетушке!
Аршином общим не измерить
– Maitre! Maitre! – передразнил И. А. – Сам Анатоль Франс сердился на это слово… Когда меня назывют мэтром, приходит на ум пошлый каламбур: я уже так стар и будто бы знаменит, что пора величать «километром».
Откуда что
…внезапно сказал о близком знакомом:
– На природу он смотрел свысока.
И как тут поверить, что классик не читал Ильфа?
Искушение святого Антония
…смеясь, рассказывал про Чехова, что прямо того подмывало назвать бедного захудалого чиновника Сортир Сортирович.