№4, 2022/Зарубежная литература

Понимание и перевод лейтмотивов в романе Томаса Манна «Королевское высочество»

«Музыкант среди писателей»

Выступая в 1939 году перед студентами Принстонского университета, Томас Манн признал, что музыка издавна воздействовала на его творчество и помогала вырабатывать собственный стиль:

Большинство писателей является «по сути дела» не писателями, а чем-то другим, они — оказавшиеся не на своем месте живописцы, или графики, или скульпторы, или архитекторы, или же еще кто-нибудь. Себя я должен отнести к музыкантам среди писателей <…> я считаю себя последователем Вагнера в использовании лейтмотива, который я перенес в искусство повествования, но не так, как это делали Толстой и Золя и как это делал в свое время я сам в моем юношеском романе «Будденброки», где лейтмотив применяется лишь в целях натуралистического подчеркивания характерной детали, так сказать механически, а по-другому — в духе музыкальной символики (перевод Ю. Афонькина) [Т. Манн 1960: 164].

В этом же докладе автор «Волшебной горы» описывает функцию лейтмотива, «магической формулы, которая то предвосхищает последующее, то возвращает к предыдущему и служит средством для того, чтобы внутренняя целостность романа ощущалась непрерывно, на всем его протяжении» [Т. Манн 1960: 155].

В этой статье мы рассмотрим некоторые лейтмотивы в романе «Королевское высочество», вызвавшие определенные трудности при переводе на русский язык. Работа над текстом, увидевшим свет в 1909 году сначала в виде серии журнальных публикаций, а потом в виде отдельной книги, растянулась почти на семь лет — это вдвое дольше, чем ушло на написание первого романа «Будденброки». Второй роман создавался в период, когда Томас круто изменил свою жизнь: на смену многолетней связи с художником Паулем Эренбергом пришли сватовство и последующая женитьба на Кате Прингсхайм, рождение первых детей, вхождение в семью профессора Альфреда Прингсхайма и первое знакомство с загадочным еврейским миром. Новый опыт повлиял на замысел романа. Поначалу он был задуман в развитие идеи одиночества художника, выраженной в ранней новелле «Тонио Крегер», только героем нового произведения должен был стать не художник, а монарх. Как и художник, государь одинок и отчужден от общества. О первоначальном замысле романа Манн рассказал в заметке 1910 года «По поводу «Королевского высочества»»: «Собственно говоря, в моем воображении вставал тот государь, о котором Шиллер сказал устами своего Карла VII: «Властителю совластвует певец <…> / Пусть об руку идет с монархом он: / Они живут на высотах создания»» (перевод И. Татариновой) [Т. Манн 1960: 34].

Этому замыслу соответствовал девиз будущего романа, в качестве которого автор взял строку Пушкина: «Ты царь — живи один!» Постепенно замысел усложнялся, и число одиноких героев романа, по той или иной причине отчужденных от общества, увеличивалось.

Алгебраическая дочь

Главной женской фигурой романа стала Имма Шпельман — дочь американского миллиардера, в которую влюбился другой герой романа — принц Клаус-Генрих. Их брак оказался спасением для почти обанкротившегося княжества, а «суровая любовь» стала для каждого спасением от одиночества и отрешенности от реальной жизни. В Имме явно угадывается Катя Прингсхайм, хотя сама супруга Манна отрицала сходство: «…старый Шпельман куда больше похож на портрет моего отца, чем Имма на меня»1 [K. Mann 1974: 73]. Тем не менее автор наделил героиню романа многими чертами Кати: обе были в молодости дерзки и порывисты2, обе изучали математику в университете. Это обстоятельство, сейчас достаточно рутинное, в начале ХХ века, когда создавался роман «Королевское высочество», выглядело как сенсация.

До начала ХХ века в Германии девушек в студентки не принимали, даже вольнослушательницы были большой редкостью. Земля Баден первой среди немецких земель разрешила представительницам «слабого пола» учиться в университетах на правах студенток — соответствующий указ был подписан 28 февраля 1900 года. В Баварии аналогичное решение было принято через три с половиной года — 21 сентября 1903 года [Jüngling, Brigitte 2003: 49].

Стать студенткой или вольнослушательницей было непросто. Для этого как минимум нужно было получить свидетельство об окончании гимназии, сдав выпускные экзамены. Сейчас такие экзамены называют «абитур», а успешно их выдержавших — «абитуриентами»3. В то время в ходу был термин «абсолюториум» (absolutorium). Женских гимназий тогда не существовало, тем более не было и смешанных школ, как сейчас. Девушка, желавшая получить высшее образование, должна была сдавать выпускные экзамены за весь курс гимназии экстерном. Такой барьер могла преодолеть далеко не каждая. В области школьного образования равноправие юношей и девушек было достигнуто только в Веймарской республике в 1927 году [Jüngling, Brigitte 2003: 348].

Таким образом, девушка, изучавшая в то время в университете математику, должна была обладать, помимо незаурядных умственных способностей и твердости характера, еще и значительной материальной поддержкой семьи — домашние учителя для подготовки к экзаменам экстерном стоили дорого. Это объясняет, почему Манн неоднократно на протяжении романа напоминает читателю, что Имма изучает в университете алгебру или слушает курсы «теоретической математики»4.

Слово «алгебра» и его производные встречаются в романе десять раз: два раза с производными глагола «изучать», два раза с производными глагола «заниматься», два раза в выражении «с алгеброй под мышкой» и по одному разу в словосочетаниях «алгебраическая дочь», «оставьте вашу алгебру», «из царства алгебры» и «алгебра куда сложнее».

Кроме того, занятия Иммы в университете подтверждаются близкими по форме и содержанию фрагментами текста. В первом речь идет о сообщении в местной газете:

Кроме того, она два раза присутствовала в университете на лекциях по теоретической математике тайного советника Клингхаммера, сидела вместе с прочими студентами на деревянной скамье и прилежно писала своим вечным пером, ибо известно, что она девушка образованная и занимается алгеброй5.

Во втором фрагменте рассказывается о регулярных занятиях в университете:

Что касается Иммы, то она, как уже упоминалось, снова стала посещать городские благотворительные заведения, не запуская, однако, из-за этого научных занятий, ибо с начала второго учебного полугодия регулярно присутствовала в университете на лекциях тайного советника Клингхаммера — ежедневно сидела в аудитории вместе со студенческой молодежью, одетая в простое черное платье с белыми манжетами и отложным воротником, и, согнув крючком указательный палец — это была ее манера держать ручку, — записывала лекцию вечным пером.

В этих фрагментах мы тоже видим настойчиво повторяющиеся сцены, выражения, детали, заставляющие читателя не забывать факт обучения Иммы в университете: в обоих отрывках фигурируют запоминающиеся имя и титул профессора, вечное перо, которым Имма записывает лекции, сидение в ауди­тории на деревянной скамье вместе с другими студентами.

Занятия математикой продолжались и дома: «Окутанная этой мантией, прижавшись губами к тыльной части узенькой левой руки и согнув крючком указательный палец правой, она вечным пером исправляла записи лекций в лежащей перед ней тетради».

Здесь те же запоминающиеся детали — согнутый крючком указательный палец и вечное перо, — которые связывают далекие друг от друга фрагменты текста в единое целое, или, словами Манна, служат тому, «чтобы внутренняя целостность романа ощущалась непрерывно, на всем его протяжении».

  1. Здесь и далее перевод с немецкого мой, если не указано иное. — Е. Б.[]
  2. Достаточно сравнить эпизод, описанный Катей Прингсхайм в воспоминаниях, когда она на ходу спрыгнула с трамвая в ответ на требование контролера показать билет [K. Mann 1974: 24], и сцену из романа, когда Имма прошла через шеренгу солдат, несмотря на требования унтер-офицера: «Нет прохода! Назад! Обождите!»[]
  3. В русском языке слово «абитуриент» обозначает человека, поступающего в вуз, а вовсе не сдающего экзамены на аттестат зрелости. В основе слова «abitur» лежит латинское «abiturus» — тот, кто должен уйти. То есть «абитур» — это выход из школы, а вовсе не поступление в институт. Но язык развивается по своим законам, не всегда совпадающим с законами житейской логики.[]
  4. Так в русском переводе. В оригинале курс назывался «теория чисел» (Zahlentheorie), что с точки зрения математика звучит совершенно корректно, чего не скажешь о загадочной «теоретической математике».[]
  5. Здесь и далее роман «Королевское высочество» цитируется в переводе Н. Касаткиной и И. Татариновой [Т. Манн 1959].[]

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №4, 2022

Литература

Беркович Е. М. Новелла Томаса Манна «Кровь Вельзунгов» и проблемы литературного антисемитизма // Нева. 2016. № 5. С. 122–145.

Манн Г., Манн Т. Эпоха. Жизнь. Творчество. Переписка, статьи / Перевод с нем. С. Апта. Сост., авт. предисл. и коммент. Г. Н. Знаменская. М.: Прогресс, 1988.

Манн Т. Собр. соч. в 10 тт. / Под ред. Н. Н. Вильмонта, Б. Л. Сучкова. Т. 2 / Перевод с нем. Н. Касаткиной, И. Татариновой, Н. Ман. М.: ГИХЛ, 1959.

Манн Т. Собр. соч. в 10 тт. Т. 9 / Перевод с нем. К. Богатырева, Т. Исаевой, С. Барского и др. 1960.

Манн Т. Кровь Вельзунгов / Перевод с нем. Е. Фрадкиной // Зеркало. 1995. № 124. С. 43–54.

Манн Т. Кровь Вельзунгов / Перевод с нем. Е. Соколовой // Ясная поляна. 1997. № 2. С. 265–286.

Манн Т. Ранние новеллы / Перевод с нем. Е. Шукшиной, Н. Ман, С. Апта. М.: АСТ: Астрель, 2011.

Jüngling K., Brigitte R. Katia Mann: Die Frau des Zauberers. Biografie. München: Propyläen Verlag, 2003.

Mann Katia. Meine ungeschriebenen Memoiren. Frankfurt a. M.: S. Fischer Verlag, 1974.

Mann T. Tagebücher. 1918–1921 / Hrsg. von P. de Mendelssohn. Frankfurt a. M.: S. Fischer Verlag, 1979.

Mann T. Große kommentierte Frankfurter Ausgabe. Von 38 Bände / Hrsg. von H. Detering. Bd. 4.1. Frankfurt a. M.: S. Fischer Verlag, 2004a.

Mann T. Große kommentierte Frankfurter Ausgabe. Von 38 Bände. Bd. 4.2. 2004b.

Цитировать

Беркович, Е.М. Понимание и перевод лейтмотивов в романе Томаса Манна «Королевское высочество» / Е.М. Беркович // Вопросы литературы. - 2022 - №4. - C. 207-224
Копировать