№1, 2000/В шутку и всерьез

Песни моего детства

Не сомневаюсь, что этот небольшой отрывок из мемуаров Вячеслава Кабанова не только позабавит наших читателей, но и вызовет (может быть, не у всех, но наверняка у многих) сходные комические и ностальгические воспоминания. Но это – не единственная причина, побудившая нас опубликовать его.

Сегодня уже никто не усомнится в том, что те песни, о которых вспоминает автор этих мемуаров (как и многие другие, полублатные и откровенно блатные), несут в себе сильный заряд художественной энергии. Их своеобразная поэтика обогатила современную русскую поэзию (достаточно назвать имена Галича и Высоцкого) не в меньшей мере, чем на заре нашего века поэтика другого «низкого» жанра – цыганского романса – обогатила гениальную лирику Блока.

К поэтике блатной песни нынче уже обращаются серьезные исследователи. (Блестящую статью на эту тему написал Андрей Синявский: она перепечатана в только что вышедшей его книге – «Путешествие на Черную речку и другие произведения», М., 1999.)

Так называемым «уличным» песням посвящена популярная радио- и телепередача «В нашу гавань заходили корабли…», на основе которой в 1996 году вышел, в сущности, первый печатный сборник этих текстов, знакомых нам прежде только «со слуха». А годомраньше вышла тоненькая книжечка «Песни преступного мира» (М., 1995, изд. Н. А. Кушаева), в которую вошли и «Гоп со смыком», и «Мурка», и «Постой, паровоз…», и многие другие давние шлягеры блатной классики.

К сожалению, оба этих издания выполнены, мягко говоря, по-дилетантски. Вот, например, в книжечке, изданной Н. Кушаевым, один из ключевых куплетов знаменитой песни «Когда с тобой мы встретились, черемуха цвела…» выглядит так:

Случайно тут раскрылось это дело.

Пришел ко мне Шапиро, мой защитничек-старик,

Сказал: «Не миновать тебе расстрела».

Выпала первая строка, покалечена – вторая. В результате – сломался ритм, пропала рифма.

В полном, неизуродованном виде куплет этот читается так:

Сидел я в несознанке, ждал от силы пятерик,

Как вдруг случайно вскрылось это дело.

Пришел ко мне Шапиро, мой защитничек-старик,

Сказал: «Не миновать тебе расстрела».

Как говорят в Одессе – две большие разницы.

Все это не отменяет искренней нашей благодарности к тем, кто первым взялся за трудное и неблагодарное дело собирания «уличного» фольклора. Но хотелось бы все-таки, чтобы дело это было продолжено – и уже на более профессиональном (во всяком случае, не столь откровенно дилетантском) уровне.

Было бы обидно, если бы шедевры этого «уличного» фольклора сохранились лишь в том усеченном, искалеченном и комически переосмысленном виде, в каком они вошли в детское (подростковое) сознание автора воспоминаний, отрывок из которых вы сейчас прочтете.

Б. С.

Сестра Ира научила меня замечательной песне. В ней жил и действовал восхитительный, хотя и не очень понятный герой. А все происходило в далекой стране знойного юга. Героя сумели пленить две южные девушки: одну звали Рита, другую Крошка Нелли. У самого же героя имя было совершенно потрясающим. Его звали Джонгри. Он характеризовался так: ну, во-первых, испанец и красавец, а потом еще вот что —

Ловкий он был по весу,

Силою Геркулеса,

Храбрый, как Дон Кихот…

Про Геркулеса я, конечно, знал – ведь уже было кино «Пятнадцатилетний капитан» с Геркулесом силы необычайной. И про Дон Кихота я слышал. Но вот в первой строке приведенного куплета была одна странность. Ну как это – ловкий по весу? Через какое-то время я догадался и стал петь так:

Легкий он был по весу…

Это была моя первая редактура. Хотя и неверная. Но ведь не мог же я тогда догадаться, что мой полюбившийся герой просто ловкий повеса! Такого слова ни я, ни мое окружение вовсе не знали. Имя же героя никого ничуть не смущало. И только через много-много лет я с удивлением узнал, что звали его Джон Грей.

А тогда, в сорок шестом году, сестра Ира, напев мне эту песню, сказала, чтобы я не пел ее кому и где попало.

Цитировать

Кабанов, В. Песни моего детства / В. Кабанов // Вопросы литературы. - 2000 - №1. - C. 363-367
Копировать