Партия прокладывает курс (Со второго пленума Правления СП СССР)

В Отчетном докладе ЦК КПСС XXIV съезду партии сказано: «Несомненно, успехи советской литературы и искусства были бы еще значительнее, а недостатки изживались бы быстрее, если бы наша литературно-художественная критика более активно проводила линию партии, выступала с большей принципиальностью, соединяя взыскательность с тактом, с бережным отношением к творцам художественных ценностей».

Уже самый факт прямого обращения партии – притом на самом высоком своем форуме – к работникам «критического цеха» литературы свидетельствует о том значении, которое ныне придается литературно-художественной критике, призванной способствовать расцвету социалистической культуры, принимать активное участие в нравственном воспитании человека – строителя коммунистического общества.

В Постановлении ЦК КПСС «О литературно-художественной критике», в котором положения Отчетного доклада получили дальнейшее развитие, также подчеркивается, что «укрепление связи критиков с практикой коммунистического строительства» является одной из важных задач современной литературной жизни.

Постановление ЦК – это боевая, развернутая, целенаправленная и конструктивная программа развития нашей литературно-художественной практики.

Отметив активные усилия, которые прилагает литературная общественность для реализации указаний XXIV съезда о повышении роли литературно-художественной критики, ЦК в то же время обращает внимание работников культуры, творческих союзов, органов печати на то, что «состояние критики пока не отвечает в полной мере требованиям, которые определяются возрастающей ролью художественной культуры в коммунистическом строительстве». В Постановлении вскрываются причины такого положения; недостаточно глубокая разработка процессов развития многонациональной советской литературы, «примиренческое отношение к идейному и художественному браку, субъективизм, приятельские и групповые пристрастия». В Постановлении отмечены недостатки в работе творческих союзов и печатных изданий.

Глубокий анализ причин отставания критической мысли от требований современности сочетается в Постановлении с конкретным указанием путей его преодоления. Соответствующим министерствам и творческим союзам «предложено разработать и осуществить меры по улучшению критико-библиографической деятельности подведомственных журналов, газет, издательств, редакций телевидения и радио». Академии наук СССР и соответствующим министерствам «предложено направить внимание подведомственных им институтов на глубокое изучение проблем теории и методологии литературно-художественной критики»; «в целях дальнейшего улучшения критико-библиографического дела и пропаганды художественной литературы признано целесообразным создать массовый литературно-критический и библиографический журнал».

Внимание партии окрыляет и стимулирует новые усилия литературной общественности, направленные на подъем литературно-критической мысли, на решение ею того «широкого круга задач» (Л. И. Брежнев), которые стоят перед всем нашим обществом.

Именно эта мысль отчетливо прозвучала на пленуме Правления Союза писателей, обсуждавшем проблемы современного состояния литературно-художественной критики. Самый уровень работы пленума был определен партийным Постановлением – таково единодушное мнение его участников.

«Чрезвычайно важный партийный документ – Постановление Центрального Комитета «О литературно-художественной критике» – создает возможности и определяет пути подлинного подъема всей нашей критической и теоретической мысли в области художественного творчества. Наша обязанность – сделать все для того, чтобы этот подъем стал реальностью, чтобы выполнить высокие задачи, возлагаемые на литературную критику партией и всем советским обществом» (из выступления Л. Новиченко).

«Постановление Центрального Комитета КПСС говорит о том, что критике придается большое значение в формировании творческого процесса. Отсюда и призыв к дальнейшему повышению высокоидейной, открыто партийной активности критики» (В. Кожевников).

«Постановление ЦК КПСС «О литературно-художественной критике» дает нам пример деловитости, конкретности и целеустремленности. Это очень воодушевляющий документ. И одновременно – очень обязывающий всех нас, прислушавшись к аналитической оценке современной литературной критики, с энтузиазмом приступить к выполнению позитивной программы, предложенной ЦК КПСС» (Ал. Михайлов).

«Постановление ЦК партии оздоровит нашу творческую атмосферу, оно даст нам новые силы, оно поможет нам в конце концов стать в полном смысле слова единой многонациональной литературой» (А. Алимжанов).

«Постановление ЦК партии о критике дает нам в руки новое теоретическое богатство, руководствуясь которым мы сумеем точнее и определеннее организовывать работу с молодыми критиками, воспитывая будущую смену партийных, высококвалифицированных критических кадров» (В. Пименов).

Да, самый дух работы пленума – дух деловитости, требовательности, нетерпимости к недостаткам в собственной работе, – самый тон, характер и направление разговора были определены вдохновляющим словом партии. О чем бы ни говорили ораторы – о современном литовском романе или о проблеме воспитания молодого критического поколения, о «деревенской прозе» или о взаимоотношениях критика и редакции журнала, – разговор выходил к главной теме, теме, подсказанной партией: критика, желающая занять достойное место в общественной жизни, должна стать истинно аналитической, поднять свой философский и эстетический уровень, решительно укрепить свои методологические марксистско-ленинские принципы, преодолеть на этой основе субъективизм оценок, верно определить плодотворные тенденции современного литературного процесса, дать отпор ложным концепциям истории и современности.

Наивно было бы, разумеется, предполагать, что критика сразу же, скачком, преодолеет все трудности, которые тормозят ныне ее развитие, и обретет новое качество. Но именно для того, чтобы осознать эти трудности, наметить пути их преодоления, разработать – в свете указаний XXIV съезда партии и Постановления ЦК КПСС – ближайшую и долговременную программу развития критики, и был проведен этот откровенный и широкопредставительный разговор.

Начат он был докладом секретаря Правления СП СССР В. Озерова (его положения легли в основу статьи, публикуемой в этом номере журнала). Прения продолжались три дня, и выступило в них 33 оратора – критики, художники слова, общественные деятели, ученые.

КОМУ АДРЕСОВАНА КРИТИКА

Дискуссию открыл С. Михалков. Своевременность работы нашего пленума, говорит он, подтверждена партийным Постановлением о задачах литературно-художественной критики. Но можно ли рассматривать эти задачи в отрыве от всего нашего литературного дела?

Искусство – форма общественной жизни. Оно зависит от направленности и характера читательского отношения к произведениям художественного творчества. Эта зависимость не унижает, а возвышает искусство. В способности романа, поэмы, пьесы отвечать жизненным интересам читателей, «принадлежать» им заключается жизнеустойчивость искусства и целенаправленность художественного творчества.

Социальная ценность, воспитательная действенность литературы, ее способность быть для читателя одновременно уроком жизни и праздником жизни непосредственно определяется уровнем его общекультурного развития. Именно поэтому XXIV съезд партии рассматривал задачи развития литературы и эстетического воспитания народа в неразрывном единстве. Но если уровень литературы определяется уровнем культурного развития читательской массы, то и само это развитие определяется идейно-эстетическим уровнем искусства. И тут впору сказать о критике. Ведь именно ей предназначено формировать читательский вкус, воспитывать эстетически грамотного и отзывчивого читателя. Социальная роль критики заключается в том, что она – профессиональный ценитель и компас развития искусства; она – школа эстетической грамотности широкого круга читательской массы. Задача почетная, но и трудная, и не секрет, что многие – не только молодые, но иногда и опытные – литераторы подчас не справляются с ней. Разве не несет критика ответственности за публикацию иных идейно сомнительных, низких по своему художественному уровню материалов?

Я вынужден упомянуть, – говорит оратор, – что некоторые публикации на страницах журнала «Октябрь» были обсуждены на заседаниях секретариата Союза писателей РСФСР и оценены как серьезные ошибки редакции журнала.

Журнал «Наш современник», так же как и журнал «Октябрь», имеет сегодня в своем активе немало значительных публикаций, обогативших нашу литературу во многих жанрах. Во главе их стоят опытные писатели-коммунисты. Но вот в первом номере «Нашего современника» за 1972 год напечатаны воспоминания об одном недавно ушедшем от нас русском писателе. Читаешь заключительные строки этой публикации, и перед читателем невольно возникает образ литератора начала прошлого века, с горькой судьбой, физически и морально надломленного человека, покинувшего милую его сердцу Россию и где-то далеко на чужбине, чуть ли не в изгнании, завершающего свою жизнь. А ведь речь идет о нашем современнике, о писателе-коммунисте.

Большую часть своего выступления С. Михалков посвятил проблемам культурного воспитания школьников, молодых читателей. Заслуги и достижения нашей школы неоспоримы. Общепризнанно, что мы – самая читающая страна планеты, а ведь тяга к искусству возникает с детства. Но признание успеха не должно заслонять от нас тревожных симптомов понижения интереса подростков к литературе. Ведь даже Толстого и Пушкина в школе порой не читают, а «проходят по программе». Приходится сегодня порой читать письма, адресованные «лично Чехову». Положение серьезное, и выход из него только один – научить школьников читать художественное произведение, пробудить любовь к искусству. Решать эту проблему предстоит школе, семье, но и нам, литераторам, и в частности литературным критикам, – тоже.

Разговор о типе критика, обращающегося к читателям, об его ответственности и перед литературой, и перед обществом продолжает Г. Абашидзе. Оратора тревожит отход иных литераторов с переднего края сегодняшней литературной жизни на поле чисто академических исследований. Литературный критик должен совмещать широкую эрудицию с остротой, боевитостью, умением точно оценить сегодняшний день литературы. Качество критика определяется его страстью человека, живущего в наше время. Качество критика определяется и умением его и способностью охватить все грани литературного процесса. Только в этом случае он, критик, станет необходимой для общества личностью, а критика, как целостный организм, займет подобающее ей место в общественной жизни. И в жизни литературной: станет не только полноценным жанром в ряду других, но и существенно важным средством для поступательного движения всех иных литературных родов.

Критика, далее, займет свое место в жизни общества лишь в том случае, если научится рассматривать литературный процесс в многообразии составляющих его национальных традиций. Успехи на этом пути есть, проделана большая и полезная работа. Нельзя не заметить, однако, что иные наши критики и литературоведы попадают еще в плен ложных, поспешных, научно не обоснованных суждений – об ассимиляции языков и национальных литератур. Это не может способствовать интернациональному воспитанию народа, развитию многонациональной советской литературы.

Критика, наконец, обретет высокий авторитет и поднимется на уровень задач, определенных ей партией, лишь в том случае, если преодолеет большой свой грех – комплиментарность. Понижение критериев порождает серость, порой откровенную халтуру; оно губительно влияет и на общее состояние нашей литературы, и на читательский вкус.

Литературная жизнь Грузии, – продолжает оратор, – часть нашей общей литературной жизни, и успехи и болезни последней проявляются там в полной мере. В Грузии работает большой отряд критиков, многие из них обладают острым и точным пером, владеют искусством идейно-эстетического анализа. Так, партийная, принципиальная критика оказала добрую помощь И. Урджумелашвили в работе над его последним романом. Но и у нас наблюдается отток активных некогда авторов в спокойное литературоведение, и здесь слишком высок еще панегирический тон статей и рецензий, и здесь редко еще появляются проблемные выступления, опирающиеся на опыт всей многонациональной советской литературы. Поэтому, заключает Г. Абашидзе, столь внимательно вчитываемся мы в строки Постановления ЦК о литературно-художественной критике. Оно стимулирует дальнейшую работу, оно задает ей точный курс.

В выступлении Г. Абашидзе четко проявилась одна из важных особенностей представительной писательской встречи – рассматривать литературный процесс как процесс общесоюзный. Именно такой подход и является современным, такому подходу учит нас партия. «В истекшие годы, – сказано в Отчетном докладе ЦК XXIV съезду КПСС, – под руководством партии были сделаны новые шаги по пути всестороннего развития каждой из братских советских республик, по пути дальнейшего постепенного сближения наций и народностей нашей страны. Это сближение происходит в условиях внимательного учета национальных особенностей, развития социалистических национальных культур. Постоянный учет как общих интересов всего нашего Союза, так и интересов каждой из образующих его республик – такова суть политики партии в этом вопросе».

Единство задач, встающих перед современной советской культурой, было подчеркнуто в выступлении А. Салынского, посвященном состоянию театральной критики.

Не отставать от уровня эстетических запросов современного зрителя, активно влиять на формирование его вкуса, его культуры – вот, по суждению оратора, высокая задача театра и театральной критики. Дела в этом отношении у нас обстоят по-разному. На русском, украинском, белорусском, узбекском языках появился в последние годы ряд серьезных работ, посвященных проблемам истории и современности советского театрального искусства. Это – наш актив. Но тревожит наметившийся разрыв между театроведением и рецензионной критической практикой: рецензии, а подчас и статьи носят замкнутый, поверхностный характер; в этих случаях пропадает и ощущение всего театрального процесса и связи сцены с жизнью современников. Да и вообще очень немного критиков постоянно занимаются современной драматургией. Правда, в этом смысле критика отражает беды самой драматургии. Незначительный конфликт, мелкий, неинтересный герой – вовсе не редкость для нынешнего дня нашей сцены. Но ведь критика как раз и обязана остро, принципиально анализировать проблемы сегодняшней драматургии. Между прочим, такая возможность возникает при рассмотрении современного сценического прочтения классики, но далеко не всегда она используется. К тому же в последние годы появилось несколько действительно современных произведений для театра, дающих добрую пищу для критических размышлений, – «Выбор» А. Арбузова, «Трибунал» А. Макаёнка, «Дорогой мальчик» С. Михалкова, «Птицы нашей молодости» И. Друцэ, «Свой остров» Р. Каугвера, «Человек со стороны» И. Дворецкого. Проникая в художественную ткань этих пьес, отмечая и открытия, в них сделанные, и просчеты авторской идеи и формы произведения, критики могли бы вести диалог не только с драматургом – со зрителем.

«У меня сложилось впечатление, что, ломая критические копья вокруг всяческих широко- и узкотеоретических проблем, мы зачастую напрочь забываем о том, к кому обращена литературная критика». Так, полемически остро, ставит вопрос таджикский критик М. Муллоджанов. Основания для такой постановки вопроса есть: практика показывает, что в Таджикистане на десять примерно книг (книг часто хороших, ценных – оратор называет имена М. Шукурова, Р. Ходи-заде и др.), посвященных творчеству художников очень далеких времен, приходится одна, рассматривающая произведение литературы в его диалектической связи с современной жизнью. Речь, разумеется, идет не о том, чтобы «закрыть» изучение давней литературной истории; речь идет о более строгом балансе работ, посвященных истории и современности. Современности в ее широком понимании. Пятидесятилетний опыт многонациональной советской литературы взывает к обобщению. Среднеазиатские литературы испытали за это время мощное влияние литературы русской. С другой стороны, Средняя Азия, ее люди, события, здесь происходившие, легли в основу таких произведений, как «Мятеж» Д. Фурманова и «Путь Абая» М. Ауэзова, «Сорок первый» Б. Лавренева и «Смерть ростовщика» С. Айни, «Большевикам пустыни и весны» В. Луговского и поэм Лахути. Можно назвать и примеры, лежащие ближе во времени. Следовательно, не вызывает сомнения актуальность изучения взаимовлияний и взаимопроникновений наших литератур. Причем это проблема вовсе не только литературоведческая – это проблема общественная, – подобного рода труды помогают партии воспитывать трудящихся в духе социалистического интернационализма, в духе уважения ко всем нациям и народностям, исключающем какое-либо проявление шовинизма и национальной ограниченности.

На трибуне академик, вице-президент Академии наук СССР П. Н. Федосеев.

Взаимоотношение научного познания и художественного творчества, говорит он, – вот одна из существенных проблем современности. Эта тема имеет прямое отношение к принципиальным вопросам литературной критики, и значимость ее определяется тремя обстоятельствами.

Первое. Это научно-техническая революция. Превращение науки в непосредственную производительную силу, бурный рост технического прогресса оказывает могучее воздействие на жизнь общества. Эти процессы естественно врываются и в художественное творчество.

На XXIV съезде КПСС в Отчетном докладе ЦК КПСС тов. Л. И. Брежневым было подчеркнуто, что сейчас перед нами стоит задача соединения достижений научно-технической революции с преимуществами социалистического строя, которые стимулируют быстрый рост науки и техники, ускоряют научно-технический прогресс. Естественно, что этими вопросами занимаются ученые. Раскрывать эти преимущества призвана и художественная литература с тем, чтобы содействовать научно-техническому прогрессу.

Вопрос о научно-технической революции вкривь и вкось толкуется в буржуазном мире. Появились технократические теории, которые утверждают, что время гуманистического мировоззрения и образования отошло, что идеологией современности стала технология. Это направление выступает под лозунгом деидеологизации. Один из главных вдохновителей этой теории, Д. Белл, так и назвал свою книгу – «Конец идеологий».

С другой стороны, за последнее время, особенно среди так называемых «новых левых», все более распространяется антитехницизм как реакция на те уродства, которые порождены капиталистическим использованием достижений научно-технической революции в буржуазном мире.

Мы должны вести решительную борьбу с этими теориями; не следует также мириться с теми предрассудками и предубеждениями, которые встречаются у нас, а именно с недооценкой литературы и искусства, гуманитарных наук, а также антитехницизмом, недооценкой тех достижений науки и техники, которые призваны ускорить создание материально-технической базы коммунизма.

Второе обстоятельство. За последние десятилетия, а тем более за последние годы, литература и искусство становятся предметом исследования всего комплекса общественных, да и не только общественных наук. Даже кибернетика, математика втягиваются в область познания художественного творчества. Значительно вырос интерес к искусству у социологии и философии. Социологи черпают в литературе (я имею в виду серьезную, содержательную художественную литературу) важный материал о социальных явлениях современной жизни. Философы находят много интересных данных о соотношении бытия и сознания в современных условиях и т. д. Но естественно, в первую очередь к литературе обращаются гуманитарные науки – литературоведение и языкознание.

Здесь, говорит П. Федосеев, я должен поддержать тех товарищей, которые высказали упрек по поводу этих дисциплин.

Нельзя считать нормальным столь очевидное ныне преобладание в литературоведении исторической тематики. Конечно, литературоведение не может обойтись без изучения истории литературы. Но все-таки литературоведение должно быть наукой о литературе, оно должно быть и теорией литературной критики. А это требует вторжения литературоведов в художественную жизнь современности.

Наконец, третье обстоятельство заключается в том, что писателям, художникам вместе с учеными приходится решать важнейшие проблемы современности, общими усилиями содействовать делу коммунистического строительства. Речь идет о формировании мировоззрения нового человека – строителя коммунизма. В этом направлении все отряды художественной интеллигенции и ученых равный образом должны проявлять свою активность и внести свой вклад. И дело не в том, конечно, чтобы определять пропорции – кто какой вклад признан внести и кто внес больше. Важно понимать, что, наряду с литературой и искусством, в формировании мировоззрения людей громадную роль играют гуманитарные науки и естествознание.

Надо учитывать и тот факт, что ввиду взаимодействия всех наук, которое сейчас происходит и в школе, и в высших учебных заведениях, и во всей общественной жизни, в огромной степени возрастает объем знаний, ускоряется духовный рост людей, обогащается их культурная жизнь. И это, конечно, имеет принципиальное значение для художественного творчества и для литературной критики.

Литература создает образы героев, и важно, чтобы герои эти в сопоставлении с жизнью были героями не вчерашнего дня, а людьми, идущими в ногу со временем. А это значит, что мы должны учитывать духовный рост людей, все то идейное богатство, которое дают социалистическое общество, партия, государство, вся наша жизнь советскому человеку – строителю коммунизма.

Общество, человек – это объект отражения в искусстве и научном познании. И вместе с тем это объект воздействия обратного, если иметь в виду и воспитательное значение, и преобразующее влияние литературы, искусства, науки на жизнь человека, на жизнь общества.

В этой связи стоит подчеркнуть гораздо большее значение литературы и искусства в наше время, чем это иногда представляется в наших теоретических трудах. Формирование человека совершается путем всей его творческой, активной деятельности – трудовой, познавательной, общественной и эстетической.

Мы говорим о производстве как о созидательной деятельности человека, на основе которой осуществляется общественное развитие. Но нужно учитывать, что в социалистическом обществе народные массы – это не только производители материальных благ, они получили широкий доступ к науке, к искусству, к культуре. Это по-новому ставит вопрос и о народности в искусстве и в литературе. Народность литературы и искусства приобрела теперь особую роль в реальной жизни общества. И это в полной мере относится и к литературной критике. Объективный критерий художественного творчества, а стало быть, и литературной критики – это соответствие правде жизни. Этот критерий имеет социальное, то есть конкретно-историческое, содержание. В соответствии с этим критерием главная задача литературы и искусства современности – отобразить громадной важности исторический переход человечества от капитализма к социализму и коммунизму. А для наших писателей и критиков особенно важно – отобразить современный этап, новый этап в жизни нашей страны, этап зрелого социалистического общества. Этот этап имеет свои принципиально новые особенности: общество в результате полной, окончательной победы социализма приобрело новые возможности, возможности всестороннего, гармоничного, соразмерного, пропорционального развития. Это развитие, разумеется, не исключает противоречий, трудностей, сложностей, известных несоответствий. Но это новая фаза общественного развития, и должно понять это как руководящее начало и в художественном творчестве, и в литературной критике.

Все и всегда подчеркивают значение народности. Но в применении к деятельности критика это понятие означает прежде всего, что критик должен видеть не только – и, может быть, не столько – писателя, а народ. Если критик обращается только к писателю, равняется только на него, то, конечно, в силу личных симпатий или антипатий он может, вопреки истине, и польстить ему, рассыпать излишние комплименты или необоснованно уколоть автора произведения. Но если разговор ведется на народе, то критик понимает, что с народом кривить душой нельзя. Поэтому расчет на массового читателя, на народ – это, так сказать, практическое претворение общего принципа народности в литературной критике, как и в художественном творчестве.

Роль литературы, в частности литературной критики, в деле воспитания молодых людей Советской страны – в центре выступления секретаря ЦК ВЛКСМ Л. Матвеева. Новые задачи, поставленные партией перед литературной критикой, говорит оратор, несомненно, укрепят традиционное сотрудничество комсомола и советских литераторов. Культура, образовательный уровень молодежи в нынешнюю эпоху растут стремительно, и общая задача состоит в том, чтобы но только не отстать от этого роста, но и дать ему верное направление, воспитывать молодежь эстетически. Литературная критика тут многое может сделать – ведь точный, тонкий идейно-художественный анализ произведения это и есть практика эстетического образования людей. Силами всех наших молодежных изданий, продолжает Л. Матвеев, – а их немало: 157 газет, 66 журналов, молодежные редакции радио и телевидения, – мы готовы поддержать эту практику.

Особой важности вопрос – внимание критиков к молодым литераторам. К сожалению, не часто еще встретишься с критической публикацией, в которой шел бы серьезный, без скидок на юные годы и неопытность, разговор о творчестве молодого автора, и того реже – рассмотрение его в перспективе литературного процесса. Первые книги еще замечаются, но вторые, – а ведь нередко именно тут решается судьба молодого литератора, – как правило, ускользают от критического внимания. Скажем, о повести В. Титова «Всем смертям назло…» писали немало, а вот вторая его вещь, «Ковыль – трава степная», обойдена молчанием.

Постановление ЦК КПСС о литературно-художественной критике адресовано не только профессиональным литераторам. Мы, комсомол, считаем его обращенным и к себе, извлечем из него необходимые выводы. Практика работы с молодыми критиками (в московском совещании молодых литераторов работало два критических семинара) будет продолжена, издательство «Молодая гвардия», у которого уже есть в этом отношении плодотворный опыт, будет шире привлекать к своей работе молодых критиков.

Особо надо сказать о журнале «Молодая гвардия». У журнала в прошлом были серьезные ошибки и просчеты. Бюро ЦК ВЛКСМ рассмотрело работу этого журнала, приняло меры по укреплению редакции квалифицированными, подготовленными работниками.

За последние годы, сказал в своем выступлении С. Машинский, у нас произошло известное разжижение эстетических критериев. О средней, проходной повести мы судим иногда так, как если бы речь шла о произведении, ставшем событием литературного года. Мы требуем от искусства правды, не всегда говоря правду самому искусству. Именно в этом, полагает оратор, один из коренных аспектов тех недостатков, которые ЦК партии вскрыл в нашей критике.

Разговор о критике сопряжен со многими явлениями нашей духовной жизни – не только с литературой, но и с эстетикой, историей, философией. Чтобы быть истинной критикой, критика не может быть только критикой, продолжает свое выступление С. Машинский. Критику часто корят за недостаток профессиональности. Верный в отношении отдельных авторов, этот упрек, однако, неточен в широком смысле: критику скорее следует упрекать в избытке профессионализма. Наши критики и литературоведы имеют еще недостаточные, слабые навыки разговора с широкой аудиторией о главных проблемах своей профессии. Вот почему, скажем, статьи ученых-экономистов, печатаемые «Новым миром», вызывают больший общественный резонанс, нежели публикация на страницах того же журнала выступлений видных литературоведов, посвященных проблемам их науки.

А каков путь к широкой аудитории? Это прежде всего обретение методологической зрелости, высокого эстетического вкуса, научной точности, наконец, своей, как литератора, индивидуальности.

Тут немало говорилось, продолжает С. Машинский, о том, что многие критики уходят в историю литературы и что там им работать легче. В известном смысле это так, – имеешь дело с уже устоявшимся предметом исследования. Но ведь и этот предмет подвижен: не только классика обогащает нас, но и мы постоянно обогащаем классику нашим современным опытом. В этом – тайна ее вечной молодости. Время вносит существенные коррективы в наши оценки минувших литературных эпох – скажем, сегодня мы по-новому смотрим на 20 – 30-е годы советской литературы. Отсюда следует важный методологический вывод: историей можно всерьез заниматься, только оставаясь человеком сегодняшнего времени. Точно так же, как занимаясь современной литературой, нельзя хотя бы не попытаться взглянуть на нее с позиций завтрашнего дня.

Критике надлежит исследовать детскую литературу, – включается в общий разговор С. Алексеев, – не просто потому, что это еще один, наряду с другими, участок нашей литературной жизни. Обращаясь к произведениям для детей, критика вместе с самой литературой активно познает глубины детской психики, способствует становлению моральных и нравственных начал юного советского гражданина. С сожалением приходится признать, что эта задача решается далеко не в должных масштабах. Попытки, часто удачные, предпринимаются: в нашем активе работы таких критиков, как В. Смирнова, Б. Галанов, Х. Гюльназарян, Ст. Рассадин, М. Чимпой, А. Турков, Р. Пакальнишкис, В. Бавина, И. Мотяшов. Но достижения не могут заслонить серьезных недостатков, как общих, так и специфических, присущих именно этой области литературной критики. Из последних бросается в глаза слабая теоретическая оснащенность «детской» критики. Научный подход тут часто подменяется самодеятельностью, кустарщиной, доморощенными концепциями. Критерии литературы едины, и все же литература для детей имеет свои особенности. Природа их пока остается далеко не изученной.

Другой специфический недостаток критики детской литературы — ее поверхностность. Правда, это беда и самой детской литературы, в которой серьезное содержание зачастую подменяется инфантилизмом, созерцательностью, погоней за звонкостью стиха. Но к критике тут особый счет: