Пародии

Не переводя с украинского…

ПОЦЕЛУЙ, СМОЛА И МНОГОТОЧИЕ

Владимир ЯВОРИВСКИЙ

Мы не знали, что до начала шторма оставалось восемь наших поцелуев.

В. Яворивский

Они подсчитали, что до Одессы осталось восемь поцелуев, а до прощания – около девяноста пяти, И оттого его тоска переходила в бессильную злобу на бег времени. Он посмотрел на часы. Маятник, судорожно раскачиваясь, гнал гулкие волны торопливых секунд. Кони времени неслись галопом, отсчитывая заикающимся цоканьем последние километры их любви.

Его глаза облили Соломию с ног до головы горячей смолой. Смола разлилась по телу щекотными потоками и сразу загустела. Содомия неспешно расстегнула блузку и покорно улыбнулась Остапу – он уже привык к такому. Они встретились глазами. Его смолянистый взгляд раньше никогда не поднимался выше ее колен. Сейчас он впервые увидел эти два бездонные зеленоватые озерца. Пошатнулся и упал во взбудораженную зелень их глубины. Погрузился с головой. Испугался: он не умел плавать. Отчаянно барахтаясь, выплыл. Вдохнул воздух, остро пахнущий Соломией, морем и свежей масляной краской каюты. Увидел перед собой – на расстоянии мечты – берег, заросший черными развесистыми ресницами, тяжелыми, как ветви деревьев, намокших от осенних дождей. На берегу стоял их сельский бобыль, неказистый, похожий на стиснутый кулачок интеллигента, парикмахер Яков. «Тону!» – завопил Остап. Яков, скрючившись дугой, неумело бултыхнулся в воду и по-лягушечьи поплыл к нему… И тут Остап вспомнил, что Якова похоронили еще три года назад. «Значит, я уже утонул. Прощай, Соломин!..»

– Семь!..

Этот задыхающийся, полный смятения и тоски, голос Соломин!..