О символе еры

Поводом для написания данной заметки послужил вопрос, детальное обсуждение которого может кому-то показаться излишним. Речь идет о незначительном разночтении, имеющем место в двух редакциях классического стихотворения Льва Лосева «Документальное»: сборниках 1999-го (Лев Лосев. Стихотворения из четырех книг. СПб.: Пушкинский фонд) и 2012 годов (Лев Лосев. Стихи. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха). Напечатанный издательствами текст представлен ниже; как нетрудно заметить, отличие вариантов заключается в одной-единственной букве — «ы». Девятая строка стихотворения звучит как «следы гаубичных батарей» у Пушкинского фонда и «след гаубичных батарей» у Ивана Лимбаха. Какой из двух этих вариантов — правильный? Собственно, рассуждения о необходимости отсутствия/присутствия буквы «ы» в тексте лосевского стихотворения и составляют тот сюжет, ознакомить с которым нам хотелось бы возможного читателя.

Документальное

Ах, в старом фильме (в старой фильме)

в окопе бреется солдат,

вокруг другие простофили

свое беззвучное галдят,

ногами шустро ковыляют,

руками быстро ковыряют

и храбро в объектив глядят.

Там, на неведомых дорожках

след(ы) гаубичных батарей,

мечтающий о курьих ножках

на дрожках беженец еврей,

там день идет таким манером

под флагом черно-бело-серым,

что с каждой серией — серей.

Там русский царь в вагоне чахнет,

играет в секу и в буру.

Там лишь порой беззвучно ахнет

шестидюймовка на юру.

Там за Ольштынской котловиной

Самсонов с деловитой миной

расстегивает кобуру.

В том мире сереньком и тихом

лежит Иван — шинель, ружье.

За ним Франсуа, страдая тиком,

в беззвучном катится пежо.

…………………………………………….

Еще раздастся рев ужасный,

еще мы кровь увидим красной,

еще насмотримся ужо.

(Курсив мой. — А. К.)

Впрочем, «возможный читатель» вправе тут же усомниться в целесообразности нашего предприятия, ведь вопрос выяснения верной редакции — «след» или «следы»? — требует вовсе не отвлеченных рассуждений, но вполне конкретной текстологической работы: изучения архивов, черновиков, позднейших правок и проч., и проч. Но в том-то и дело, что нам хочется предпринять здесь нечто отличное; речь идет о том, чтобы обосновать тот или иной вариант написания строки путем обращения не к конкретным рукописям, но к поэтическому идиостилю Л. Лосева в целом, его особенностям и характерным чертам. Признаемся сразу — описание выразительных приемов и технических средств, используемых Л. Лосевым, вообще интересует нас намного больше, нежели архивная релевантность одной из двух редакций «Документального».