Направление таланта
М. Чарный, Направление таланта, «Советский писатель», М. 1964, 410 стр.
В новой книге М. Чарного собраны и литературно-критические, и литературоведческие статьи, и статьи мемуарного характера, но ощущения пестроты по прочтении сборника не остается. Связывает его воедино главное требование критика к литературному произведению – требование четкости и недвусмысленности авторской позиции. «Давно известно, что успех писателя, значение литературного произведения определяют в основном два слагаемых: талант и направление таланта». Второй элемент этого двуединого сочетания прежде всего и интересен автору. Программными для сборника являются статьи о Горьком, Маяковском, Фадееве; стоит отметить и интересную работу «Последний вечер у Луначарского» – об этом замечательном человеке слишком долго молчали…
В статье о Горьком – самой объемной работе сборника – подробно освещен итальянский период жизни Горького. И хотя большинство фактов, приводимых М. Чарным, уже известны нам по другим работам о Горьком, собранные вместе, удачно скомпонованные, умело оттененные личными воспоминаниями о Горьком и его окружении, они создают достаточно убедительную картину итальянской жизни Горького.
М. Чарный не замалчивает тех слухов и кривотолков, которые плодились вокруг «эмиграции» Горького. В статье подымается и вопрос об истоках известного стихотворения «Письмо писателя Владимира Владимировича Маяковского писателю Алексею Максимовичу Горькому». Правда, ничего нового о причинах появления «Письма» критику не удалось сказать. Интересен лишь собранный в работе материал об общественной, редакторской, литературной деятельности Горького за границей. И конечно, мотив о направлении таланта присутствует и здесь: автору особо важно подчеркнуть огромное влияние ленинских идей, конкретных ленинских высказываний о направленности горьковского таланта.
Этим же мотивом проникнута и статья о Фадееве (она так и называется – «Направление таланта»).
Словом, позиция М. Чарного верна и перспективна: сегодня особенно актуален разговор о необходимости идейной оснащенности таланта, о преимуществах целенаправленного реализма. Может быть, только ей несколько мешает чрезмерная однолинейность выводов и формулировок. Так, в одной из своих статей М. Чарный полемизирует с Е. Книпович по вопросу о допустимости непосредственного, «пропагандистского» вмешательства автора в ход повествования. Если Е. Книпович находит «более совершенной» такую форму власти художника над своим творением, когда высокая идея произведения выражена самой логикой художественных образов – в отличие от публицистически обнаженной тенденции произведения, – то М. Чарный считает, что точка зрения Е. Книпович «может привести к прямому ущербу для нашей литературы» (стр. 111). Ну что ж, действительно не стоит сужать возможностей нашей литературы, объявляя предпочтительной ту или иную форму выражения. И все-таки хочется напомнить, как еще Энгельс, говоря о проблемах социалистического романа, писал М. Каутской, что «тенденция должна сама по себе вытекать из обстановки и действия, ее не следует особо подчеркивать». В романе М. Каутской «Старые и новые» он отмечал потребность автора «публично заявить в этой книге о своих убеждениях, засвидетельствовать их перед всем миром», а недостатки романа объяснял как раз тем, что эта потребность не получила должного художественного воплощения.
Но, к сожалению, М. Чарный считает: даже существенные идейные просчеты в образной системе произведения могут быть покрыты прямым публицистическим или пропагандистским вмешательством писателя. Чтобы далеко не ходить за примерами, обратимся к статье М. Чарного о Лебедеве-Кумаче («Всесоюзный запевала»). Серьезный разговор о творчестве Лебедева-Кумача необходим, но он не состоялся в безоговорочно апологетичной статье М. Чарного. Здесь есть лишь один довод «за» – довод широкой популярности и доступности Лебедева-Кумача. И сразу же мрачная антитеза: «Что толку в изысканности иных поэтов, которые до того якобы изощрены, что остаются поэтами только своей тетради или, в лучшем случае, ничтожно узкого круга!» (стр. 399). Ну зачем же так сразу: или – или…
Особый интерес представляют статьи сборника, посвященные современной литературе. В них очень привлекательна та хорошая благожелательность, с которой критик говорит о талантливых, но в чем-то несовершенных произведениях последних лет. Речь идет о таких спорных вещах, как «Звездный билет» В. Аксенова, «Кира Георгиевна» В. Некрасова, «Заноза» Л. Обуховой («О свободе любви и свободе от серьезного в любви»). Эта статья обращена непосредственно к молодому читателю, ей более всего свойствен воспитательный аспект. «…Колоссальное значение для всего нашего общества имеет пропаганда, и художественная, может быть, в первую очередь, верности в любви, стойкости, целомудренной осторожности» (стр. 115). Тезис сам по себе верный, но ему не надо приносить в жертву жизненные и литературные конфликты… Безусловно, в статье нет прямых призывов к писателям изображать только благополучные советские семьи, но чувствуется, что критик все-таки удовлетворен тем, что и в «Битве в пути», и в «Занозе» формальная целостность семьи сохранена.
Вторая статья о современной литературе – «Человек на войне» – посвящена «сравнительной характеристике» романа К. Симонова «Живые и мертвые», повестей Г. Бакланова «Пядь земли», Ю. Бондарева «Батальоны просят огня» и «Последние залпы». На материале этих произведений М. Чарный затрагивает вопросы о праве существования в художественном произведении открытой публицистики, о необходимости давать четкое авторское отношение к герою, событию (излюбленная М. Чарным проблема), о боязни высоких слов в некоторых произведениях, об интеллектуализме и антиинтеллектуализме современного романа. Статья написана в форме диалога, однако «беседующие стороны» почти единогласны, поэтому многие проблемы, подымаемые в статье, остаются открытыми. Прием диалога оправдан там, где идет спор, и разные точки зрения, высказанные собеседниками, свидетельствуют о широте позиции автора. Там же, где спора нет, этот прием искусствен, затрудняет чтение, раздробляет впечатление.
Мы сказали не о всех работах сборника. В «полемических заметках»»О критике и критиках» отстаивается право критики на самостоятельное, почетное место в литературе, говорится о том, что критика обращается как к писателю, так и к массовому читателю.
Насколько книга М. Чарного удовлетворяет его собственному требованию? Сборник во многом будет полезен широкому читателю; читатель более искушенный найдет в книге свежий для себя материал, оригинальное толкование определенной проблемы, хотя некоторый налет дидактичности, заданность выводов в книге М. Чарного порой как бы вступают в спор с непредвзятым анализом литературных фактов.
г. Харьков