Литературная матрица: Советская Атлантида

Литературная матрица: Советская Атлантида / Сост. В. Левенталь, П. Крусанов. СПб.: Лимбус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2014. 528 с.

«Соцреализм sucks» — ерничает в предисловии В. Левенталь, очевидной и нарочитой грубостью чужого слова подчеркивая трудность поставленной перед книгой задачи: рассказать о представителях «подцензурной, официальной» советской литературы как они есть, представив их не музейными экспонатами — реликтами затонувшей цивилизации, а действующими лицами современности, обращающимися к новым читателям, активирующими память культуры. Задача масштабная, да и предисловие свидетельствует о куда более личном издательском отношении к проекту, нежели раньше¹. В 2010 году Левенталем двигал азарт одаренного неофита, бросающего вызов консервативному школьному курсу; сейчас, в 2014-м, движение иное — тайная боль за потерянную Атлантиду, стремление на литературоведческом батискафе спуститься туда, «где меж исполинских развалин помавают хвостами глубоководные рыбы, на фигуре героического памятника Николаю Островскому поселилась колония актиний, коралловым рифом зарастает памятник скорбному жителю деревни Федору Абрамову, а по стадионных размеров монументу поэтам-шестидесятникам сонно ползают гигантские раки» (с. 8). Тщательно разработанная подводная метафорика впечатляет, но вот обретет ли читатель, последовав приглашению, утраченную, позабытую глубину — или «нахлебается илу», ведомый современными авторами по затонувшему лабиринту советской литературы?

Состав авторов «Атлантиды…» практически не отличается от состава, задействованного в издании 2010-го. Каждый из эссеистов представлен в своем амплуа: динамичный и убедительный И. Бояшов (именно его статьей об Артеме Веселом открывается книга), неистовый (и утомительный в этой ничем не мотивированной неистовости) Г. Садулаев, вдохновенный С. Шаргунов, смакующий свежеподобранные метафоры А. Мелихов… Есть здесь, однако, и новые лица: брутальный М. Елизаров, грудью поднявшийся на защиту советского «юного бога» Гайдара; мягкий и бережный А. Варламов, сочувственно пестующий чудиков Шукшина; проницательный С. Самсонов, представляющий прозу Нагибина… Сюжетная схема типового эссе, опробованная в двухтомнике, также сохраняется неизменной: пересказ одного-двух затронувших душу и память произведений плюс биография, призванная показать, как проехалась по судьбе персонажа «вальсирующая революция». Иногда этот общий шаблон взламывается любопытными наблюдениями (скажем, о том, что не кто иной, как Аркадий Гайдар, оказался «создателем советского мальчишеского дискурса <…> Благодаря ему дети новой страны обрели нормативный язык — «пиджин-гайдар», на котором коммуницировали в художественных мирах (вплоть до развала Союза)», с. 41), иногда — тормозит в заученных информативных периодах. Вот как, к примеру, рассказывает о романе «Три толстяка» Н. Подольский:

1. Напомним, что в основе левенталевского проекта лежало желание выпустить «альтернативный учебник», где о классиках русской литературы рассказывали бы современные авторы. См. нашу подробную рецензию на это издание — «О забытой недотыкомке» («Вопросы литературы», 2011, № 4). [↩]