№3, 1986/Обзоры и рецензии

Летописец мужества

В.Косолапов, Летопись мужества (Историко-революционная и военно-патриотическая тема в советской литературе). Сборник статей, М., «Художественная литература», 1985, 351 с.

В прямоте оценок и суждений Валерия Косолапова о советской военной прозе есть своя привлекательность и непосредственность: автору книги, публицисту, деятельному организатору литературного процесса, эти качества были всегда присущи.

Он не был критиком, занятым, прежде всего, нерешенными проблемами, многообразием творческих задач; Валерия Косолапова, читавшего рукописи и книги, волновал обычно общественный резонанс литературного произведения, его гражданский пафос, идейно-художественная позиция автора. Когда такой интерес основывается на честном, добросовестном отношении к литературе и литераторам, появляется книга, подобная «Летописи мужества».

В. Косолапов объективен как истинный летописец свершающихся событий; это серьезное достоинство статей, рецензий и воспоминаний, включенных в его посмертный сборник. Если же учесть, что автор книги не только свидетель, но и активный участник литературного процесса, то объективность летописца вырастает в данном случае из заинтересованной страстности партийного публициста, неравнодушного к тому, что происходило в советской военной прозе 60– 70-х годов.

Он вообще был убежден в практической ценности писательского слова, в его дальнобойной действенности. Убедительный пример такой социальной активности советского художника В. Косолапов находил в деятельности наших литераторов в годы войны. Может быть, поэтому он откликнулся в печати своими рецензиями на книги воспоминаний Д. Ортенберга «Время не властно» и М. Гордона «Невский, 2». Авторы этих книг работали в годы войны редакторами газет– первый в «Красной звезде», второй– в газете Ленинградского фронта «На страже Родины». Обе книги рассказывают о самоотверженном труде писателей на фронтах Великой Отечественной, об организующей роли газет и газетных редакторов в военное лихолетье, когда литераторы особенно остро почувствовали насущную потребность воюющего народа в горячем, призывном слове художника. В. Косолапов с удовлетворением цитирует из книги «Время не властно» слова о том, что, работая в газетах, «писатели и журналисты увидели армию в бою. Но верно и то, что Красная Армия увидела в бою и своих литераторов. И она не ошиблась в них. Они оказались достойными своей армии» (стр. 237– 238). Для В. Косолапова подвиг советской литературы в военные годы стал высшим критерием общественной ценности писательского слова в любые времена, военные или мирные.

Книга «Летопись мужества» подводит итоги целому периоду историко-революционной и военно-патриотической литературы с конца 50-х и до конца 70-х годов. Эти два десятилетия сегодня уже вошли в историю советской литературы, и работы В. Косолапова помогают понять, что произошло в те годы.

Автор отмечает, прежде всего, необычайное расширение исторического материала, освоенного литературой, что повело, разумеется, к углублению исторической и художественной правды, к обогащению общественного сознания.

Два издания сыграли здесь видную роль: «Рассказы о партии» и «Пламенные революционеры». В. Косолапов посвящает им специальные обзорные статьи.

Примечательны оба издания тем, что впервые в нашей художественно-документальной литературе раскрыли новые, неизвестные ранее или полузабытые, судьбы замечательных деятелей большевистской партии, освободительного движения в России и за рубежом. Обе серии так естественно вошли в современное общественное сознание, что сейчас уже трудно представить, как мы обходились без этих книг четверть века назад.

Впервые были подняты ценнейшие архивные материалы, открыты документальные источники, воссоздавшие дела и судьбы солдат партии, пламенных революционеров. В. Косолапов не ставил перед собой задачи рассмотреть художественный уровень того или иного очерка о партийных деятелях, определить качественную меру повествования в большой издательской серии о деятелях российского и международного освободительного движения. А там были, конечно, книги более удачные и менее удачные. Решение таких Задач автор «Летописи мужества» оставлял профессиональной литературной критике. Сам же он считал необходимым поддержать важное издательское начинание, порадоваться вместе с миллионами читателей возможности глубже и полнее узнать о нашем прошлом, чтобы последовательно и методично формировать историческую памяти гражданское сознание своих молодых современников. Сегодня мы понимаем важность, значительность этих выступлений В. Косолапова-публициста. Вот почему особые симпатии В. Косолапова вызывали писатели, отдавшие лучшие силы и годы своей жизни правдивому воссозданию нашей истории и современности. Среди них– Иван Мележ, Константин Симонов, С. С. Смирнов.

О военных дневниках Мележа В. Косолапов пишет отдельную статью; о Симонове и С. С. Смирнове– отличные воспоминания. Впрочем, и в статьях В. Косолапов не избегал живых писательских свидетельств, присущих мемуарному жанру. Так, в статье о Мележе автор приводит свой разговор с белорусским прозаиком. «Не отпускает война,– признался однажды В. Косолапову Иван Мележ.– Никак не отпускает. Память о ней продолжает тревожить. Конечно, хороших, честных книг о войне появилось у нас много. И все же, сдается мне, не все еще о ней сказано» (стр. 262).

Анализируя дневниковые записи Мележа о первых неделях войны, В. Косолапов отмечает самое главное: способность советских людей выстоять в трагических испытаниях, открывавших глаза участников на реальное положение дел. «Война так не похожа на ту, какой мы ее себе представляли,– замечает Мележ в первые недели схватки с фашизмом.– Ой, как сурово она учит нас. Безжалостно». Двадцатилетний Иван Мележ в те дни, конечно, не подозревал, что где-то рядом с ним двадцатипятилетний Константин Симонов записал в своем корреспондентском блокноте стихотворную строчку, почти дословно повторяющую дневниковую запись молодого белорусского политрука:

Да, война не такая, какой мы писали ее…

Здесь не просто текстуальное совпадение; здесь перед нами совпадение живых свидетельств двух честных литераторов; один из них был уже достаточно известен, другой только мечтал о литературной судьбе.

Нам не безразлично, о ком пишет критик-публицист; в выборе того или иного имени сказывается гражданская позиция пишущего. И если в книге В. Косолапова внимание автора сосредоточено на Мележе, Симонове, Смирнове, то здесь тоже сказывается отношение автора «Летописи мужества» к жизни и литературе.

Потому что В. Косолапова привлекали, как правило, первопроходцы в литературе, а такими были авторы «Живых и мертвых», «Брестской крепости»… Наряду с шолоховским рассказом «Судьба человека», с опубликованными к концу 50-х годов главами из романа «Они сражались за Родину», книги К. Симонова и С. С. Смирнова были не только литературными произведениями, но и, прежде всего, гражданским поступком их авторов, актом мужества и правды. Этими качествами они и заинтересовали публициста В. Косолапова.

В воспоминаниях о С. С. Смирнове В. Косолапов пишет об огромном впечатлении, произведенном на него «Брестской крепостью»: «…Меня удивило– не устаю удивляться этому и по сей день,– как явственно проступает сквозь повествовательную ткань неуемность натуры писателя, его бьющая через край духовная энергия, сфокусированная на единой Цели, его истовая убежденность в том, что дело, которому он поставил себя на службу, нужно людям. И не только живущим сегодня, но и нашим потомкам» (стр. 298).

Говоря о Симонове, автор книги так формулирует жизненное и литературное кредо писателя: «…Неравнодушие к жизни и литературе, активное вмешательство в жизнь были для него действительно одним из самых дорогих, самых важных качеств человеческой личности. Высоко ценя это качество в других, он сам был щедро наделен им» (стр. 317).

Последние слова по праву можно отнести к самому мемуаристу. Он был действительно неравнодушен к творческим поискам военной прозы, И радовался каждой новой завоеванной позиции. Сейчас можно уверенно говорить о том, что В. Косолапов во многих случаях сумел увидеть перспективные черты литературы о войне, а это всегда трудно.

В последние пять– семь лет военная проза заметно меняет свои очертания и акценты. «Блокадная книга», «Каратели», «У войны– не женское лицо», «Разные дни войны» и «Полководец» открыли дополнительные возможности художественно-документальной литературы; становится ясно, что художественно-образное постижение войны приближается к следующему рубежу; прежнее сочинительство, нет-нет да появлявшееся в 60– 70-е годы, уже не пользуется безусловным читательским доверием. Предчувствие нового этапа военной прозы пронизывает писательские ответы на содержательную анкету, опубликованную «Вопросами литературы» к 40-летию великой Победы.

Валерий Косолапов внимательно и строго вчитывался в талантливые произведения военных прозаиков, ища в них перспективные приметы будущей литературы о войне. Он не ошибался, когда обратил особое внимание на подлинные писательские дневники грозовых лет; он справедливо полагал, что читатель уже способен воспринять обжигающую, не прикрытую словесными ухищрениями правду войны, как она запечатлелась в торопливых дневниковых записях сурового времени. Не случайно ведь многие литераторы поначалу публиковали свою прозу, основанную, прежде всего, на художественном вымысле, а потом, спустя не один год, увидели несравнимую ценность непосредственных дневниковых свидетельств. Поэтому В. Косолапов столь пристально следил за важнейшими документальными публикациями, видя в них залог более глубокого осмысления минувших событий. Он ценил в них раскованность и достоверность писательского слова и мысли.

Эти же качества отмечал В. Косолапов и в своеобразной прозе Виктора Конецкого, талантливого прозаика, до сих пор не в полной мере оцененного критикой. Автор «Летописи мужества» видит в книгах-путешествиях ленинградского прозаика «полную искренность, открытую самокритичность, какую-то особо доверительную интонацию, пристальное внимание к духовным и нравственным проблемам современности» (стр. 285)– обаятельные черты, высоко ценимые В. Косолаповым в писателях.

В последние годы жизни он и сам стремился к подобной раскованности и свободе творческого раскрытия. Долгие годы редакторской работы не очень-то способствовали развитию таких качеств. Только в воспоминаниях Валерий Косолапов, пожалуй, нащупывал искомый им свободный слог; что делать– профессиональный редактор обычно становится строжайшим саморедактором. И можно только пожалеть, что так мало времени Валерий Алексеевич Косолапов нашел для собственных воспоминаний и критических работ, почти вся жизнь, лучшие силы были отданы редакторской, издательской деятельности, то есть рукописям других или, иначе говоря,– литературе. Все, кто знал его по работе в «Литературной газете», «Вопросах литературы», в издательстве «Художественная литература», высоко ценили его труды и дни, его принципиальность и человечность, его ум и талант крупного издателя и редактора. Еще при жизни В. Косолапову довелось услышать добрые слова о его литературно-критической работе (один из отзывов– симоновский– приведен в книге); так что будем считать Валерия Алексеевича Косолапова счастливым человеком.

Цитировать

Воронов, В. Летописец мужества / В. Воронов // Вопросы литературы. - 1986 - №3. - C. 216-220
Копировать