№6, 2000/Публикации. Воспоминания. Сообщения

Из архива Евгения Винокурова. Публикация и комментарии И. Винокуровой и А. Колчинского

Предлагаемые читателю воспоминания об Эренбурге Евгений Винокуров никогда не публиковал. Они базируются на его дневниковых записях, сделанных после ряда разговоров с Эренбургом.

ВОСПОМИНАНИЯ ОБ ИЛЬЕ ЭРЕНБУРГЕ

Мне повезло с учителями. Хотя, строго говоря, учителей в литературе не бывает, – то есть поэт учится сам, читая книги других, – но поддержка необходима, то есть нужны не учителя, а, я бы сказал, – поддерживатели. Первым был Эренбург. Автор «Хулио Хуренито» всемирно и прочно знаменитый. В те времена, когда он меня заметил, он находился в расцвете славы – не было человека популярней у нас в стране, чем Илья Григорьевич. Он давал лозунги войне, он осмыслял чуть ли не ежедневно происходящее, это была воистину духовная пища воюющего народа. Ненавистью лютой были полны его проникновенные фельетоны.

Какие перемены он только не испытал в жизни! Скептик, интеллектуал, близкий к веселому и черному цинизму, кумир мировой разочарованной интеллигенции, сноб, сменивший несколько мировоззрений, он в 30-е годы стал советским писателем, создал «День второй», – казалось бы, обрел твердую почву под ногами. До этого он был релятивистом, крайним романтическим скептиком, гурманом, знатоком и защитником авангардного, парадоксального, переутонченного искусства.

Еще до Сельвинского он был лидером начинающегося в России конструктивизма, выпускал журнал «Вещь». Появление фашизма на мировой арене «выпрямило» его, он стал трибуном, поехал в Испанию. А там уже была интернациональная бригада под названием «Бригада им. Ильи Эренбурга».

Но до этого всего он создал стихи, оплакивающие уходящую Русь, православие, книга его той поры называлась «Плач по России». Ему казалось, что гражданская война губит православие. В книге этой он писал: «Прости, что я рожден в минувшем веке, что я люблю отлюбленные дни, кремлевских голубиц завьюжный лепет, соборов поминальные огни». «Поминальные огни соборов» были дороги Эренбургу, дорога была старина и, конечно же, старое русское искусство, иконопись.

Илья Григорьевич рассказывал мне, как позже, вернувшись из- за границы, увидел мавзолей Ленина и был потрясен. «Мы считали, что нэп – это дорога к Западу, к образованию народа, к цивилизации, а это же Египет».

И это Эренбург мне говорил в сталинские времена!

Он был глубоко искренним во все периоды своей полной метаморфоз жизни. В «Хулио Хуренито» он выступает в роли ученика полного и беспросветного Скептика. О нем писали в те годы: «Нет ни творца, ни смысла, ни добра, ни справедливости, но реальность все же существует. Реальность – трубка… Чтобы избавить своего ученика от безнадежности и отчаянья, Учитель протянул ему маленькую пенковую трубку и сказал: «Набейте добрым канофалом и курите – это реальность».

Когда я увидел впервые Эренбурга, я прежде всего заметил его трубку. Он сидел лохматый, волосы его были полуседые, что называется «соль с перцем», посасывал трубку в президиуме в Литературном институте. Я почти никогда не видел, чтобы он улыбался. Мрачноватый, он вслушивался в стихи, которые выкрикивали студенты, лицо его было непроницаемо. Он хотел поймать зерно истинного, зерно подлинности в стихах послевоенной молодежи. За несколько лет до этого он сказал об одном фронтовом поэте: «Его стихи представляют из себя ведро воды, но в них есть капля настоящей крови». Может быть, он искал эту каплю? Я читал последним. Читал я сбивчиво, первый раз в такой аудитории, да и вообще, может быть, первый раз вслух. Заслушивание проходило в два дня. Читало человек двадцать. Я прочитал три маленьких стихотворения. Эренбург сидел нахохлившись, как птица. Он сказал: «Этот последний будет поэт». Потом добавил:

«Из остальных выйдут хорошие читатели».

Вскоре в «Смене» появились мои стихи с предисловием Ильи Эренбурга. Заметка кончалась словами:

Цитировать

Винокуров, Е. Из архива Евгения Винокурова. Публикация и комментарии И. Винокуровой и А. Колчинского / Е. Винокуров // Вопросы литературы. - 2000 - №6. - C. 265-278
Копировать