И. В. Морозова. «Южный миф» в произведениях писательниц Старого Юга

И. В. МОРОЗОВА. «ЮЖНЫЙ МИФ» В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ПИСАТЕЛЬНИЦ СТАРОГО ЮГА. СПб.: Изд. СПбГУ, 2004. 247 с.

Среди глубоко специфических черт культуры США выделяются региональное разнообразие и высокая степень мифотворчества, сопровождавшего процесс национальной самоидентификации. Это сочетание отражает опыт, быть может, не имеющий прямых аналогов в истории других народов. Поэтому изучение американской культуры в этих двух аспектах – мифотворчества и регионализма – обещает проникновение к ее самым сущностным характеристикам.

Хотя концепт «южного мифа» не раз привлекал внимание отечественных американистов, разговор о нем в значительной мере ограничивался твердо укоренившимися предрассудками об отсталости и провинциализме культуры Юга XIX века, который, к тому же, непоправимо скомпрометировал себя рабовладельческим способом хозяйствования и расистской идеологией. Однако сама неистребимость «южного мифа», причудливые культурные отображения, которые он продолжает порождать и в массовом сознании, и в творчестве серьезных художников, наконец, вновь и вновь возвращающие нас к теме рабства произведения афро-американских писателей заставляют внимательнее, без упрощений и схематизации всмотреться в идеологию и культуру Старого Юга. К тому же, чувство обреченности, имманентно присущее южному мировосприятию, неожиданно оказалось созвучным эсхатологическим интуициям рубежа XX-XXI веков.

Рецензируемая монография интересна и актуальна прежде всего предложенным в ней новым и идеологически непредвзятым изучением природы «южного мифа»: его корней, структуры, генезиса и эволюции. Остро современной представляется и концепция литературной культуры, включающая, наряду с признанными классическими произведениями, маргинальные тексты забытой женской беллетристики первой половины XIX века. Значение этих текстов определяется не столько их эстетическими достоинствами, сколько воспроизводимыми в них схемами, которые при определенных условиях «прорастают» культурными мифами. В традиционной истории литературной культуры США этот пласт рассматривался поверхностно и недифференцированно. Такому подходу И. Морозова противопоставляет внимательный и кропотливый анализ деятельности женщин-литераторов.

«Роман домашнего очага» интерпретируется как своеобразное преломление романных традиций Джейн Остин, сентименталистской прозы Ричардсона, романа воспитания XVIII века. Справедливо отмечается, что влияние этих образцов реализуется, в основном, на поверхностных уровнях художественной структуры – фабулы, системы персонажей, сюжетных коллизий, для которых находятся к тому же наиболее очевидные и незатейливые художественные решения (к примеру, контраст и параллель как практически единственные структурные принципы, доступные сочинительницам), что, конечно, способствовало популярности этого жанра среди массового читателя и делало его действенным инструментом идеологического воздействия.