И. Е. Л у н и н а. Художественный мир Джека Лондона: Монография. Изд. 2-е, исправл. и доп. М.: МГОУ, 2018. 326 с.

Джеку Лондону выпала особая роль в формировании представлений российского читателя об американской литературе. Это фигура действительно уникальная: прожив короткую, но насыщенную жизнь, в американской прозе писатель остался на века (как минимум на два века), породив огромную литературу о себе (от мемуаров жен, детей и друзей до фундаментальных монографий).

На этом фоне возникает закономерный вопрос, по какому пути идти сегодняшнему исследователю: привлечь читателя яркими биографическими деталями, вызывающими интерпретациями в духе новомодных литературных теорий или остаться в русле традиционного академического литературоведения, отдавая предпочтение не рекламной яркости, а последовательному анализу выбранной темы. Автор рецензируе­мой книги, известный исследователь творчества Д. Лондона, доктор филологических наук И. Лунина отдает предпочтение традиционному жанру монографии, хотя, добавь она в текст десяток анекдотов о Лондоне-золотоискателе и «устричном пирате», озвучь версию о возможном финансировании писателем-социалистом русских эсеров-террористов или мексиканских инсургентов — и читательская аудитория явно бы расширилась. Сохраняющуюся актуальность наследия писателя можно было бы выразить фразой «Джек Лондон — наш современник», однако исследователь осознанно избегает ненужной патетики, оставаясь в границах дискурса отечественного академического литературоведения.

Цель книги вполне отражает ее заголовок. Само понятие «художественный мир» трактуется автором максимально широко, а это дает возможность привлекать к анализу не только художественные тексты писателя, но и публицистику, и эпистолярий. Обращение к документальным источникам значительно дополняет базу российского лондоноведения и обеспечивает убедительность сделанных в книге выводов.

В многообразии лондоновских тем и сюжетов Лунина обозначает триаду «человек — природа — цивилизация», которая, по ее убеждению, является основой его картины мира. В отличие от предшественников (В. Богословского, А. Зверева, А. Садагурского и других) она предпочла проблемно-жанровый подход, представив художественный мир своего героя как совокупность художественных миров его романов, рассказов, очерков и других произведений. Позиция писателя по ключевым вопросам жизни современного ему общества и цивилизационным процессам, свидетелем которых он был, дается в пересечении проблемных полей «человек и природа», «природа и цивилизация», «цивилизация и культура». Не станем утверждать, что именно в этом заключается принципиальное новаторство исследования, однако в продуктивности такого подхода сомнений нет.

Отказ от ориентации на хронологию содержит, конечно, определенный риск, поскольку характер творческой эволюции писателя оказывается менее очевидным, но в данном случае риск этот себя оправдал. «Человек в мире природы и цивилизации» — именно так определяет автор замысел Лондона, воплощенный не только в «Морском волке», «Межзвездном скитальце», «Письмах Кэмптона и Уэйса», но и в анималистических романах «Белый Клык», «Джерри-островитянин», «Майкл, брат Джерри» и др. В них писатель, «исходя из теории эволюции Ч. Дарвина, учения Г. Спенсера <…> стремился проследить процесс преемственности в жизни (прошлое — настоящее — будущее) в контексте соотношения «биологическое (природное) — духовное (культурное)» в человеке» (с. 10).

Сюжетно-тематическое разнообразие произведений открывает возможности для отбора исследовательницей соответствующего материала. Так, социально-политические взгляды Лондона прогнозируемо представлены романами «Железная пята», «Алая чума», политической публицистикой, военными корреспонденциями и др., а интерес к «разрушительному» вектору человеческой природы позволял конструировать некие общие характеристики, вполне сообразующиеся с современными ему политическими и философскими теориями — от А. Шопенгауэра и Ф. Ницше до К. Маркса. Впрочем, неприятие войны как цивилизационного механизма не было тотальным, и идея войны справедливой становится оправданием для героя рассказа «Мексиканец», где деньги, заработанные на ринге подростком-боксером, должны пойти на покупку оружия для повстанцев.

Явная симпатия Луниной к Лондону не препятствует объективной, иногда критической оценке его взглядов, особенно на раннем этапе, не мешает разговору о расовых предрассудках и предубеждениях автора и его героев, по-своему несущих «бремя белого человека» (Р. Киплинг) на безмолвных просторах Севера и в экзотических ландшафтах южных островов и морей.

Удачей становится анализ романа «Мартин Иден», автобиографизм которого дает основания рассматривать в контексте заявленной проблемы лондоновскую саморефлексию по ее поводу. Действительно, этот роман, как и ряд других (в частности, «калифорнийская трилогия»), позволяет говорить не просто о внутреннем переживании Лондоном вопроса о соотношении природы, культуры и цивилизации, но и о его раздумьях по поводу своего собственного места в процессе изменения своего социального и культурного статуса. Подросток из низов, превращающийся в модного писателя, неимоверными усилиями добивающийся высокого социального положения, мог, казалось, стать новым культурным героем, идущим на смену персонажам «романа успеха» Т. Б. Олдрича. Крах в финале, однако, наглядное свидетельство понимания тех угроз личности, которые таит в себе цивилизация, отказывающаяся сохранять верность законам природы. Художественный мир Лондона в интерпретации Луниной предстает, таким образом, миром, где утопической гармонии человека и природы противостоит жесткий конфликт природы и цивилизации, где человек ищет мечту, но редко способен ее обрести.

К сожалению, в книге практически не нашлось места анализу диалога Лондона с его современниками (С. Крейн, Т. Драйзер, Э. Синклер и другие) и последующими поколениями интерпретаторов судеб американской цивилизации (Г. Ф. Лавкрафт, С. Кинг, Д. Делилло, П. Теру, Д. Франзен и другие).

Очевидно, что проблема конфликта природы и цивилизации по-новому прочитывается в условиях сегодняшних США, в эпоху борьбы с климатическим кризисом и краха социальных институтов. Не возьмемся утверждать, что послетрамповская Америка начнет строить мир с чистого листа, однако культурный опыт предшествующих поколений ей явно понадобится, и в этих условиях мир, созданный Джеком Лондоном, окажется близок «прекрасному новому миру», а диалог с писателем снова станет более чем актуален. Так что рецензируемая книга вполне может оказаться не только рассказом о литературном прошлом страны, но и одним из ключей к пониманию ее ближайшего будущего.