Это – роман

Как-то в свое время я пропустил книгу В. Ковалевского «Тетради из полевой сумки», а также и многочисленные отзывы о ней, главным образом положительные, иногда даже восторженные, только сейчас познакомился с этой книгой, но, так сказать, обратным ходом, то есть сначала прочел статью о ней Б. Бялика, а потом самую книгу.

Когда я читал в порядке этой необычной очередности статью Б. Бялика, меня поразила одна цитата из книги В. Ковалевского. Вот она: «Порой траурно кричала ночная птица. Было много звезд и мышей». Мне понравился этот образ ночи. Я почувствовал в нем очарование и не понял, почему он не понравился Б. Бялику, который его цитирует как наиболее выразительное доказательство художественной немощи автора. И в этом плане он называет его «ключом ко всей поэтике» Ковалевского.

И тогда мне захотелось взять этот «ключ» и самому войти в книгу В. Ковалевского, что я и сделал.

Собственно, именно из статьи Б. Бялика я и узнал, что было немало положительных отзывов о «Тетрадях из полевой сумки». Я не читал этих рецензий, но, судя по сегодняшнему собранию, популярность книге создают не многочисленные положительные отзывы, а один отрицательный.

С одной из этих похвальных статей я познакомился уже после того, как прочел книгу В. Ковалевского: это рецензия П. Антокольского. Очень высоко расценивая работу В. Ковалевского, автор, между прочим, замечает: «…Все это написано… наспех… отсутствие сюжета и внешней занимательности… рваность… небрежность…»

И я тогда подумал, что главное заблуждение и отрицательной статьи Б. Бялика, и положительной П. Антокольского в том, что обе статьи рассматривают «Тетради из полевой сумки» как подлинный дневник. Между тем, по моему глубокому убеждению, это сложное прозаическое произведение – не что иное, как роман. И ничего здесь не написано наспех, как думает П. Антокольский, а все обдумано, а иногда придумано, и все взвешено, и утверждено на своем месте и в нужное время. Но именно вследствие этого художественного расчета книга В. Ковалевского не искажает правду, а, наоборот, выражает и изображает эту правду с наибольшей искренностью, с той искренностью, которая всегда была главным свойством великой русской литературы.

Надо сказать, что роман – жанр весьма текучий. И вообще жанровые обозначения нельзя понимать жестко. Не надо быть в плену у рубрик. Большие писатели всегда это понимали. Автор «Евгения Онегина» назвал свое поэтическое произведение романом. Автор «Мертвых душ» назвал свое прозаическое произведение поэмой.

Я, таким образом, отвергаю репортерский смысл «Тетрадей из полевой сумки». Эта книга сделана литературно, и самая надпись на каждой ее части (тетради), как совершенно справедливо говорил здесь В.