Дело всей его жизни

С. И. Маслов, Кирилл Транквиллион-Ставровецкий и его литературная деятельность. Опыт историко-литературной монографии, Киев, «Наукова думка», 1984, 245 с.

Наши представления о той или иной культурной эпохе были бы неполными, даже поверхностными, если бы мы не имели детальных исследований, посвященных отдельным писателям, художникам, ученым, творившим тогда. В этом отношении едва ли не менее всего повезло времени барокко, изучение которого в широких масштабах началось в мировом литературоведении сравнительно недавно. До сих пор все еще возникают споры даже о том, чем же, в сущности, является барокко: культурно-исторической эпохой, направлением, стилем? Не ясно и многое другое из особенностей того периода, хронологические границы которого проходят по XVI, XVII, а в некоторых странах и XVIII веку. Именно тогда практически по всей Европе в различных областях искусства распространилось художественное направление, давшее позднее название целой культурно-исторической эпохе – барокко.

Возникло барокко в Италии и Испании, откуда быстро проникло в Германию, Польшу и другие страны, не исключая и окраин континента, где жили южные и восточные славяне. От Московии на востоке до Испании, а через ее посредство и до Латинской Америки на западе – таковы территориальные границы барокко. Во всех областях искусства барокко имело много общего в своей основе. В литературе это было первое общеевропейское художественное направление, в котором национальные особенности каждого из народов, сама народная культура играют столь заметную роль.

Не вызывает сомнений теснейшая связь этого направления с напряженной религиозно-политической борьбой, охватившей в ту пору большую часть европейских стран. Социальным контекстом для барокко в католических странах была контрреформация, в протестантских – укрепление вновь возникших реформатских церквей, на Украине и в Белоруссии – усиленная религиозная полемика, а порой и вооруженная политическая борьба, принимавшая общенародную окраску. Сложное переплетение большого числа религиозных и гражданских элементов, открытия науки, взгляд на Вселенную как на бесконечность, место человека в этой бесконечности, национальные традиции конкретного народа, его чаяния и надежды и многое другое определили своеобразие барокко и как целой культурно-исторической эпохи, и как общеевропейского художественного направления, и как направления в развитии культуры отдельного народа. Тема Вселенной и человека, человека в бесконечной Вселенной, тема бога наполнили содержание произведений большинства писателей этой эпохи. В огромном числе случаев религиозные элементы в их творчестве явно доминируют. Стилевые особенности литературы барокко характеризуются необычайной метафоричностью, ажурной орнаментальностью, склонностью к гиперболе, аллегории, к общей разнородности, а иногда и парадоксальности в использовании языковых средств. Собственно религиозная литература барокко появилась впервые также в Италии во второй половине XVI века и быстро распространилась по всей Европе. Особенное развитие везде получила поэзия, в том числе и религиозная, полная трагических переживаний и предчувствий, часто глубоко лирическая, экспрессивная, как бы сама в себе воспроизводящая мир в его движении, вечном изменении. Религиозная проза барокко представлена в основном переводами Библии и отдельных ее частей, ораторской (проповеднической) прозой и морально-дидактическими и религиозно-философскими трактатами. Наибольшее развитие получила проповедь, в том числе в Польше, на Украине, в Белоруссии и Литве. Появилось огромное число произведений, тематика которых целиком связана с библейскими сюжетами, прежде всего с новозаветными: многочисленные мессиады (поэмы о жизни Иисуса Христа), произведения о мадонне (богоматери) и т. д. Наступило возрождение, хотя, в общем-то, и кратковременное, агиографического (житийного) жанра, в котором, однако, заметны новые, чисто барочные черты.

Украинское, белорусское, а позднее, через польско-украинско-белорусское посредство, и русское барокко унаследовало многие черты этого общеевропейского направления, добавив к нему свои собственные. Можно предполагать, что первые литературные опыты в новом стиле появились на Украине и в Белоруссии, как и в Польше, в конце XVI – начале XVII века и в значительной степени были связаны с интенсивным проникновением сюда новейшей польско-латинской литературы, активной католической пропагандой и реакцией на нее. Барокко в восточнославянских литературах развивалось в условиях нарастания отпора католицизму со стороны православных писателей, возникновения церковной унии; не удивительно поэтому, что здесь главное место долгое время занимали религиозно-полемические сочинения, проповедь, толкования, а чуть позднее – и поэтические произведения морально-дидактического и религиозно-философского характера. И. Иваньо писал, что «почти до конца XVIII века барокко оставалось стилевой доминантой творчества большинства украинских писателей», что «большинство украинских поэтов, начиная от Кирилла Транквиллиона-Ставровецкого и кончая Сковородой, писали в этом ключе» ¹. На развитие украинского барокко в литературе решающую роль оказали древнерусская книжность, восходящая в конечном итоге к риторической традиции поздней античности, и украинский фольклор, включающий порой и языческие элементы. В целом, как подчеркивает современный исследователь, ныне в «советской науке установились взгляды на барокко как на сложное, идеологически неоднородное явление. При общности ведущих художественно-стилевых черт оно, подобно более позднему романтизму, включает в себя течения различной идеологической направленности» ².

О барокко в восточнославянских литературах активно заговорили совсем недавно, и если о западноевропейском литературном барокко существует уже значительное число монографических исследований, то проблема, а точнее, проблемы восточнославянского литературного барокко – тема еще мало изученная, особенно со стороны творчества отдельной писательской личности.

Писатель не только летописец, но и полноправный герой своего времени. Уже сама его биография дает, как правило, обильный материал для суждений об эпохе в целом. В истории наших древних литератур (русской, украинской и белорусской), необычайно интенсивно развивавшихся в эпоху барокко, уровень проявления в произведении личности писателя, авторского начала колебался от полной анонимности до тех случаев, когда писатель не только скромно упоминает о своем авторстве, но даже подчеркивает его. В подобных обстоятельствах не всегда удается атрибутировать то или иное произведение, тем более трудно исследовать творческую биографию писателя, на счету которого могли быть и совершенно анонимные, и полуанонимные, и сугубо авторские сочинения.

Не случайно в нашем литературоведении так мало монографических исследований, посвященных жизни и творчеству писателей древнего периода, в том числе времени барокко. Для того чтобы выполнить такие исследования, необходимо вначале изучить колоссальный рукописный и старопечатный материал, проделать просто гигантскую текстологическую работу, занимающую многие годы, собрать буквально по крупицам документальные, актовые свидетельства и лишь после этого переходить к ирискам определенных закономерностей и некоторым выводам.

Именно так, год за годом, создавалась одна из таких Книг – «Кирилл Транквиллион-Ставровецкий и его литературная деятельность. Опыт историко-литературной монографии», принадлежащая перу выдающегося украинского филолога, члена-корреспондента АН УССР С. И. Маслова (1880 – 1957). Написанная в основном почти восемьдесят лет назад, эта книга не потеряла своей ценности до сегодняшнего дня³ и была издана Институтом литературы имени Т. Г, Шевченко АН УССР в 1984 году. Издание монографического исследования о Кирилле Транквиллионе осуществлено по авторской рукописи, хранящейся в семье сына С. И. Маслова, профессора Ленинградского государственного университета Ю. С. Маслова. Книга открывается введением В. Крекотня «Сергей Иванович Маслов и его исследование о Кирилле Транквиллионе-Ставровецком» (стр. 5 – 12) и предисловием «От составителя» А. Павленко (стр. 13 – 15), подготовившей рукопись к изданию.

Выбор С. Маслова пал на Кирилла Транквиллиона-Ставровецкого не случайно. Кирилл Транквиллион – одна из ярчайших личностей эпохи барокко, стоящая у его истоков в украинской литературе. Не удивительно, что интерес к нему и его деятельности становится особенно заметным в последние годы⁴. Знаменитый церковный писатель и поэт, издатель и педагог, философ и пламенный проповедник, он был одним из тех многогранных и не малочисленных талантов, которые столь заметно развили и продвинули украинскую литературу конца XVI – XVII века. Вместе с тем в литературоведении XIX – начала XX века, особенно молодом тогда украинском литературоведении, о литературе и писателях эпохи барокко, которую во времена С. Маслова так практически не называли, было известно немногое. Кирилл Транквиллион выглядел среди писателей своей поры личностью едва ли не загадочной.

Приступая к работе над книгой, С. Маслов поставил перед собой несколько больших и сложных задач, реализация каждой из которых в виде печатного исследования могла бы иметь и вполне самостоятельное значение. Ученый хотел на общем историко-культурном фоне жизни Украины конца XVI – начала XVII века воссоздать биографию писателя, проанализировать его сочинения и их судьбу в литературном и общекультурном процессе, дать книговедческий и кодикологический обзор изданий и рукописей этих сочинений и, наконец, подробно рассмотреть миросозерцание Кирилла Транквиллиона. Все это заставило его с особой тщательностью подойти к проблеме источников, использованных им в работе. Число и характер этих источников требовали строгой систематизации, тщательной критики текстов, сложных сопоставлений.

С. Маслов разделил все источники на пять групп. К первой он отнес различные издания сочинений Кирилла Транквиллиона; ко второй – некоторые документы, касающиеся львовского и виленского периодов жизни писателя; к третьей – отдельные рукописи, имеющие отношение к Кириллу; к четвертой – документы о последнем этапе его жизни; к пятой – разнообразные материалы, раскрывающие судьбу сочинений Кирилла в XVII – XIX веках.

В соответствии с задуманным текст исследования С. Маслова разбит на пять глав, в которых подробно излагается биография писателя, разбирается его литературная и издательская деятельность, рассматривается миросозерцание Кирилла Транквиллиона и судьба его сочинений. В пятой главе дается библиографический обзор написанного Транквиллионом.

Учитывая особую значимость методической и организационной сторон работы С. Маслова, необходимо сразу отметить, что столь строгого подхода к исследуемому материалу наше отечественное литературоведение в ту пору почти не знало. Можно с уверенностью сказать, что подавляющее большинство завершенных к тому времени отечественных работ по древним литературам по своей методике исследования, глубине и основательности значительно уступало «Опыту историко-литературной монографии» С. Маслова. Эта монография и в дальнейшем продолжала оставаться образцовой, о чем свидетельствует отзыв одного из виднейших советских литературоведов-медиевистов, академика В. Перетца: «Такой основательной, полной, критически и деловито написанной монографии мы не имеем ни об одном из старых украинских писателей» ⁵.

Использование в работе максимального числа источников позволило С. Маслову поставить совершенно новую тогда проблему распространения произведений писателя, которую он наметил раскрыть в самых широких временных и пространственных границах (территория Украины, Белоруссии и России до XIX века включительно). О том, насколько действительно нова и принципиально важна для литературоведения была поднятая С. Масловым проблема, могут свидетельствовать слова известного русского филолога И. Шляпкина (1858 – 1918), старшего его современника, о том, что у нас принято изучать литературные произведения со стороны глубины их идей, а «не со стороны широты их распространения в читающей массе»⁶. С. Маслов существенно обогатил научный подход к литературному наследию древности. Его постановка вопроса о «судьбе сочинений» адекватна весьма актуальной ныне проблеме рецепции литературных произведений, в решении которой он был одним из первых.

Совершенно новым в работе С. Маслова было и то, что он построил свое исследование на детальном книговедческом и кодикологическом анализе, когда книговедческие методы изучения дают возможность собрать важный и абсолютно уникальный материал там, где, казалось бы, его и нет. Монография С. Маслова, пожалуй, первая отечественная работа, где наряду с общекниговедческими методами исследования столь пристальное внимание отводится поэкземплярному описанию старопечатных изданий, которое в широких масштабах стало применяться советскими учеными много позднее. Результаты огромной работы, проделанной С. Масловым, наглядно демонстрируют, сколь успешным может быть применение книговедческого инструментария в литературоведческих исследованиях, особенно в тех случаях, когда архивные, документальные источники почти отсутствуют. Такой подход исследователя во многом определил успех дела.

Ему удалось показать писателя как бы изнутри, раскрыть перед читателем мир его взглядов, идеалов и идей. Детальный анализ сочинений Кирилла во второй главе позволил С. Маслову подробнейшим образом рассказать о стиле писателя, художественных средствах и литературных источниках, которыми он пользовался. В этой главе С. Маслов разбирает все известные произведения писателя: «Зерцало богословии», «Евангелие учительное», «Перло многоценное». «Зерцало богословии» (напечатано в 1618 году) содержит не полную догматическую систему, а именно учение о вере, в основном в форме очень близкой к обычной проповеди. Сочинение написано достаточно образно, отдельные его места наполнены настоящим лиризмом, казалось бы, неуместным в такой книге. Желая сделать «Зерцало» более доступным широкому читателю, Кирилл писал его в основном на близком к народному языке: «… в той книзi простый язык и словенській»⁷, то есть простой и церковнославянский. «Евангелие учительное» (впервые напечатано в 1619 году и затем неоднократно переиздавалось) – своеобразный тип систематического сборника проповедей, известный из глубокой древности. «Перло многоценное» (напечатано в 1646 году) – сборник.. написанный прозою и стихами-виршами.

По всем этим сочинениям Кирилла можно проследить, как в его творчество постепенно, вначале почти незаметно, входят элементы барокко; отдельные из них С. Маслов именует «признаками схоластического периода литературы» (стр. 137 и др.). Разбирая построение проповедей Кирилла, их язык и стиль, С. Маслов не называет их собственно барочными, в полной мере таковыми он считает творения проповедников, «относящиеся ко второй половине XVII в.», когда «придерживались уже стиля барокко» (стр. 91). Однако мнение С. Маслова не совсем верно. Данные, накопленные советским и зарубежным литературоведением наших дней, позволяют отметить появление некоторых черт барокко даже в главных сочинениях Кирилла – в проповедях. Здесь и тяготение к явно новой латино-польской структуре, и аллегория, и порой почти поэтическая экспрессия, свойственные проповеди эпохи барокко. Да и сама проповедь как жанр была тогда в восточнославянских литературах делом новым и считалась современниками пришедшей с «латинского» Запада, Не случайно поэтому книги Кирилла Транквиллиона подвергались запрещению и на Украине, и в России сразу же после их напечатания. «Тех книг новаго слогу Кирилова… никому от правоверных в домех не держати, ни чести, ни покупати», – гласит постановление Киевского церковного собора 1620-х годов. В России же гражданскими и церковными властями книги Транквиллиона подвергаются сожжению как еретические и по содержанию, и по форме. Вместе с тем «новаго слогу» проповеди появились на старом фундаменте – их основа древнерусская книжность со всеми ее особенностями, более всего это заметно в «Евангелии учительном», даже язык которого почти чистый церковнославянский.

Глава третья («Миросозерцание Транквиллиона»), относящаяся уже скорее к истории философии, – едва ли не лучшая и самая интересная в книге. В то же время это, пожалуй, одна из немногих не только в советской, но и в мировой науке работ, в которой на основе скрупулезнейшего анализа столь тщательно выписан морально-психологический портрет человека древней поры, рассмотрены его взгляды на природу и общество, отношение к науке и знанию, нравственные и эсхатологические воззрения. Перед нами мировоззрение восточного славянина начала эпохи барокко, воспитанного целиком в духе старой древнерусской культуры, но уже делающего первые, еще, в общем-то, робкие попытки движения в сторону культуры для него новой, западноевропейской.

Всем этим и ценна монография С. Маслова, характеризующаяся, при некоторой внешней незавершенности, универсальностью, многоаспектностью, основательностью источниковой базы. Гуманитарии самых различных специальностей найдут в ней немало интересного и принципиально нового как со стороны оценки конкретной писательской личности и ее творчества, так и со стороны приемов и методов исследования, использованных автором.

1. І. Іваньо, Про українське літературне барокко. – «Радянське літературозназство», 1970, N 10, с. 50.[↩]
2. Д. С. Наливайко, Искусство: направления, течения, стили, Киев. 1981, с. 113.[↩]
3. Автор постоянно на протяжении всей своей жизни дополнял и исправлял ее тенет.[↩]
4. Я. Д. Ісаевич, I. З. Мицко, Життя i видавнича діяльність Кирила Транквіліона-Ставровецького. – В кн.: «Бібліотекознавство та бібліографія», Киев. 1983. с. 51 – 67.[↩]
5. В. Н. Перетц, Нарис наукової діяльності проф. С. I. Маслова. – В кн.: «Серий Маслов. 1902 – 1927», Киев, 1927, с. 24 – 25.[↩]
6. И. А. Шляпкин, Святой Димитрий Ростовский и его время (1651 – 1709), СПб., 1891, с. 118.[↩]
7. Кирилл Транквиллион, Зерцало богословии, Почаев, 1618, л. 5.[↩]