Чувство семьи единой
В шестом номере журнала «Вопросы литературы» статьей Николая Тихонова редакция начала публиковать размышления виднейших писателей наших дней, посвященные 50-летию Советского государства. Цель публикаций – показать на примерах литературы и советской культуры в целом величайшее торжество ленинской национальной политики пролетарского интернационализма, равенства и дружбы народов.
В очередном номере «Вопросы литературы» печатают беседу с одним из зачинателей советской литературы – украинским писателем Юрием Смоличем, принадлежащим к тому поколению, которое формировалось в годы первой мировой войны, Октябрьской революции, гражданской войны… Автор крупных эпических полотен, он видел приход и становление в литературе нескольких генераций, принимал и принимает активное участие в общественной жизни, много делал и делает для укрепления связей украинской литературы с другими братскими литературами народов СССР. Свою последнюю работу «Рассказ о непокое» Ю. Смолич посвятил воспоминаниям об украинской литературной жизни минувших лет. Естественно, что, отвечая на вопросы редакции, связанные с темой интернационализма, Юрий Смолич постоянно обращается к опыту бурных лет становления украинской советской литературы – неотрывной и драгоценной части всей истории советской литературы в целом.
Почему в последние годы я, прервав работу над большими художественными произведениями, обратился к жанру воспоминаний, сменив перо романиста на перо мемуариста? Почему впору, когда столько современнейших событий – драматических, прекрасных, волнующих – ждут своего воплощения в образах и картинах, я стал перебирать страницы былого – эпохи поразительной и небывалой, но все-таки уже отшумевшей? Я не устаю повторять, что считаю важным и необходимым: эпоху эту должна хорошо знать молодежь. Моему поколению выпало на долю жить и действовать во времена очень неспокойные. Произошли исторические социальные переломы, разительные идеологические перемены и эпохальные сдвиги. Все это видело и воспроизвело первое поколение нашей украинской советской литературы в своих иногда несовершенных, но нередко и высокохудожественных творениях. Поэтому, рассказывая о непокое эпохи и движении творчества, я отметил следующее. Долг каждого из нас, современников из участников первого зачина, – отложить на какое-то время другой труд и записать все, что подскажет ему память, сердце и совесть.
Если говорить о том, что нового внесло первое поколение советских писателей в литературу, то следует подчеркнуть: вместе с идеями социальной справедливости, революционного гуманизма, прогресса, борьбы за мир во всем мире, рядом с этими прекрасными и возвышенными идеями бок о бок, неотрывно от них нашу жизнь пронизывало великое чувство пролетарского интернационализма, наложившее неизгладимый отпечаток на всю историческую действительность. Обратимся к живым примерам литературы – литературы социалистического реализма, остающейся всегда и неизменно верной правде развивающейся, революционной, никогда не застывающей на месте жизни. Я считаю, что надо в полный голос сказать о событиях, происходивших в литературе, о тех, кто прокладывал дорогу в будущее, кто сделал многонациональную советскую литературу явлением мирового искусства.
Перелистывая страницы «Рассказа о непокое», я снова и снова погружаюсь в действительность тех лет, которую приходилось моему поколению создавать своими руками. Думаю, что взыскательному читателю наших дней должно быть интересно, как возникло то, что стало неотъемлемой приметой времени; думаю, что эпоха, воссозданная в мемуарах-портретах, должна быть познана молодыми писателями, вступающими на литературную дорогу. Признаюсь, что когда я дописывал последние главы (они только что появились в украинской периодике), то испытывал даже некоторое сожаление. Так прекрасен и удивителен этот мир литераторов – энтузиастов, воителей и рыцарей нового, ставших не на словах, а на деле пламенными пролетарскими интернационалистами. Эти социальные и классовые представления стали частью души нашего поколения, без них невозможен наш взгляд на действительность. Братство народов, классовая солидарность – вот боевой девиз, воплощению которого в жизнь литераторы старшего поколения отдали столько жара сердца и ума, энергии.
Основы духовной жизни нового времени вместе с передовыми русскими, белорусскими, грузинскими и другими революционными писателями закладывали и те прогрессивные украинские литераторы, которые жили не только под гнетом российского царизма, но также и под гнетом реакционного австро-венгерского режима.
Всем известно, какую огромную роль в биографии нашего Тараса Шевченко сыграли лучшие люди России, как велико было воздействие на него идей революционных демократов. Кто не знает о творческих связях Коцюбинского с Максимом Горьким, об их трогательной дружбе? Иван Франко, Леся Украинка и другие украинские классики испытали на себе благотворнейшее, революционизирующее влияние передовой русской культуры.
Новую эру открыл Великой Октябрь, на баррикадах которого, в боях гражданской войны взметнулось высокой волной первое пооктябрьское поколение молодых литераторов. В искусство пришли люди, обогащенные идеями Ленина, приобретшие трудной жизнью опыт борьбы за пролетарский интернационализм, за его идеи, оказавшиеся столь плодотворными. С полей гражданской войны в литературу шагнули Тычина, Блакитный, Сосюра, Панч и многие другие. Они стали организаторами нового литературного процесса. И сегодня особенно хочется сказать о том, что за правду нового мира со штыком или пером воевали не только наши славные соотечественники, не только представители всех народов, населяющих нашу великую страну, но и революционные литераторы других стран. Я не могу ныне не вспомнить крупного венгерского писателя Мате Залку, пролившего кровь на полях молодой республики, человека, для которого Советский Союз стал второй родиной. Должен сказать, что такие люди, как Мате Залка, оказали свое влияние на литераторов моего поколения. И я горжусь тем, что много лет дружил с этим человеком, прислушивался к его советам. Кто знал близко Мате, никогда не забудет, какой это был обаятельный человек и как все вокруг тянулись к нему душой. Страстный и убежденный интернационалист, он горячо верил в силу международной солидарности трудящихся в борьбе против империализма и реакции. И эта вера не была декларативной: она была и его мыслью, и чувством, и словом, и делом, она переполняла все его существо, светила ему всю жизнь как путеводная звезда. Надо ли удивляться, что в бригаде генерала Лукача – так стали называть Залку, – в бригаде, столь героически боровшейся за республиканскую Испанию, была и рота, состоявшая из украинцев, поляков, чехов и сербов, которая носила имя Тараса Шевченко. Шевченко был, это я знаю, любимейшим поэтом Залки; для венгерского революционера Шевченко – один из символов борьбы за счастье трудящихся всего мира. Всю жизнь Залка жил в атмосфере братского, дружеского единения языков и наций. Это я подчеркнул в «Рассказе о непокое». Обитая в Москве» он скучал по родине – Венгрии, в разъездах по Украине он любовно рассказывал о Москве, из далекой Испании писал письма, полные тоски по Украине. Последний привет от писателя я получил из-под Мадрида.
Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.