Чувства гражданина

Наша литература все более утверждается в своих великих правах и обязанностях водителя народа и его слуги. Мысль и чувство поэта встречают полное и всестороннее доверие общества, но соответственно возрастают и требования, предъявляемые к литературе и к писателям. Разговор о путях служения искусства народу и великим целям будущего никогда прежде не имел такого всенародного масштаба, не проходил в такой творчески свободной атмосфере, как в нынешнее время.

1964 литературный год был отмечен на Украине печатью знаменательного события – шевченковского юбилея. Широко и страстно обсуждался вопрос о традициях реализма и народности Шевченко, органически воспринятых украинской советской поэзией.

Шевченковский год не был бедным на новые произведения украинской поэзии. Среди них совершенно особого рассмотрения и оценки требуют стихи М. Рыльского, вошедшие в сборник «Зимние записи» (1964) и цикл «Тайна осенней листвы», – эти последние, заключительные аккорды замечательной лирической симфонии, создававшейся поэтом в течение полустолетия.

Книга А. Малышко «Далекие орбиты» (1963) -своеобразный итог работы поэта в последнее десятилетие. Новый этап развития литературы поистине стал новым этапом развития таланта А. Малышко. Заметно усилилось стремление поэта к синтезу, к емким обобщениям. Со страниц его произведений встает лирический портрет современника, свидетеля и участника мировых политических штормов, живущего в дни великих научных открытий и великих социальных потрясений. Широчайшие тематические горизонты его лирики – человек и история, человек и природа, человек и красота, судьбы искусства, поэт и народ – естественно сходятся к центральной теме ленинской правды на земле, ленинской молодости мира. Книга «Далекие орбиты» во многом напоминает «Середину века» В. Луговского при всем различии в стиле мышления и чувствования этих двух поэтов.

На быстрине времени находится и сборник П. Тычины «Тополи арфы гнут», хотя эта книга избранной лирики поэта в основном состоит из его известных произведений. Сегодня как-то свежо, по-иному звучат и его «космические оркестры», и «солнечные кларнеты», и «псалом железу».

Весьма характерно для сегодняшней поэзии появление «второго дыхания» у многих поэтов. Совершенно в новом свете предстают, например, В. Мысык, выступивший с оригинальными лиро-эпическими поэмами «Девочка идет по земле», «У криницы», «Хата»; В. Бычко, автор интересного сборника «Простота» и, кстати, автор хорошего перевода на украинский язык «Человека» Э. Межелайтиса. Почти все стихи, вошедшие в сборник В. Бычко, – это плод раздумий о высокой простоте в искусстве и жизни, простоте, возникающей в результате познания внутренней сложности явлений, их сущности.

Можно называть еще многие произведения старших и молодых поэтов, свидетельствующие о значительных успехах и достижениях нашей лирики. Но хотелось бы сказать и о другом, об известной инерции в освоении жизни.

Часто мы спорим о «современной» форме поэзии, о ее новом стиле. О духе времени. О взаимообогащении искусств. О влиянии на поэзию новейших открытий науки. О «новаторских» рифмах и размерах. О тонкостях лирического восприятия и точности психологического рисунка. О лирическом характере.

Все это, безусловно, важные стороны творческого процесса. Замечательно, что мы преодолели боязнь формы и не противопоставляем ее с благостными оговорками содержанию, как это имело место в прежние годы. Прекрасно, что мы во весь голос говорим о значении таланта, о важности таких проблем, как красота мысли, чувства и слова. Вызывает беспокойство только то, что часто мы бываем односторонни, обедняем понятие поэтического мастерства, бросаясь в крайность – фетишизирование формы (как ранее мы фетишизировали, отрывали от формы содержание поэзии).

Если автор стихов отдает людям свой талант и умение, он просто одаренный литератор, не более. Если же он страдает и радуется с людьми, если лечит изболевшуюся душу человека, если указывает огни впереди – он поэт. Я позволяю себе повторить эти известные истины потому, что в нашей поэзии, в частности в поэзии украинской, слишком много «деланых» стихов, в которых довольно явственно прощупывается равнодушное отношение к общественному «добру и злу», к судьбе человека, внутренняя нищета версификатора, идущая от недостатка гражданственности.

Стихи пишутся не потому, что авторы «не могут молчать», но иногда потому только, что литератору положено писать.