C. А. Матяш. Стихотворный перенос (enjambement) в русской поэзии (очерки теории и истории). СПб.: РГПУ им. А. И. Герцена, 2017. 464 с.

Изучением стихотворного переноса у нас за пределами столиц занимались преимущественно в Смоленске (школа В. Баевского) и Оренбурге, где работает Светлана Алексеевна Матяш — крупнейший специалист в этой области. В отзыве на ее докторскую диссертацию о вольном ямбе М. Гаспаров писал: «Мне жаль, что я сам не имел возможности исследовать столь бесконечно интересный материал, но я рад, что исследователем его оказалась именно С. Матяш, потому что сам бы я его исследовал именно так» (цит. по: [Пыхтина, Борисова, Дымова 2019: 9]).

Мы не знаем, как бы исследовал М. Гаспаров материал, вошедший в книгу о стихотворном переносе, но радость от знакомства с ней он бы, несомненно, испытал.

Л.  Ляпина определила монографию как «целостное и концептуально выверенное, аргументированное исследование», в котором осуществляется переход от рассмотрения «отдельных стиховых формантов к изучению их взаимодействия в структуре целого» [Ляпина 2018: 267]. Достоинство работы, по ее мнению, состоит в успешном «использовании конкретных стиховедческих знаний и разработок для решения больших и малых проблем теории и истории литературы, углубления интерпретации и анализа художественных текстов» [Ляпина 2018: 268].

Высоко оценивая масштабность труда («энциклопедия отечественных анжамбеманов»), О. Федотов предложил дискуссию. С его точки зрения, «имевшая место недооценка синтаксиса <…> не должна превратиться в свою противоположность, поскольку синтаксис в стихотворной речи неотделим от метрики, а enj возникает в динамике их диалектического взаимодействия; учитывая силу синтаксических связей, нельзя забывать и о силе связей метрических, ибо они соотносимы» [Федотов 2018: 383]. Вот почему он настаивает на строфическом переносе между XXXIX и XL строфами 8-й главы «Евгения Онегина» («…Куда по нем свой быстрый бег / Стремит Евгений?..») и отказывается считать переносом пример: «В слезах отчаянья, Людмила / От ужаса лицо закрыла» или «И важно подбочась, Фарлаф / Надувшись ехал за Русланом». Отсюда упрек в методологическом дисбалансе, когда абсолютизируется лингвистический подход и недооценивается стиховой, а количественный аспект преобладает над качественным.

Эта дискуссионность — показатель продуктивности исследования, когда научный спор важнее апологетики.

Книга С.  Матяш — итог многолетних изысканий. Ее особен­ность в том, что внимание к индивидуальным поэтикам сочетается с интересом к типологии. Наблюдения над функцией переносов у конкретного поэта сопровождаются определением их структуры и соотнесены с общими закономерностями переносного стиля в тот или иной исторический период. Другая особенность, на которую обратил внимание О. Федотов, — последовательная ориентация на «лингвистику стиха». Это направление в стиховедении нацелено на установление связей явлений стиха с явлениями других уровней строения поэтического произведения. Анжамбеман оказывается в выигрышном положении, потому что тесно связан с метром, ритмом, рифмой, строфой.

Методологическая восприимчивость автора проявилась в стремлении раскрыть механизмы семантики стихотворной формы, или, как сказано в книге со ссылкой на А. Жовтиса, «выявить механизмы формирования идейно-эмоционального комплекса произведения, с которым переносы связаны теснее других стиховых формантов» (с. 10). Это важно и актуально, хотя и нелегко, поскольку не всегда удается установить, где содержательность стихотворной формы обусловлена «органическими», а где — историческими связями (М. Гаспаров).

Принципиален раздел, посвященный методике выявления переносов. Она опирается на градацию силы (тесноты) синтаксических связей, предложенную М. Гаспаровым — Т.