Бурятская литература – путь, достижения, проблемы

В. Ц. Найдаков, Традиции и новаторство в бурятской советской литературе, Бурятское книжное изд-во, Улан-Удэ, 1976. 424 стр.

Автор книги о традициях и новаторстве в бурятской советской литературе В. Найдаков в течение многих лет плодотворно разрабатывает вопросы истории и теории национальной художественной культуры, его перу принадлежат книги «Бурятская драматургия», «Бурятское драматическое искусство», «Заметки о современной бурятской литературе», «Народ, время, писатель», «Современные писатели Бурятии».

Новая работа В. Найдакова – дальнейшая теоретическая разработка проблем развития бурятской литературы как литературы социалистического реализма. В ней дается философско-эстетическое осмысление с позиций марксистской методологии пути и достижений бурятской литературы за более чем полвека ее развития. Такие вопросы, как многонациональное единство советской литературы, проблемы культурного наследия, традиции и новаторство, проблемы творческого метода, исследованы автором применительно к бурятской литературе обстоятельно и многосторонне., Изучение этих проблем потребовало не только привлечения обширного ряда фактов истории и культуры бурят, но и выхода за локальные рамки, к «одновозрастным» младописьменным литературам, а также и к явлениям всей многонациональной советской литературы, поскольку, как пишет автор, «единую социалистическую культуру невозможно понять вне изучения конкретных национальных художественных культур… каждая из которых, входя составной частью в общую культуру советского народа, вместе с тем имеет свой индивидуальный облик, свои специфические особенности, обусловленные особенностями социально-исторического и национального развития того или иного народа» (стр. 17). То обстоятельство, что за плечами одних литератур – века, других – десятилетия или лишь годы исторического развития, не могло, с одной стороны, не наложить отпечаток на каждую из литератур, а с другой – не породить родственные, сближающие черты у литератур со схожим историческим путем развития, В книге подчеркнута мысль о нераздельной общности современных судеб и эстетического мира советских литератур всех «возрастных» групп. Эта мысль тесно связана с положением о том, что «советская литература в целом выступает по отношению к старой, дореволюционной литературе как явление качественно иного порядка, глубоко новаторское в своей сути» (стр. 78).

Бурятская советская литература в процессе своего становления восприняла и переработала различные элементы культурного наследия; важнейшую роль сыграло здесь устное народное творчество, и прежде всего бурятский эпос, народная драма, игры, песни, а также зачатки национальной художественной литературы, традиции летописной и хроникальной литературы. Это восприятие и эта переработка были активными, творческими. Так, нельзя не согласиться, на наш взгляд, с оценкой автором старых бурятских летописей и родословных: отдавая должное этим памятникам, в которых наличествует известный элемент художественности, зафиксированы многие исторические события, деяния примечательных личностей прошлого, отложились легенды и предания бурят, В. Найдаков в то же время отмечает, что «все это… подвергалось литературной обработке в соответствии со взглядами авторов, должно было служить и служило защите классовых позиций бурятской знати» и поэтому в современных творческих целях используется, как правило, с соответствующими коррективами. Обращаясь к подобным проблемам, автор остро полемизирует с литературоведческими работами, в которых допущено забвение классового принципа в оценке памятников письменности прошлого.

Анализируя разнообразные виды и формы народного искусства, как древние, так и возникшие на рубеже XIX – XX веков, автор впервые в бурятоведении дает цельный очерк демократических и социалистических элементов в дореволюционной культуре бурят, выявляет лучшие традиции, оказавшие существенное влияние на характер, содержание и форму нового, советского искусства.

Автор справедливо отмечает, что широкое развитие бурятской литературы как профессиональной началось с жанра драматургии – именно в этом одна из отличительных особенностей начального этапа формирования национальной литературы бурят, В самом деле, фонд первых самобытных художественных произведений бурят состоит главным образом из произведений рукописной драматургии, значительная часть которых не вышла ни тогда, ни после за границы улусов. Но они ценны именно тем, что являются плодами первой пробы пера, в них В. Найдаков видит элементы социального анализа и просветительские идеи первых бурятских авторов.

Автор довольно подробно рассматривает две крайние позиции в отношении к наследству прошлого, апологетическую и нигилистическую, вскрывает их ошибочность; в частности, критикует взгляды тех, кто понимал ламское искусство как подлинно народное.

Специальный раздел работы посвящен характеристике традиций, выработанных бурятской литературой в ходе ускоренного развития. В их числе автор называет традицию освоения идейно-художественных богатств фольклора, из которого литература черпала идеи, образы, сюжеты и в переработанном, обогащенном виде возвращала народу; традицию усвоения и переработки на своей национальной почве опыта более развитых литератур, позволившую предельно сократить период ученичества, овладеть профессиональным мастерством, принципами социалистического реализма; традицию реалистического изображения жизненных процессов, утверждения нового, прогрессивного; традицию активного вмешательства в процессы современной действительности, утверждения принципа активности и др. В. Найдаков справедливо отмечает, что эти традиции не являются монополией бурятской литературы, они присущи каждой литературе нашей страны. Но от этого они не перестают быть традициями бурятской литературы. Это то, что характеризует ее как литературу социалистического реализма, сближает ее с другими советскими литературами. Вместе с тем, прослеживая формирование этих традиций, автор сосредоточивает внимание на специфических особенностях историко-литературного процесса в Бурятии.

Развитие молодой литературы было быстрым и активным: уже к началу 30-х годов были созданы такие значительные для бурятской литературы произведения, как рассказы Х. Намсараева, как «Дело сделано» и «Кровавая расправа» Ц. Дона, поэма «Самолет» Б. Абидуева и др. Они ознаменовали, собой серьезные идейно-художественные завоевания молодой бурятской литературы, важный шаг на пути овладения методом социалистического реализма. Анализ наиболее значительных произведений ранней бурятской прозы приводит автора к выводу, что «все специфические компоненты письменной художественной прозы бурят формируются в двадцатые-тридцатые годы, накапливаясь в виде отдельных элементов в произведениях Солбонэ Туя, Х. Намсараева, Ц. Дона и поразительно быстро складываясь в систему художественных средств, дающую возможность реалистического изображения жизни» (стр. 312). С этой точки зрения первым крупным произведением социалистического реализма является повесть Ц. Дона «Затмение луны» (1932). Она появилась как результат напряженных идейно-творческих исканий бурятских писателей и подняла бурятскую литературу на более высокий уровень отражения действительности. Это убедительно доказывается сравнительным анализом образов Радны (героя повести Ц. Дона), Кондрата Майданникова из «Поднятой целины» М. Шолохова и Гочо Саландия из романа «Гвади Бигва» Л. Киачели. Овладевая основными принципами нового творческого метода: партийностью, народностью, правдивым отражением жизни в ее революционном развитии, – повесть Ц. Дона отличается и новыми для бурятской литературы художественными средствами – применением различных тропов, созданием реалистических портретов, картин природы, внутренних монологов и т. д. Ничего подобного не было у бурят в прошлом ни в исторических хрониках, ни в прозаических жанрах фольклора, ни в традициях устно-поэтического творчества.

Новый этап в развитии социалистического реализма в бурятской прозе связан прежде всего с рождением романа, развитие которого характеризует зрелость литературы. В произведениях крупной формы, по наблюдениям ученого, постоянно шел процесс обогащения изобразительных средств, который в конечном счете выступает как процесс углубления реалистических начал в бурятской литературе. Этот процесс привел уже к созданию значительного числа произведений, в которых отразилось стремление писателей к пристальному исследованию жизненных процессов, к художественному отражению значительнейших фактов социальной истории народа, существенно влияющих на саму природу и характер национальной жизни, накладывающих неизгладимый отпечаток на моральный облик человека. Таковы романы Ж. Тумунова «Степь проснулась», Х. Намсараева «На утренней заре», Ч. Цыдендамбаева «Доржи, сын Банзара», Б. Мунгонов «Хилок наш бурливый», Ж. Балданжабона «Перевал», Ш.-С. Бадлуева «Лицо человека», Ц. Жимбиева «Степные дороги», трилогия Д. Батожабая «Похищенное счастье», В них отчетливо видно пристальное внимание к человеческой личности, к ее внутреннему миру; борьба за социальные и нравственные идеалы выступает через показ сложной и напряженной душевной жизни людей. Автор закономерно приходит к выводу о том, что названные произведения отражают и «тенденции развития всей многонациональной советской литературы, в которой идет… процесс дальнейшего углубления художественного исследования жизни народа» (стр. 402).

В книге, естественно, нет универсального охвата вопросов теории социалистического реализма, поскольку внимание в ней сосредоточивается на определенном круге проблем. Однако некоторые важные общие черты и особенности метода социалистического реализма нашли в работе глубокое освещение.

Так, автор подвергает обстоятельной критике теорию множественности художественных методов в советской литературе, получившую некоторое распространение в литературоведении последних лет. На фактах развития бурятской и других литератур он доказывает, что традиции критического реализма и романтизма в советской литературе дают основание говорить не о самостоятельных творческих методах, а лишь о стилевых течениях внутри социалистического реализма – единого и единственного творческого метода многонациональной советской литературы. Автор трактует социалистический реализм как реализм нового типа, как исторически открытую систему художественного освоения действительности. Но это вовсе не означает, что литература социалистического реализма есть явление безбрежное, лишенное идейно-эстетической определенности. Размышления о социалистическом реализме сопровождаются убедительным анализом конкретных литературных явлений.

Если говорить о том, чего недостает этой книге, то хотелось бы видеть в ней более подробную характеристику развития таких жанров в бурятской литературе, как поэзия и драматургия. Нужна была бы большая основательность в освещении проблемы обновления традиций в нашей литературе. Но и в настоящем своем виде эта работа ценна как первая большая монография, в которой рассмотрены с позиций современных достижений литературной науки основные вехи и проблемы формирования метода социалистического реализма в бурятской советской литературе.

г. Улан-Удэ