«»Упадничество» как жанр и как сюжет литературы 2010-х» – наверное, так бы я сформулировал тему, если бы писал статью. Об этом давно пора говорить, осмыслять, это ведь не только литература – это еще и преобладающее настроение эпохи (еще недавно наравне с ура-патриотизмом). Или хуже – черта сознания, ведь о том, что что-нибудь где-нибудь плохо, причем явно стало хуже, чем было вчера, – в стране, в культуре и т. д. – мы говорим постоянно. С возрастом, естественно, картина усугубляется. По словам ученых, это вообще свойство мозга – фиксация на отрицательном опыте, которая формирует соответствующее ожидание, дескать, предкам помогало выживать. В итоге забавно, что то, что было необходимо для жизни, сегодня превращает литературу в некрополь, населенный отчаявшимися ревенантами.
Мысли о гибели литературы и конце искусства, конечно, не новые. Вспомнить хотя бы «Умирание искусства» Владимира Вейдле, изданное в 1937 году в Париже, в эмиграции. Казалось бы, время достаточно яркое для искусства – тогда же Пикассо пишет «Гернику». Сомерсет Моэм закончил «Театр». Это время Бунина, Ахматовой, Пастернака, Булгакова, Кандинского и Рахманинова и других. Все это имена, названные наобум. Литература и искусство, однако, живы, а Вейдле давно нет.
Что касается 2010-х, то «упадничество» – не выдумка, это вовсе не игра воображения, а самому дискурсу уже лет двадцать, если не больше. В среде толстых журналов говорят о гибели журналов и об угрозе интернета все это время, однако умирать по-настоящему «толстяки» начали лишь сейчас – то есть двадцать лет они только готовились; или все-таки были попытки предотвратить катастрофу? Что и говорить, Рунету четверть века, а «Звезда» и «Октябрь» так и не обзавелись сайтами.
Кто-то сказал, что критика умрет последней и поэтому сможет констатировать смерть литературы.
Главные крики раздаются со стороны критиков. Кончилась поэзия! Кончилась драматургия! Кончилось кино! И даже критика сама! Роман Сенчин пишет о том, что обмельчали и перевелись критики, затем о том, как плохо в драматургии, наконец – о гибели художественной литературы. Все это только за начало этого года. Не знаю, насколько много Сенчину удается читать (тут бы фейсбук осилить), однако давно заметил, что по факту самые читающие критики и самые позитивно мыслящие. Такие как Ольга Балла, Анна Жучкова или Валерия Пустовая. Кажется, что книгу еще не выпустили или даже она еще не закончена, а они ее уже прочли всю и написали статьи.
Не является ли в таком случае «упадничество» признаком отставания или потери реального интереса, своеобразной литературной фрустрацией или формой пресыщенности и способом маскировки всего перечисленного?
Этот вопрос я задаю и самому себе, чего греха таить, ведь я тоже склонен к «упадничеству» – в отношении к поэзии.
Однако критиковать без позитивной программы безответственно. С другой стороны, мы забываем о разнице между словами и поступками, а также об экзистенциальной силе наших слов и мыслей. У писателей эта сила особенная. Скажу банальность, но в литературе все так плохо может быть только потому, что мы так думаем и говорим. Как только придут те, кто думает и говорит иначе (соответственно, и делает), ситуация тут же изменится в противоположную сторону. В этом отчасти я смог убедиться на одном из вечеров «Живых поэтов», который проходил с размахом рок-концерта – в полутьме, с прожекторами, пивом и толпой, в то время как это была презентация антологии современной поэзии, причем крайне хаотичной по содержанию, но зато оформленной по последнему слову пошлости.
И все-таки одно соображение по поводу внешних причин.
В 1973 году социальные психологи Джон Дарли и Дэниел Бэтсон, провели эксперимент, установив прямую зависимость между моралью и временем: «Спешка снижает уровень отзывчивости… нравственные ценности становятся роскошью, по мере того как возрастает скорость повседневной жизни»iFrom Jerusalem to Jerico: A study of situational and dispositional variables in helping behavior. Reading About the Social Animal. NY.: Freeman, 1995. – вот главный вывод, ими сделанный. (На самом деле, намного раньше и, по сути, об этом же сказал Какудзо Окакура: «Человек безнравственен только потому, что он погружен в себя«.)iК. Окакура. Книга чая. Мн.: Харвест, 2002. С. 34. Такую же взаимосвязь я прослеживаю между искусством и временем (технологиями). Нужно просто заменить слова в законе Дарли – Бэтсона на соответствующие.
Скоро и само «упадничество» станет роскошью.