Смерть, как известно, одна из самых выигрышных тем в литературе. Поэтому, когда на литературном сайте «Bookmate» был опубликован сборник рассказов «По ту сторону: рассказы о смерти», это показалось в первую очередь хорошим маркетинговым ходом. Для нас же этот сборник интересен как повод поговорить сразу о нескольких современных прозаиках, поскольку индивидуальные особенности всегда заметнее при работе над схожим материалом.
В сборник вошло восемь рассказов разных авторов, среди которых один живой классик — Людмила Улицкая, а также целая плеяда молодых, но уже привлекших внимание прозаиков в лице Алексея Сальникова, Евгении Некрасовой, Антона Секисова, Максима Жегалина, Саши Степановой, Кирилла Рябова и Артема Серебрякова.
Согласно великой книге Джозефа Кэмпбелла «Герой с тысячью лиц», в основе любой эпической истории лежит сюжет о победе героя над смертью. Так вот первое ощущение, которое вызвал у меня этот сборник, было удивление от того, что герои со смертью не борются. Не побеждают ее и не проигрывают ей. Не испытывают ни горя утраты, ни радости воскресения. Можно сказать, что смерти в их мире вообще нет.
Кажется, что в сборнике действует один герой, только с разными лицами. Он молод или как минимум средних лет. Не военный и не полицейский, в общем, не тот, чья профессия связана с риском, а обыкновенный современный человек. Буржуа. Он живет стабильной жизнью, в своем собственном — что подчеркивается! — жилье и со смертью или с угрозой ее наступления никогда не сталкивается. В рассказе Алексея Сальникова «Общайся, живи!» это отсутствие смерти показано буквально: она попросту отменена условиями договора. К слову, ипотечного, то есть договорное бессмертие начинается с момента приобретения жилья.
Самый яркий главный герой в рассказе «Квартирай» Евгении Некрасовой. Это молодая москвичка Зина, очень современная и прогрессивная. Близок к ней по духу и герой-рассказчик в рассказе Алексея Секисова, этакий гражданин мира. Но даже и куда более консервативный Ютакуронов у Алексея Сальникова или алкоголик Селиванов у Кирилла Рябова в рассказе «Отец ждет» — это, по сути, такие же буржуа, просто беднее и провинциальнее. У них тоже есть своя семья, свое жилье, свой мир — и он благополучен и стабилен.
Согласно Кэмпбеллу, приключения героя начинаются, когда он переходит из своего привычного мира в мир смерти, в мир, где его ждут испытания, где он может победить или погибнуть. Такой мир в рассказах наших авторов тоже есть. Это мир, в котором выросли персонажи, мир их детства, а в настоящее время — мир их родителей. Людей, к слову, очень консервативных, в отличие от прогрессивных детей.
Этот второй мир в рассказах сборника показан именно как мир смерти. Во-первых, родители героев сборника люди уже пожилые. Смерть для них — событие куда более близкое, чем для их детей.
Смерть бабушки заставляет вернуться в родные края героя Алексея Секисова. Едет к умирающему отцу персонаж Кирилла Рябова. Всевозможными похоронными хлопотами занята свекровь героини в рассказе Саши Степановой «Умрец».
Во-вторых, надо помнить, что мир детства героев — девяностые. Где смерть — буквально! — была за каждым углом. И герои до сих пор чувствуют знакомый им с детства страх смерти, будь то страх террористических атак у Евгении Некрасовой или страх перед улицами родного городка у Алексея Секисова. Героиня Евгении Некрасовой даже рвет со своим возлюбленным, когда он начинает ассоциироваться у нее с гибельными девяностыми.
В этом она не одинока. В «благополучном» мире молодых героев явно не хватает любви. Бросает семью персонаж Рябова, явно изменяет героине муж в рассказе Степановой, появилось «некое напряжение» в семейной жизни Ютакуроновых. Такое ощущение, что над миром, как в одной из зарисовок Улицкой, пронесся ветер и выдул из него все чувства. Вместе со смертью.
Потому что в рассказах сборника смерть и чувства оказываются непостижимым образом связаны. У Сальникова опыт смерти воскрешает чувства семейной четы. У Секисова герой осознает, насколько на самом деле любит бабушку и деда. Чуть было не влюбилась в пережившего теракт персонажа Зина у Некрасовой. Обрела любовь к близким людям умирающая Вера в рассказе Степановой.
В рассказе Максима Жегалина «История одной рыбы» персонаж превращается в рыбу, а герой в рассказе Артема Серебрякова «Целое» сражается с инфернальным червяком в голове своего брата. И там, и там смерть приносит благо: герой-рыба возвращается в родную стихию, пережитая смерть оборачивается укреплением близости между братьями.
Но эти рассказы выглядят скорее исключением. В основном же встреча со смертью оказывается либо временной, как у Секисова, либо вынужденной, как у Степановой, либо вызвана алкогольной зависимостью, как у Рябова, либо вообще не происходит, как у Некрасовой.
Не так у Улицкой. Уж в ее-то мире смерть — дело вполне обыденное, будничное. «Семь концов света» — не рассказ даже, а серия зарисовок, то фантастических, то реалистических, то абсурдных; «дурная бесконечность» рождений, болезней и смертей. Персонажи в зарисовках Улицкой особо себя не проявляют, просто умирают и рожают, но, что примечательно, когда они все же начинают что-то делать, то ведут себя совершенно не так, как персонажи более молодых коллег. «Русская девчонка Нина» без колебаний покидает благополучную Швейцарию и устремляется в родную Электросталь с ребенком на руках. Сюжет, мало представимый у остальных авторов. Впрочем, рутина смерти утомляет не меньше, чем любая другая рутина, и читатель Улицкой внутренне скорее привыкает к смерти, чем побеждает ее.
Выводов из всего изложенного два — социологический и литературный.
Вывод социологический. Молодое поколение российских прозаиков осмысляет опыт относительно благополучного существования последних двух десятилетий. И выясняет для себя, что чего-то важного, какой-то остроты чувств им явно не хватает.
Вывод литературный. Часто слышны жалобы, что люди мало читают современную литературу. Так вот, как читатель скажу, что читать о пластмассовом мире и о пластмассовых героях не очень интересно. Конечно, важно, когда писатель осмысляет и отображает свое время. Но было бы хорошо, если бы для этого осмысления нашелся другой герой. Потому что я все-таки остаюсь на стороне Кэмпбелла: герой должен побеждать смерть. Не закрывать на нее глаза, не бегать от нее, а встретиться с ней лицом к лицу и победить. И именно такую литературу я хочу читать.