Живая собака лучше мертвого льва.
Джек Лондон
Оборин ускользает от любой критики. Мы совещались, как раздраконивать Оборина, примерно в духе:
— Не знаю я, как делать Оборина, какой-то он одинаковый.
— Ты, наверное, обзоры в «Горьком» читал. Там все стандартно.
— Непонятно, что с ним делать, заговоренный он от критики. Его неинтересно критиковать!
— Квелый он какой-то…
— Он же сочинитель с малолетства, раньше сел — раньше вышел))
— Старик Оборин слишком хорош!
— Пишет он как из-под кнута — не подкопаешься.
— Неподкопный!
— Вот так про него и напишем!
Оборин какой-то очень правильный.
Отклоняется от линии партии вместе с партией. Все умно. Все выверено. Все с пониманием. Можно возопить «зачем», но мы знаем, скольких достойных людей погубил вопрос «зачем». Статьи Оборина мог бы с трибуны читать Брежнев. Его обзоры — «обо». «Перед ним», видимо, некогда была поставлена задача писать о поэзии и пузырящемся максимально отстраненно. Я читал статьи Оборина вдоль и поперек, снизу вверх, по существительным, прилагательным, глаголам и ничего не понял, пока не нашел в нем множество пеона первого. Статьи Оборина относятся к стихам как причитание к плачу. Дайте мне это рыданьице в голосе. Его обзоры — эпитафии. Нельзя глумиться над покойниками — они ведь «по торговым делам сюда прибыли, а не за этим». Оборин пишет о поэтах как о покойниках. И сам притворяется стилистически мертвым, может быть, чтоб его не критиковали. А может быть, его просто так научили писать. Вот Екатерина Иванова не понимает, что пишу я, а я не понимаю того, что пишет Лев Оборин. Может быть, Лев Оборин не понимает того, что пишет Екатерина Иванова?.. Nie potwierdzam i nie zaprzeczam.iНе подтверждаю и не отрицаю. – с польск. яз.
два стихотворения вошедших
одного из лучших современных
одного из мастерских умений
предметного сумбура, который
мелочей (см. такие стихо-
здесь прекрасно передано лихо-
действий человека, которого
предстоит поездка — охлопыванье
карманов, припоминанье нео-
бходимых вещей. На самом деле
необычен ее торопливый
темп, который приходится заме-
длять с помощью анжамбманов. О том
чтобы сообщить стихотворенью
вводит еще один временной пласт
в гандельсмановской пост-элегии
путешествий подобных которым
почему в конце после нескольких
с облегчением говорит себе
демонстрирует сегодняшнее
а взгляд говорящего выхваты-
вает неприглядные детали
на мысли о вещах вневременных
Походит ли Лев на льва? Безусловно да. Что же удерживает от проявления его львиную сущность, которая суть чтойность львиности?.. Несомненно, «оборр» («двор» по-албански). То есть Лев заперт во дворе, в некоем Тиргартене, menagerie,iЗверинец. – с англ. яз Зоопарке (кстати, моя любимая группа). Тогда как пристало ему загорать в саванне и делать набросы по антилопам.
Прочтемте обзор Оборина по глаголам. Отбросим глагольные имена и сложные вши. Останется:
Можно легко и приятно, хотел, пытались, не хочется. (В извлечении для смысла: на авось.)
Возникает, появляются, показывают, оказываются, открыло, выглядит, демонстрирует. (Других посмотреть и себя показать.)
Становится, стал, стояли. (Стоим-тусуемся.)
Будет есть. (Это понятно.)
Вышла, предшествовала, приходили, наводят, находят, попадаются, выхватывает, вмещает, вводит. (Тут описан процесс охоты с нанесением.)
Заставляет, предполагает, требует, надлежит. (Тут глаголы стояния переходят в глаголы лежания.)
Глаголы Оборина — глаголы мезолитического бюрократа-гопника. Я, когда детей учил, говорил прямо противоположное Бродскому: меньше существительных — больше глаголов. По моему опыту, текст из существительных и имен вообще мало кто понимает. Это такие иероглифы. В Хеттском царстве была такая забава среди интеллигенции — придумывать свои собственные иероглифы. Вот и статью Оборина я хотел бы увидеть в иероглифической кодировке — наверное, это очень красиво. (Оборин недостаточно истеричен для критика. Он слишком тщательно строит предложение — достойно прозы. Так-таки и следует писать прозу, а не прозу под видом критики. А критике следует учиться у настоящих мастеров: Манцова, Топорова, Анкудинова. Особый низкий поклон Льву Оборину за 108 книг, которые нужно прочитать, хотя это и невозможно.)
В интервью баснословному Борису Кутенкову Оборин говорит: «Постепенно моя толерантность к непривычному расширялась — с помощью постоянного чтения и разговоров как со сверстниками, так и с теми, кого я могу сейчас назвать своими учителями«. Конечно, еще в аюрведе сказано: чтобы не терять вкус, следует время от времени есть говно, но может, не следует чрезмерно расширять толерантность, которая сводится, собственно, к «с волками жить, по-волчьи выть»?.. Широка толерантность Льва Оборина — я бы сузил. Наше время — не время широких задач. Да и сколько толерантности может вынести человек?