Сатирические очерки из истории русской литературы. Публикация и вступительная заметка Б. Сарнова

Арго (Абрам Маркович Гольденберг) был одним из самых блистательных сатириков и юмористов 20 – 30-х годов минувшего века. Писал стихотворные фельетоны, сатирические басни. Переводил стихи Гюго, Барбье, Беранже, Мицкевича. Но ярче всего сатирический и юмористический дар Арго проявился в его литературных пародиях. Лучшие из них не уступают шедеврам таких классиков жанра, как А. Архангельский и авторы «Парнаса дыбом».

Его называли самым остроумным человеком XX столетия.

Вот как изобразил его И. Сельвинский в своих «Записках поэта», рисующих быт и нравы литературной Москвы 20-х годов:

… половой, мотая волосы швабры,

Учтиво сказал: «Это место поэтов Крученых-с».

«Но позвольте, где ж он? Тут весь горизонт свободен».

«Они, извините, ушли под бочку – их рвут-с».

В это время поэт, похожий на Жана Ришпэна,

Великан с золотистым примусом волос на голове,

Зарычал на «шестерку», мотавшего по полу швабру: »

Ты перестанешь заниматься половой жизнью, или нет?»

Это явленье называлось поэт Арго.

Оно подошло и заявило: «В русской поэзии

Мною открыта парочка пушкинских классиков,

Скрывших под поповскую витиеватость

Свои кошерно-еврейские имена».

«Кто ж это? Кто?» – «Беня Диктов и Веня Витинов».

В конце 30-х годов Арго предпринял смелую попытку, следуя путем А. К. Толстого, создавшего некогда свою бессмертную «Историю государства Российского от Гостомысла до Тимашева», сочинить стихотворную сатирическую историю русской литературы.

Книга вышла в 1939 году, и факт издания ее в те времена был истинным чудом.

Сам жанр пародии тогда уже был на подозрении. А несколько лет спустя работать в этом жанре стало и вовсе смертельно опасно. В особенности, если дело касалось классиков. Пушкин, как тогда шутили, стал членом Политбюро. Памятник Гоголю, где грустный Николай Васильевич сидел, опершись поникшей головой на руки, был убран куда-то на задворки, а вместо него воздвигли другого Гоголя – бодрого, жизнеутверждающего. И начертано было на этом памятнике (эта надпись на нем красуется и сегодня): «От Правительства Советского Союза». Отныне и навеки в сознании народа должен был утвердиться только такой Гоголь. И горе тому, кто посмел бы предпринять дерзкую попытку этого Гоголя пародировать.

– Но позвольте! – Скажет здравомыслящий сегодняшний читатель. – Ведь Арго и думать не думал о том, чтобы пародировать Гоголя. Жало его художественной сатиры было нацелено не на Гоголя, а на интерпретаторов Гоголя! К тому же – дореволюционных!

Да, это верно. Но попробовали бы вы объяснить это Сталину.

На заседании Оргбюро ЦК ВКП(б) 9 августа 1946 года – том самом, результатом которого стало знаменитое Постановление ЦК «О журналах «Звезда» и «Ленинград»», в поле зрения Сталина попала чья-то пародия на Некрасова… Нет-нет! Не на Некрасова, конечно, а, как тут же выяснилось, на какое-то неудачное произведение о Некрасове. И Сталин сразу учинил сотруднику, ответственному за появление на страницах журнала этой злосчастной пародии, такой Допрос:

«СТАЛИН. А вы читали, что написано? Как же пропустили это?

ЛИХАРЕВ. Я сейчас скажу, почему так получилось. Артист Райкин привез в Ленинград это произведение. Два месяца читал в театре, передавали по радио это, Главрепертком утвердил.

СТАЛИН. Кто утвердил?

ЛИХАРЕВ. Главрепертком, здесь в Москве.

СТАЛИН. Главрепертком утверждает для печатания или для чтения?..

ЛИХАРЕВ. Да. Мы совершили ошибку. Мы забыли о том, что печатное слово звучит сильнее, чем слово произнесенное… Это пародия на произведение о Некрасове…

СТАЛИН. Вы утверждаете, что это пародия на пародию?

ЛИХАРЕВ. Такая книжка есть, она дурная книжка.

СТАЛИН. Это уловка, автор прикрывается»¹¹,..

Можно ли сомневаться, что на пародийную историю русской лите-

¹ Власть и художественная интеллигенция. Документы.

1. [↩]