Пять писем Вольтера

Процесс «всплывания на поверхность» документов переписки Вольтера, о котором говорил в своей не так давно вышедшей из печати книге «Письма Вольтера» В. С. Люблинский, продолжается. Имеющиеся в рукописных архивах Советского Союза тексты переписки замечательного французского писателя должны стать достоянием его исследователей и почитателей.

Ниже приводится перевод пяти неопубликованных писем-автографов Вольтера, хранящихся в рукописном отделе научной библиотеки Вильнюсского университета, в так называемом архиве А. В. Жиркевича. Автографам предпослан акт, из которого видно, что Жиркевич приобрел их 17 февраля 1897 года через посредство владельца книжного и музыкального магазина в г. Вильне Иосифа Завадского у Этьена Шаравэ – архивиста-палеографа. В акте о продаже владелец автографов ручается за их подлинность.

1

Господину президенту де Меньер¹.Париж, квартал Ришелье.Сего 6 января, Брюссель²

Моя вина, милостивый государь, я лентяй. Нет, я вовсе не виноват, и я вовсе не лентяй, так как с тех пор, как я нахожусь в Брюсселе, я поработал над тем, чтобы вас позабавить. Вот уже целый месяц, как я мараю бумагу по 12 часов в день. Меня спросят, пожалуй, зачем я жертвую своим здоровьем, своими развлечениями, своим состоянием – литературе, которая навлекает на меня одни лишь преследования.

«Scit genius natale comes qui temperat astrum»³. Я люблю свои занятия, как другие любят почести, имущество, девиц, и вполне счастлив обществом, в котором нахожусь⁴, и честью, которую вы мне оказываете своей дружбой.

Говер⁵ часто навещал меня. В некотором отношении я пользуюсь его доверием, так как он был заключен в том же помещении, которым меня почтили 25 лет тому назад⁶. Возможно, благодаря этому, а также благодаря возникшей между нами приязни я смог бы оказать вам небольшую услугу.

Жена Шерона⁷ очень просила Гозера навестить ее мужа в тюрьме Стиен-порт, куда Шерон заточен. Она считает, что они смогут договориться друг с другом. Но Говер не хочет ничего предпринимать, он мне внушал, что если бы я захотел пойти вместо него навестить Шерона, то доставил бы ему большое удовольствие. Но я поостерегусь сделать хоть шаг, проронить хоть слово, не продиктованное вами. Когда дело касается трагедии или же эпической поэмы, то я проделываю со своими персонажами все, что хочу, здесь я творец и разрушитель, но когда идет речь о делах моего ближнего и особенно такого ближнего, как вы, то я больше не творец, а автомат и выжидаю, чтобы моими пружинами управляли, без чего я разделяю инертность материи, лишенной собственного движения. Мое сердце, хвала богу, вовсе не подчиняется этой инерции; оно преисполнено по отношению к вам самой нежной признательности и приязни, а также уважения.

1. Жан-Батист де Меньер (1705 – 1785) – президент кассационного суда но приему жалоб, неоднократно выручал Вольтера при его столкновениях с властями. Вольтер переписывался также с женой Меньера Октавией Белло, известной под этим именем как автор многочисленных литературных трудов.[↩]
2.  На автографе имеется карандашная пометка – «1743 или 42″ годы, сделанная более поздними обладателями писем и основанная, очевидно, на указании самого Вольтера в письме на то, что 25 лет тому назад он находился в Бастилии, в заточении. Те, кто датировал это письмо, имели, очевидно, в виду первое пребывание Вольтера в Бастилии в 1717 году. Но Вольтер неточно определяет срок, который прошел с того времени. Письмо следует датировать 1740 годом на основании сопоставления его с письмом Вольтера маркизу Даржансону от 8 января 1740 года, очень близким ему» по содержанию (ср. Voltaire’s correspondence edited by Theodore Besterman, t. 10, Xe 2019).[↩]
3. Слова Горацияизего «Посланий» (кн. II, посл. 2, стих 187): «Знает то Гений, звезду направляющий нашу с рожденья» (пер. Н. С. Гинцбурга).[↩]
4. Вольтер находился в Брюсселе в обществе своего близкого друга маркизы дю Шатле (1706 – 1749), которая в Бельгии вела процесс, длившийся несколько лет, из-за поместья Тришато, завещанного ей мужем.[↩]
5. Раскрыть это лицо не удалось.[↩]
6. Здесь Вольтер, очевидно, ошибается. Прошло не 25, а 23 года. [↩]
7. Раскрыть это лицо не удалось. [↩]