Позиция критика

Микола Шамота, Випадки з практики. Статті, «Радяньский письменник», Київ, 1957, 228 стр.

Мысль о том, что критик должен знать не только литературу, но – как каждый писатель – и жизнь, повторяется сейчас все чаще и настойчивее. И это совершенно закономерно. В последнее время, особенно после известного выступления Н. С. Хрущева по вопросам литературы и искусства, проблема укрепления связи художественного творчества с жизнью народа волнует умы всех советских литераторов. Остро встает она и перед нашей литературной критикой, которая все еще слышит в свой адрес много справедливых и горьких упреков.

Однако в понимании этой проблемы, в вопросе о том, в чем именно заключается связь критики с жизнью и как ее следует укреплять, нет пока полной ясности. Довольно часто, например, во многих статьях и выступлениях приходится встречать следующие соображения: критику, как и прозаику, поэту, драматургу, надо побольше бывать в самой гуще жизни – на стройках, в колхозах, на предприятиях; нечего, мол, и говорить о настоящей оценке того или иного произведения критиком, который не изучил в такой же мере, как автор, соответствующий жизненный материал. Высказываются даже предложения о творческих командировках рецензентов на места действия рецензируемых книг.

Думается, здесь безусловно правильна лишь одна мысль: критик, как и любой работник идеологического фронта, должен глубоко знать, чем живет сегодня наш народ, огромную пользу может ему принести живое общение с действительностью – поездки по стране, посещение заводов, колхозов, знакомство с людьми и т. д. А вот выводы из этого положения представляются несколько прямолинейными, спорными.

Разумеется, не имея четкого представления о процессах, происходящих сегодня в социалистическом сельском хозяйстве, критик не в состоянии дать глубокую оценку произведению из жизни колхозного села. Но означает ли это, что он обязан, прежде чем браться за перо, ехать в колхоз и досконально изучить новейшие методы доения коров? Действительно ли для того, чтобы написать рецензию на роман о заводских изобретателях, критик должен до тонкостей разобраться в технологическом процессе?

Едва ли. В конечном счете ведь не скрупулезная сверка литературного материала с отдельными фактами и случаями действительности является задачей критики. Основной критерий ее – верность литературы жизненной правде в широком смысле слова, верность жизненному идеалу – социалистическому идеалу, если говорить о советской литературной критике. Такая постановка вопроса, конечно же, ни в коей мере не исключает изучение критиком жизни; наоборот, она предполагает более глубокое, более осмысленное познание ее. Понятие жизненного идеала включает в себя и политический, идейный кругозор, и теоретическую подготовку, и эстетические взгляды, и богатый жизненный опыт.

С таких позиций подходит к проблемам развития литературной критики, к определению ее задач Николай Шамота в статье «Литературная критика и литература», включенной им в книгу «Случаи из практики». Развивая общее положение о том, что «разговор о критике должен начинаться с проблем, общих для всех отраслей литературы, проблем, которые подсказываются литературе жизнью, ее задачами в обществе» (стр. 72), автор ставит одну из таких важнейших проблем – проблему об истине в художественном творчестве. Н. Шамота обращается прежде всего к ленинскому определению человеческой практики как критерия истины и как практического определителя «связи предмета с тем, что нужно человеку», и от него перебрасывает мостик к искусству: «Если говорить коротко, человеческая практика выработала ныне главный критерий художественной истины и того, что нужно человеку, – социалистический идеал. Он не является частной собственностью кого-то из нас, он является «собственностью» народа» (стр. 114).

К статье «Литературная критика и литература» мы еще вернемся в связи с другим затронутым в ней вопросом. Сейчас же важно подчеркнуть, что Н. Шамота не ограничивается, так сказать, теоретическими высказываниями о социалистическом идеале, не просто ратует за утверждение его в критике, а с позиций этого идеала ведет разговор о насущных, совершенно конкретных идейно-художественных проблемах, волнующих нашу литературную (и не только литературную) общественность. Рассматривая острые, злободневные вопросы сегодняшнего литературного процесса, анализируя известные произведения В. Дудинцева, А. Яшина, Д. Гранина, повесть В. Козаченко «Сальвия» и др., автор избирает лучший и единственно правильный метод – метод сопоставления литературы с жизнью. Наша советская действительность, наш социалистический идеал как критерий художественной истины – в этом главный пафос книги «Случаи из практики».

Характерны в этом отношении уже первые две статьи – «Случаи из практики/) и «Случай из полемической практики». В своей полемике с В. Козаченко, автором повести «Сальвия», и критиком А.