После и помимо понятий «полифония», «диалог», «карнавализация». Изучение Бахтина в современном Китае

Об изучении трудов М. Бахтина рассказывает Чжоу Цичао, директор исследовательского центра по теории литературы Академии общественных наук КНР, президент Всекитайского общества М. Бахтина, директор Центра изучения Достоевского в Пекине. Обзор дает представление не только о поэтапном освоении бахтинских идей в Китае, но и об особом культурном типе воспринимающего сознания, а также о состоянии науки и современного университетского образования.

ЧЖОУ ЦИЧАО

ПОСЛЕ И ПОМИМО ПОНЯТИЙ «ПОЛИФОНИЯ», «ДИАЛОГ», «КАРНАВАЛИЗАЦИЯ»

Изучение Бахтина в современном Китае

Уже тридцать пять лет, как слова «полифония», «диалог», «карнавализация», «многоголосие», «причастность», «вненаходимость» стали широко использоваться в китайском литературоведении. За истекшее время китайские ученые подвергли эти понятия активному толкованию и применили как для интерпретации текстов китайской и зарубежной литературы, так и для размышлений о методологии литературоведения, эстетики, философии и др.

Теория полифонии способствовала исследованиям по эстетике романа и нарратологии; теория диалога активизировала контргегемонистский и антидогматический дух свободы у ученых-гуманитариев; теория карнавализации стимулировала раскрытие глубокого смысла классических текстов и культурных явлений в литературоведении и фольклористике; теория слова подтолкнула литературоведов, лингвистов и философов к исследованию самого механизма гуманитарного знания. Идеи Бахтина значительно расширили пространство мышления и содействовали идеологическому освобождению гуманитарных наук в новом Китае.

Эти идеи дали результат в трех сферах: они стимулировали междисциплинарность; позволили эффективно сочетать литературную теорию с литературной критикой; послужили основой для строительства современного литературоведения. Распространение бахтинской теории в Китае демонстрирует несомненную продуктивность межкультурного обмена. Как заметный феномен она уже стала объектом рецептивного исследования: был опубликован ряд статей, написаны и защищены диссертации. Литературной теории Бахтина посвящаются книги по истории исследований русско-советской литературы в Китае и по истории изучения иностранной литературы вообще.

Труды Бахтина переводились и публиковались отдельными статьями в научной периодике (журналы «Мировая литература», «Русская литература и искусство» и др.), в составе антологий, затем — не менее 15 раз — книгами и наконец вышли как собрание сочинений¹.

Переводы самого Бахтина сопровождались переводами исследовательской литературы о нем с русского, английского и французского языков. В числе переведенного — биография, написанная К. Кларк и М. Холквистом, работы Ц. Тодорова.

Прошло немало научных мероприятий. Вначале это были однодневные семинары², затем развернувшиеся в конференции³ и масштабные симпозиумы⁴. В них приняли участие ученые из разных стран и специалисты по мировой литературе, компаративистике, теории литературы, философии и лингвистике. Многоязычное междисциплинарное общение само по себе демонстрировало эффективность бахтинских идей.

В изучении Бахтина лидировали факультеты иностранных языков и прежде всего — русского языка. С конца 1970-х годов его идеи входят в курсы по истории русского и советского романа. В 1982 году Ся Чжунъи перевел первую главу «Проблем поэтики Достоевского» и опубликовал статью о полифонической структуре романа⁵. После этого Институт иностранной литературы Академии общественных наук Китая, факультет иностранных языков Пекинского педагогического университета и факультет русского языка Пекинского университета иностранных языков выступали как базовые учреждения для изучения Бахтина. В институте иностранных языков и литературы Пекинского университета в течение многих лет читали факультативные лекции по отдельным аспектам бахтинского творчества.

Филологические факультеты же проявляли к ученому непрерывный интерес. На кафедре литературоведения филологического факультета Пекинского педагогического университета «Проблемы поэтики Достоевского» в течение многих лет использовались как учебное пособие, обсуждаемое на семинарах. На филологическом факультете Центрально-китайского педагогического университета научная теория Бахтина была включена в список тем для докторских диссертаций.

В результате число защищенных докторских диссертаций в различных учебных заведениях Китая на сегодняшний день насчитывает полтора десятка работ⁶; количество статей, опубликованных в Китае по теории Бахтина с 1979 по 2009 год, превышает 600, число монографий приближается к 10⁷.

Главы о Бахтине есть в монографиях, посвященных истории советского литературоведения и эстетике, в курсах «Классики западной литературной теории», «Современная западная теория литературы», «Краткая история теорий зарубежной литературы», «Западная эстетика ХХ века», «Общая история западной эстетики». Это свидетельствует о том, что идеи Бахтина широко использованы в изучении как зарубежной литературы на языке оригинала, так и китайской литературы, в исследованиях по лингвистике, эстетике, философии и даже фольклору. Теория Бахтина уже введена в современных китайских университетах как официальный предмет и серьезная дисциплина — «Бахтинология»/»Бахтинистика».

В ее формировании особенно выделяются имена первопроходцев, таких как Цянь Чжунвэнь, наметивший переход от нарратологии к теории полифонии, от литературоведеческих понятий к теории диалога, от культурологии к теории вненаходимости. Такой маршрут изучения совпадал с внутренним путем научного поиска самого Бахтина, с бахтинским исследовательским развитием, начиная с теории о романе до философской антропологии.

Теория полифонии и ее применение

Современные китайские ученые интерпретируют теорию полифонии по крайней мере в трех аспектах. Во-первых, относительно романов Достоевского; во-вторых, с точки зрения собственно теории полифонии, сопрягающей различные идеи; и, в-третьих, относительно поэтики романа. Теория полифонии, возникшая применительно к Достоевскому, распространилась за пределы его художественного мира. Разность аспектов привела к возникновению несхожих и даже радикально противоположных толкований. Отмечалось, что между теорией полифонии Бахтина и романами Достоевского существует некоторый разрыв, поскольку ядро теории — это дух равноправного диалога, что чуждо доминирующей идеологии творчества Достоевского: диалог существует у писателя только на уровне героев, в то время как на уровне автора и героя его наличие вызывает сомнение⁸.

Согласно целому ряду исследователей, несмотря на то, что теория полифонии сложилась у Бахтина как система в его анализе романов Достоевского, она представляет собой не столько результат оценки романов, «сколько является следствием встречи этики и философии Бахтина с поэтикой Достоевского»⁹. Роман Достоевского сочли «церковным» полифоническим романом, а идеал Бахтина — «небесным» полифоническим романом. По их мнению, полифонический роман Бахтина носит всепоглощающий диалогический характер, между тем как роман Достоевского представляет собой только частный диалогический роман¹⁰.

Сочтя роман Достоевского отнюдь не идеальным полифоническим романом, исследователи предложили не ограничивать полифонию диалогической моделью Бахтина или Достоевского и выделили в истории романа два типа: «полифонические романы с моделью диалога» и «полифонические романы с моделью контрапункта», основанной на принципах музыки## Ван Циньфэн. Две модели полифонического романа: дополнение к теории полифонического романа Бахтина // Вестник Чжаньцзянского пед. ин-та. 2000. № 2; Ян Линьхуа. «Диалог» или «контрапункт». Об эстетической применимости полифонического типа и современной широте его развития // Зарубежная литература.

1. Собрание сочинений Бахтина в 6 тт. / Под ред. Цянь Чжунвэня. Шицзячжуан: Изд. Хэбэйского просвещения, 1998; Полн. собр. соч. Бахтина в 7 тт. / Под ред. Цянь Чжунвэня. Шицзячжуан: Изд. Хэбэйского просвещения, 2009.[↩]
2. 26 ноября 1993 года в Пекинском университете состоялся симпозиум «Исследование М. М. Бахтина: Китай и Запад»; 16 ноября 1995 года в Академии общественных наук Китая был организован симпозиум в честь 100-летия со дня рождения М. Бахтина. [↩]
3. С 22 по 23 мая 1998 года в Пекинском университете иностранных языков и Академии общественных наук Китая состоялся симпозиум по научной теории М. Бахтина и премьерный выпуск Полного собрания сочинений М. М. Бахтина; с 18 по 21 июня 2004-го в Сянтаньском университете прошел международный симпозиум по теориям М. Бахтина.[↩]
4. С 22 по 24 октября 2007 года в Пекинском педагогическом университете и Академии общественных наук Китая состоялся симпозиум по кросс-культурному анализу наследия М. Бахтина.[↩]
5. Бахтин М. Полифонический роман Достоевского и его освещение в критической литературе / Перевод с рус. Ся Чжунъи // Мировая литература. 1982. № 4; Ся Чжунъи. «Записки из подполья» Достоевского и проблемы полифонической структуры романа // Мировая литература. 1982. № 4.[↩]
6. Чжан Цзе. Исследование теории полифонических романов. Лицзян: Лицзян, 1992; Дун Сяоин. Еще раз на Вавилонскую башню. Бахтин и теория диалога. Пекин: Саньлянь, 1994; Лин Цзяньхоу. Сущность диалога-дискурса. Исследование отношений между теорией дискурса Бахтина и философией. Неопубликованная докторская диссертация Пекинского ун-та иностранных языков, 1999; Liu Naiyin. Reading the Canterbury Tales: A Bakhtinian Approach. Shanghai: East China Normal U. P., 1999; Nin Yizhong. Carnivalization and Joseph Conrad’s Fictional World. Changsha: Hunan Normal U. P., 1999; Чжоу Гуаншэн. Многомерность. Равность. Обмен. Исследование теории диалога в литературе ХХ века. Неопубликованная докторская диссертация Нанькинского ун-та, 2000; Ся Чжунсянь. Исследование карнавальной поэтики Бахтина. Пекин: Пекинский пед. ун-т, 2001; Ван Цзяньган. Карнавальная поэтика. Исследование литературной идеи Бахтина. Шанхай: Сюэлинь, 2001; Вэй Шаолинь. Исследование теории словесного творчества Бахтина. Неопубликованная докторская диссертация Фуданьского ун-та, 2001; Цзэн Цзюн. Рецептивная полифония. История рецепции Бахтина в Китае. Лицзян: Гуансиский пед. ун-т, 2004; Мэй Лань. Исследование философской, эстетической и литературной идеи Бахтина. Ухань: Средне-китайский научно-технич. ун-т, 2005; Шэнь Хуачжу. Просвещение от диалога: Исследование идеи философии языка Бахтина. Шанхай: Саньлянь, 2005; Чжан Сумэй. Диалог с Бахтиным. Бахтин и критика китайской современной литературы. Неопубликованная докторская диссертация Восточно-китайского пед. ун-та, 2006; Сяо Цзинъюй. Сверх языковедения. Исследование философии языка Бахтина. Шанхай: Жэньминь, 2007; Сун Чуньсян. Религиозные измерения карнавала. Исследование теории карнавала Бахтина. Неопубликованная докторская диссертация Китайского народного ун-та, 2008.[↩]
7. Лю Кан. Шум от диалога: теория культурной трансформации Бахтина. Пекин: Китайский народный ун-т, 1995; Чжан Кайянь. Открытая личность: Бахтин. Ухань: Изд. Янцзыской литературы и искусства, 2000; Чэн Чжэнмин. Культурная поэтика Бахтина. Пекин: Пекинский пед. ун-т, 2001; Сяо Хэ. Исследование философской идеи Бахтина. Шицзячжуан: Изд. Хэбэйского народа, 2006; Лин Цзяньхоу. Философская идея Бахтина и методология анализа текста. Пекин: Пекинский ун-т, 2007; Дуань Цзяньцзюнь и др. Человек и бытие на краю: исследование идеи пограничности, выдвинутой Бахтиным. Пекин: Жэньминь, 2008; Сун Чуньсян. Бахтин и теория современной китайской литературы. Пекин: Изд. интеллектуальной собственности, 2009; Цинь Юн. Значение тела в теории Бахтина. Пекин: Изд. общественных наук Китая, 2009.[↩]
8. Мэй Лань. О реализме Достоевского и ограниченности теории полифонии Бахтина // Вестник Средне-китайского пед. ун-та. 2001. № 3; Мэй Лань. Два вида критики о взаимоотношениях автора и героя Бахтина и ограниченности его теории полифонии // Исследование иностранной литературы. 2001. № 3.[↩]
9.  Чжан Кайянь. Указ. соч. С. 146. [↩]
10. Чэн Цзиньхай. Церковь и рай: полифонический роман как концепция эстетики // Вестник Хэхэйского ун-та. 2001. № 1.[↩]