Как я стала писателем. Публикация и перевод С. Ларина

В этот раздел включены выступления двух крупнейших мастеров польской литературы XX века – М. Домбровской и Ю. Тувима. Творчество этих писателей как бы подчеркивает непрерывность развития лучших традиций, у истоков которых стоят классики национальной культуры. Оно, это творчество, подобно звену, соединяющему прогрессивную литературу прошлого с достижениями и исканиями современников. И не удивительны переклички, возникающие порой между мыслями ушедших писателей и суждениями – уже знакомыми читателям этого номера – тех, кто строит нынешнюю польскую литературу.

М. Домбровская, размышляя о собственной писательской судьбе, с ее каждодневным упорным трудом, радостями и заботами, как бы включается в разговор, начатый «В творческой мастерской», а Ю. Тувим, рассказывая о стихотворении В. Гомулицкого, посвященном России и проникнутом подлинно высоким духом интернационализма, словно продолжает диалог польских и советских писателей о дружбе братских литератур наших народов, об ее истоках.

Писатель неохотно рассказывает о своем жизненном опыте. Даже о той его области, что непосредственно затрагивает его творчество. Возможно, он хочет сохранить все это для собственных мемуаров, в которых он примется повествовать, не связывая себя тысячью соображений светского и семейного характера, дружескими обязательствами, требованиями общественного свойства. А может, он хотел бы сохранить эти воспоминания в девственном виде, с тем, чтобы впоследствии использовать их в своем творчестве…

Но раз общественность настаивает, чтобы писатель рассказывал о себе (а я немного знаю, как она умеет настаивать), не пристало мне просьбу польского радио¹, которое в учтивой форме отражает настояние общественности, оставить без учтивого ответа.

Только если бы автор сам знал, как он стал писателем! На протяжении многих лет меня нередко спрашивали, как я сделалась писателем. Спрашивали чаще всего молодые особы, сами мечтавшие стать писателями. Им казалось, что нет ничего проще, как обратиться к какому-нибудь известному литератору за соответствующим рецептом. Помню, что как-то, будучи крайне усталой, я ответила на подобный вопрос: «В одну октябрьскую ночь около четырех часов утра я родилась». Этот ответ, могущий показаться шуткой или дерзостью, вполне соответствовал истине, которую следовало правильно понять. Ведь чтобы стать писателем, им необходимо родиться. Но родиться писателем мало для того, чтобы им стать. Человек рождается с определенной склонностью или предрасположением, таким, что любое его наблюдение и переживание неизбежно требует, чтобы его запечатлели в произведении искусства. В произведении слова, звука или формы и цвета. Я говорю здесь о разных видах искусств, поскольку под словом «писатель» я в данную минуту подразумеваю писателя-художника. Но то предрасположение или врожденная склонность к художественному творчеству (мы можем назвать их здесь одаренностью, талантом, гениальностью, искрой божьей) должны дополняться интенсивным тяжелым трудом, с тем, чтобы могли появиться зрелые плоды. Труд в соединении с талантом рождает произведение, а в соединении с гениальностью – шедевр.

Все виды искусств требуют настойчивой работы, без которой зерно вдохновения быстро иссыхает. Но искусство слова из всех, быть может, самое сложное. И характер труда, и сами способности должны обладать здесь повышенной восприимчивостью, проникновенностью, должны носить более разносторонний характер.

1. Первоначально статья была подготовлена писательницей для передачи по радио и впервые опубликована в периодике в 1948 году. Печатается по тексту: M. Dabrowska, Pisma Rozproszone, t. I, Kraków, 1964.[↩]