Борьба за эстетическое наследие К. Маркса

Разработанное Марксом в содружестве с Энгельсом учение, – говорится в опубликованных Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС «Тезисах к 150-летию со дня рождения Карла Маркса», – представляет собой целостное мировоззрение, стройную систему философских, экономических и социально-политических взглядов». Эстетическое наследие Маркса – неотъемлемая и органичная часть его учения в целом.

«Неудивительно, – писал Ленин, – что учение Маркса, которое прямо служит просвещению и организации передового класса современного общества, указывает задачи этого класса и доказывает неизбежную – в силу экономического развития – замену современного строя новыми порядками, неудивительно, что это учение должно было с боя брать каждый свой шаг на жизненном пути» ¹.

Эту общую судьбу марксизма полностью разделяет и эстетика Маркса, неразрывно связанная с философскими, экономическими и политическими взглядами основоположника научного коммунизма. По сей день эстетическое наследие Маркса – на переднем крае идеологической битвы. Оно служит могучим аккумулятором идей, заряжающих творческой энергией передовую эстетическую мысль, вдохновляющих как непосредственных творцов подлинно революционного искусства современности, так и его теоретиков. Невозможно переоценить значение глубоких концептуальных суждений Маркса по проблемам литературы и искусства для постижения сложных закономерностей художественного развития XX века.

Вместе с тем эстетическое наследие Маркса как фундаментальная основа творчески развивающегося марксистского эстетического учения не тождественно последнему. Поэтому, хотя взгляд на марксизм в целом и на марксистскую эстетику определяет в последнем счете взгляд на эстетику Маркса, борьба за его эстетическое наследие имеет свою существенную специфику.

Сведение марксизма к личности и трудам самого Маркса или противопоставление марксизма Марксу в равной мере чревато серьезными идеологическими и методологическими ошибками и заблуждениями. Тем более, что именно на этом чаще всего строились и до сих пор строятся многочисленные попытки «ниспровержения» и фальсификации разнообразного научного наследия Маркса и марксизма в целом.

1

Ленин подчеркивал, что «когда марксизм вытеснил все сколько-нибудь цельные враждебные ему учения, – те тенденции, которые выражались в этих учениях, стали искать себе иных путей. Изменились формы и поводы борьбы, но борьба продолжалась. И вторые полвека существования марксизма начались (90-ые годы прошлого века) с борьбы враждебного марксизму течения внутри марксизма.

Бывший ортодоксальный марксист Бернштейн дал имя этому течению, выступив с наибольшим шумом и с наиболее цельным выражением поправок к Марксу, пересмотра Маркса, ревизионизма» (17, 18 – 19). В 1899 году Бернштейн написал работу «Предпосылки социализма и задачи социал-демократии», ставшую евангелием ревизионизма. В ней он подверг «пересмотру» материалистическое понимание истории, открытое Марксом, заявляя, что «материалист – тот же кальвинист, только без бога» ². Все учение Маркса Бернштейн сводил к вульгарно понимаемому «экономическому детерминизму», утверждая, что Маркс отрицал какое бы то ни было влияние на жизнь общества всех других факторов (включая искусство). Поэтому у Маркса, по мнению Бернштейна, не было и не могло быть эстетических взглядов. В 1910 году Каутский опубликовал работу «Размножение и развитие в природе и обществе», которая ставила своей целью «заполнить пробел, оставленный Марксом и Энгельсом» ³. В ней есть глава XI, под названием «Искусство и природа». «Пробел в эстетике, оставленный Марксом», Каутский заполнял разного рода идеалистическими домыслами, говоря о врожденности эстетического чувства человеку и отрицая общественно-политическую роль искусства. В. Зомбарт отвергал всякую самостоятельность и оригинальность марксизма, видя в нем «помесь из гегелевско-идеалистической диалектики с английско-французским материализмом» ⁴. Нисколько не сомневался он, что у Маркса не было и своего взгляда на искусство. В то же время В. Зомбарту принадлежит единственное в своем роде сравнение деятельности Маркса и Энгельса с деятельностью… художников-«пленеристов» (?). Однако это отнюдь не означало признания ее значимости для эстетики, а тоже, по сути дела, служило порицанием марксизму. «Маркс и Энгельс, – писал В. Зомбарт, – были первыми и остались еще по сию пору величайшими plein air’истами в мире социальном… И как люди, освободившие нас от фразы в области искусства, несвободны от преувеличений, крайностей и утрировки, как несвободно от них все, что является детищем сильной реакции, так от них несвободно и дело Маркса и Энгельса» ⁵. Неокантианец М. Адлер называет печальным и вредным смешение материалистического понимания истории с философским материализмом⁶. «Материалистическое на языке Маркса, – поясняет М. Адлер, – не означает ничего более, как эмпирическое» ⁷. Для него, как и для Бернштейна, философский материализм Маркса – всеобщий детерминизм, слепое и обязательное господство во всей жизни общества (духовной и материальной) экономических сил. Разумеется, при таком понимании марксизма ни о каких воззрениях Маркса на искусство в работах М. Адлера не могло быть и речи.

Ревизионизм, как указывал Ленин, был не сугубо немецким, а международным явлением. Характерным представителем «русского бернштейнианства» выступал П. Струве. В работе «Маркс о Гете. К характеристике двух умов» (1898) П. Струве посредством извращенного истолкования мыслей Маркса и Энгельса пытался доказать аполитичность искусства вообще и великих художников слова в особенности, аргументировать теорию «искусства для искусства» ⁸.

Важно отметить, что ревизионистское искажение эстетических взглядов Маркса подвергалось критике уже в начале XX века. В 1905 году А. Финн-Енотаевский, один из соратников Ленина в то время, стремясь опровергнуть измышления ревизионистов, опубликовал со своим предисловием отрывок из «Введения» Маркса к экономическим рукописям 1857 – 1858 годов, в котором шла речь об античном искусстве и о неравномерности развития искусства в буржуазном обществе⁹.

Своеобразным рецидивом ревизионизма в советское время может быть названа работа Ю. Денике «Маркс об искусстве». Автор утверждал в ней, что Маркс оставил по эстетике «лишь черновые наброски», за которыми «мы не имеем права признавать значение окончательного суждения по затронутым вопросам» ¹⁰. Исходя из ревизионистского понимания марксизма как «абсолютного экономического детерминизма», Ю. Денике пишет, что «некоторые места об искусстве во «Введении» должны вызывать недоумение, так не но «марксистски» ставит там Маркс некоторые вопросы» ¹¹, ибо «социальная обусловленность явлений искусства выясняется лишь путем исследования многообразных, сложно переплетающихся, часто, чрезвычайно тонких и с большим трудом прослеживаемых связей…» ¹². Ю. Денике, таким образом, противопоставляет Маркса – марксизму, а в конце статьи безоговорочно объявляет Маркса – за диалектический подход к искусству – правоверным гегельянцем в эстетике и не признает никакой самостоятельности и оригинальности за марксистской теорией искусства. Луначарский справедливо отмечал ревизионистскую направленность статьи Ю. Денике. «Тов. Денике в своей статье «Маркс об искусстве» стремится «поправить» Маркса» ¹³, – писал он.

Следует сказать, что некоторые ревизионистски настроенные критики середины 50-х годов нашего века (А. Лефевр и др.), по сути дела, лишь несколько модифицировали Бернштейна, Каутского и иже с ними, заявляя, что «марксистской эстетики не существует», ибо классики марксизма оставили в этой области только «некоторые основные посылки», и «все попытки создать ее оказались напрасными».

Уже с момента своего возникновения ревизионизм встречал отпор со стороны учеников и последователей Маркса. Ф. Меринг вел острую борьбу с современными ему «неокантианцами», В. Зомбартом и другими ревизионистами, но различным вопросам, в том числе эстетическим. Он по праву может быть назван пионером научного изучения взглядов Маркса на искусство. Правда, Ф. Меринг рассматривал эстетические взгляды Маркса главным образом в связи с фактами его биографии, прежде всего в связи с тем, что Маркс мечтал в молодости быть поэтом.

Выдающимся критиком-марксистом был П. Лафарг, он оставил воспоминания, в которых охарактеризовал субъективные интересы и личные вкусы Маркса в области искусства и литературы. П. Лафарг в целом успешно применял марксистские идеи к исследованию литературы, но специальным изучением эстетики Маркса не занимался. В менее известных работах того исторического периода эстетическое наследие Маркса рассматривалось в чисто биографическом плане¹⁴. Сторонники биографического подхода, считая эстетические взгляды Маркса лишь его частным, сугубо личным делом, по существу отказывали им в какой бы то ни было теоретической и методологической значимости. Но важно заметить, что именно «биографисты» первыми начали сбор фактов и материалов, характеризующих эстетические воззрения Маркса.

2

Начало нового этапа в борьбе за эстетическое наследие Маркса ознаменовала Великая Октябрьская социалистическая революция. Основное содержание этого этапа составляла уже борьба не за то, имеет ли право марксизм на существование в области эстетики и вообще существует ли марксистская эстетика, а за наиболее правильное, соответствующее не букве, а духу, применение марксизма в эстетике, борьба за углубление и развитие марксистской эстетики как теоретической платформы нового, социалистического искусства, подлинным отечеством которого явилась Россия. Однако и в этой борьбе еще часто недооценивалось, а нередко даже отрицалось значение собственно эстетического наследия Маркса. Правда, изучение этого наследия было затруднено тем, что еще очень немногие материалы из него были известны широкому кругу исследователей и читателей. Отрицательную роль играло также значительное распространение «биографической» точки зрения на эстетическое наследие Маркса.

Особое место в истории борьбы за эстетическое наследие Маркса занимает группа исследователей, которые, признавая в известной мере его теоретическое и практическое значение, в то же время не считали самого Маркса основоположником марксистской эстетики. К этой труппе искусствоведов-социологов, деятельность которой развернулась уже в советские годы, принадлежали В. Фриче¹⁵, Л. Аксельрод-Ортодокс¹⁶, Н. Ефимов¹⁷ и др. Всех названных эстетиков, несмотря на некоторые различия между ними, объединяло признание не Маркса, а Плеханова творцом марксистской эстетики и в той или иной степени вульгарный социологизм в понимании искусства. Тем не менее точка зрения «социологов» в принципе была все же шагом вперед в борьбе за эстетическое наследие Маркса, по сравнению с «биографизмом». Она признавала принципиальное значение для эстетики не только великого метода марксистского анализа, но и отдельных высказываний Маркса по вопросам искусства.

Важнейшую роль в деле освоения эстетического наследия Маркса сыграли известные труды Ленина, в которых вождь партии подверг уничтожающей критике ревизионистское толкование марксизма и все «поправки» к нему. Хотя у Ленина нет специальных работ, посвященных изучению эстетического наследия Маркса, именно он сформулировал важнейшие методологические принципы для его исследования. Учение Маркса, писал Ленин, «полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, ни с какой реакцией, ни с какой защитой буржуазного гнета» (23, 43). «Все то, что было создано человеческим обществом, он (Маркс. – А. И.) переработал критически, ни одного пункта не оставив без внимания» (41, 304). Характеризуя марксизм как универсально-целостное учение, Ленин определил, таким образом, качественное своеобразие и эстетических взглядов Маркса: их последовательный диалектический материализм и антибуржуазную направленность. Сам Ленин в новых исторических условиях продолжал и творчески развивал основные положения и принципы марксистской эстетики в работах о Л.

1. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 17, стр. 17. В дальнейшем все ссылки на это издание будут даваться непосредственно в тексте, с указанием тока и страницы.[↩]
2. Э. Бернштейн, Историческая материализм, «Знание», СПб. 1901, стр. 7. Так назывался один из русских переводов его книги.[↩]
3. К. Каутский, Размножение и развитие в природе и обществе, Курское книгоиздательское т-во, 1923, стр. 6.[↩]
4. В. Зомбарт, Фридрих Энгельс (1820 – 1895 г.). Из истории развития социализма, СПб. 1906, стр. 18[↩]
5. В. Зомбарт, Фридрих Энгельс (1820 – 1895 г.), стр. 39 – 40.[↩]
6. Макс Адлер, Маркс как мыслитель, «Книга», Л. -М. 1924, стр. 68 – 69.[↩]
7. Там же, стр. 69.[↩]
8. Статья о Гете в «Брюссельской газете» за 1847 год принадлежала не Марксу, а Энгельсу. В 1896 году первым обратил на нее внимание Ф. Меринг и приписал Марксу. П. Струве повторил ошибку Меринга.[↩]
9. А. Финн-Енотаевский, Маркс об искусстве, СПб. 1905. Хотя сам К. Каутский в 1903 году впервые опубликовал этот фрагмент из труда Маркса, в 1910 году он по-прежнему считал, что Маркс эстетикой не занимался. И это весьма показательно.[↩]
10. »Искусство», 1923, кн. 1, стр. 32. [↩]
11. Там же, стр. 33.[↩]
12. Там же.[↩]
13. Л. В. Луначарский, Вопроси социологии музыки, Изд. ГАХН, М. 1927, стр. 130.[↩]
14. См., например: Д. Спарго, Карл Маркс. Жизнь и деятельность, «Мысль», Л. 1924, стр. 31. Книга Д. Спарго впервые издана в Лондоне в 1911 году.[↩]
15. В. Фриче, Г. В. Плеханов и «научная эстетика», «Под знаменем марксизма», 1922, N 5 – 6.[↩]
16. Л. Аксельрод-Ортодокс, Об отношении Г. В. Плеханова к искусству по личным воспоминаниям, – в кн.: Г. В. Плеханов, Искусство. Сб. статей, «Новая Москва», 1922, стр. 211.[↩]
17. Н. И. Ефимов, Социология литературы. Очерки по теории историко-литературного процесса и по историко-литературной методологии, Смоленский государственный университет, Смоленск, 1927, стр. 4.[↩]