Куда-то делась юмористическая проза.
Серьезная юмористическая проза (простите за оксюморон). В массовой, «легкой» — с ней, подозреваю, благополучно. Как в «Комеди клаб». Умеют расщекотать читателя.
В серьезной — сложнее. Серьезная проза становится все серьезней. А иногда хочется посмеяться, или хотя бы просто улыбнуться.
Можно, конечно, читать классику. Гоголь. Достоевский: особенно периода «Села Степанчикова» и «Дядюшкиного сна», да и после — тоже. Чехов. Булгаков. Ранний Аксенов. Довлатов. Ерофеев. Жванецкий (как серьезный юмористический писатель еще недооцененный).
Куда ушел смех из современной прозы?
Смеяться стали меньше? Возможно. Смех — вообще реакция компенсаторная, на избыточную серьезность. Советский читатель, придавленный идеологией, был смешлив. Он любил Зощенко, цитировал Ильфа и Петрова. Начинал читать с конца «Юность» — с «Зеленого портфеля», и «Литературку» — с «Клуба «12 стульев»». Со смешного.
В современной жизни, скорее, дефицит серьезности. Все мгновенно карнавализуется, от политики до вирусологии. Все кажется фиктивным, ненастоящим, необязательным. Исчезает серьезность — исчезает ее пляшущая тень: юмор.
Писать смешно стало труднее.
На помощь приходят поэты. Пишут они, естественно, про самих себя, с самоиронией, забавно, смешно, хорошо. Катя Капович в «Супе гаспачо» (2019) — про жизнь в России и в эмиграции — Америке, Израиле. Евгений Никитин — «Про папу» (2018) — тоже про эмиграцию, только немецкую, тоже Россия и еще Молдавия. Добротная довлатовская линия, продолжающая цвести и плодоносить.
Приходят на помощь блогеры. «Злой мальчик» (2020) драматурга и по совместительству блогера Валерия Печейкина, где он собрал свои фейсбучные записи. Юмор у Печейкина жесткий; порой так смешно, что даже страшно. Кажется, именно так кто-то определил сатиру.
Недавно ушедший блогер Слава Сэ.
Есть и «просто»-прозаики, пишущие весело. Александр Снегирев, особенно в своих коротких рассказах. Вообще, современный юмор тяготеет к минимализму; пост в соцсетях, колонка, короткий рассказ — наиболее естественные для него формы.
Или Владимир Лорченков. Правда, его недавний «Бессарабский романс» («Урал», 2021, № 4–5) совсем не веселый, но это и понятно: послевоенный голод в Молдавии, извилистая семейная история. Но в целом, с мрачным у Лорченкова где-то всегда рядом веселое (а с веселым — мрачное).
Эта линия прозы с хорошо развитой стилистической мускулатурой. В том числе и той, которая отвечает за движение лицевых мышц при улыбке.
Не отстает и историческая проза. У Олега Кудрина вышел «ретророман» «Дворянин из рыбных лавок. Одесса – 1818» (2021), первый из серии задуманных. Исторический детектив, колоритные персонажи, но главное — Одесса. Легкая, веселая книга.
Так что если поглядеть и поискать, то вроде и не мало. Но и немного. А главное — чаще в стороне от мейнстрима, от крупных издательств и премий. Представить себе юмористический роман или сборник рассказов, получивший «Большую книгу», «Нацбест» или «Ясную Поляну», затрудняюсь. Даже просто вошедший в шорт-лист.
Единственная номинация — «Нос» (не путать с «НОСом») за юмористическое или сатирическое произведение была в Гоголевской премии; последний раз присуждалась в 2008 году. И все.
Учреждать специальную премию за юмористическую прозу вроде британского «Вудхауза»? Вряд ли. Премий сегодня перепроизводство, новые создавать бессмысленно — по крайней мере какое-то время (о чем я писал недавно). Но на существующие крупные премии надежды мало. Последняя на моей памяти веселая книга, которая была ими отмечена, — «Вольтерьянцы и вольтерьянки» Аксенова, «Русский Букер», 2004. Или я что-то пропустил?
Сплошная, как зарядивший дождь, «новая серьезность». Хотя не такая и новая — еще Ходасевич (в передаче Николая Чуковского) язвил: «Идет дождь, и едет поп на тележке. И дождь скучный-скучный, и тележка скучная-скучная, и поп скучный-скучный. Вот и вся русская проза».
Насчет «всей прозы» и попа — не знаю, но эта тележка с дождем проглядывают чуть ли в каждом втором премиальном романе последних лет.
В современной зарубежной прозе вполне смешные вещи иногда все же получают вполне серьезные премии. «Вопрос Финклера» Говарда Джейкобсона, взявший «Букера» 2010 года. Или «Лесс» Эндрю Шон Грира (Пулитцеровская премия, 2018).
Правда, и там критики тоже начинают бить тревогу. Три года назад Сэм Лейт в «Гардиан» так и назвал свою статью: «Потеряла ли художественная литература чувство юмора?» («Has fiction lost its sense of humour?») Сам Лейт, правда, надеется, что нет. Европейская проза как таковая выросла из юмористической литературы, из Чосера и Сервантеса (добавим Рабле). Выделение собственно юмористического жанра — явление довольно позднее; при этом смешное, веселое остается присущим «серьезной» прозе, лучшим ее текстам.
Лейт приводит слова современного английского прозаика Дэвида Митчелла: разница между великими писателями и просто очень хорошими в том, что великие — смешнее.
Я бы добавил, что и между очень хорошими и просто хорошими — в том же.
Так что будем надеяться, что юмор из прозы все же никуда не делся. Читатель не разучился смеяться. А писатели не разучились писать весело.
Так что… «Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь!»