Роман «Бывшая Ленина» Шамиля Идиатуллина, выпущенный осенью прошлого года в серии «Актуальный роман», — фантастика. Может быть, даже научная. Книга включена в лонг-лист «АБС-премии» (там есть еще К. Букша, А. Козлова, Е. Чижов). Роман о современности («Бывшую Ленина» позиционируют в таком качестве) надлежит воспринимать как фантастический.
Как так вышло? Писал автор мелодраму про развал семьи и мусорные кучи, а получился, стало быть, не то марсианский пейзаж, не то какие-то странные берега.
Остается одно объяснение происходящего.
Незаметно для всех старики-разбойники из номинационной комиссии «АБС-премии» (в том же духе работают «Новые горизонты») предприняли Тарутинский маневр — поставили знак равенства между выдуманным (художественным) и фантастикой.
Оцените ловкость рук: фантастика из бедной Золушки худлита, из маргинального жанра (так думают практически все, кто ломится в открытые двери с криком «фантастика — это литература!») превратилась в «царицу полей». Вся мировая литература, подобно господину Журдену, не подозревала, что она — фантастика, но «АБС-премия» раскрывает ей на это глаза.
Понятно, что за такого рода «открытиями» скрываются старые комплексы братьев Стругацких, чьи догмы для нынешних функционеров столь же обязательны, как постановления очередного партсъезда или слова Великого кормчего. Слепое поклонение вождям — прямая дорога к абсурду. А оно вшито в само положение об «АБС-премии».
Благие намерения: «»АБС-премия» учреждена в целях стимулирования творческой и издательской активности в сфере серьезной фантастики, продолжающей в нынешних условиях лучшие традиции так называемой «золотой поры НФ»».
Слово вождя:
Литературная фантастика конфликтует с научной и обыгрывает ее. Получается интересная картина: хотим развивать научную фантастику «золотой поры» (про космос и будущее человечества), но делаем это посредством причисления к ней всего небывалого без разбору — от фиктивной гражданской движухи в романах того же Идиатуллина и Захарова до всякой нечисти («Вьюрки» Дарьи Бобылевой). Декларируется одно — делается другое. Надеемся на «серьезную фантастику», движемся к ней через сказку. Через свалки к звездам!
Желание втянуть фантастику за уши в большую литературу любым способом чревато как для нее самой, так и для магистрального, нефантастического сектора литературы.
Сперва о литературе большой. К чему это может привести.
Итак, литература делится у нас, согласно новым директивам, на «бывалое» (нон-фикшн) и «небывалое» (фантастика, она же художественная литература). Раз так, то в «небывалом» отпадает критерий правдоподобия, объективности, соответствия реальности. Реально все что угодно. Здесь уже нет места условностям и натяжкам (ибо о них можно говорить лишь предполагая реальность за пределами текста), вся художественная литература становится пустым фантазированием. Мелкие последствия увлечения литературностью, художественной софистикой очевидны уже сейчас: отказ от логической связности, от психологизма, культурологической и социологической внятности, да даже от самих законов физики и биологии. Реализм теперь можно с легкостью срамить на каждом углу как явление глубоко антихудожественное, страдающее недостатком сочинительства и фантазии.
Но это же ударяет и по естественно тяготеющей к реализму как методу научной фантастике, лучшие традиции которой якобы предлагается развивать.
Наука не работает с невероятным — в указанном Стругацкими смысле (небывалое, невозможное). Она оперирует реальным, то есть невероятным, которое становится очевидным в ходе познания. Наука работает с гипотетическим, то есть возможным, укладывающимся в законы логики и систему столь же обусловленных фактов.
Фантастика стала научной не потому, что в центре ее стоит научное изобретение и анализ социальных последствий его применения. Ведущую роль в ней играет научная рациональность. Вот эта логичность, трезвомыслие, обоснованность теорией, фактами и отбрасывается в требовании небывалого — сказки, мифа, плюс, из этого же ряда, идеологии. Туманность становится выше ясности, эстетика выше знания и познания.
Есть и практические последствия.
Фантастика небывалого превращается в откровенно паразитарный жанр, в котором бал правит субъективизм. Ведь невероятное у каждого свое. «Кому и кобыла — невеста». Чиновник, уходящий из семьи у того же Идиатуллина, для кого-то тоже фантастика.
Получается, не надо лезть из кожи, совмещая художественное и научное (курс на деградацию научного очевиден, на первый план выходит отвлеченная литературность). Бери любой текст из так называемой «большой литературы» (все равно это фантастика), особенно где есть какой-либо витающий дух, какое-нибудь кафкианское превращение или чевенгурский котлован, — и будет тебе счастье.
Во всем этом привычное уже торжество абсурда, отсутствие логики. Движение к бездумности и суевериям. Отражение общего обесценивания науки. Замена сложной картины мира мало что объясняющей литературной открыткой.
А между тем нужны конкретика, детализация и размежевание, чистота жанра. Развитие последнего идет параллельно с уяснением его основных признаков, обнаружением стержня, ядра. А «АБС-премия» работает в модном с недавних пор нигилистическом формате (пророками которого являются, к примеру, Г. Юзефович и В. Владимирский), отказываясь от понятия жанра как такового. Поэтому в длинном списке жанровой премии оказываются произведения, лишенные признаков принадлежности к научной фантастике. В итоге вместо развития жанра архаичная тенденция синкретизма, бегство от реальности, от здравомыслия, от самого себя под лозунгом «выйди из гетто!».