Открытие автора, читаемого с радостью, автора, который не наскучивает и не разочаровывает, сродни научному открытию. Причем, в отличие от науки, тут совсем не обидно, если кто-то сделал это открытие до тебя.
Вот уже лет десять как молдавский русский поэт Юрий Гудумак печатается в российских «толстяках». Время, достаточное для того, чтобы к автору привыкли и отметили. Отрадно, что уже начали появляться серьезные разборы его «научной поэзии».iК. Корчагин. Творческая эволюция / bis // Знамя. 2018. № 7.
Должен сразу признаться, что Юрий Гудумак — мой сокурсник по геофаку. В студенческие годы мы приятельствовали. Потом лет на 30 потеряли друг друга. И лишь несколько лет назад я узнал, что «наш Юра — поэт». Большой, на мой взгляд, поэт. Решаюсь сказать, несмотря на подозрения в «коррупции дружбы».
Если бы энциклопедисты обладали поэтическим даром, могли читать и писать по-русски, жить в XXI веке, имели возможность ознакомиться с опытами Бродского и опытом постбродской поэзии, то… получились бы примерно такие стихи. Научная строгость в развитии мысли, свобода в форме, вкус. Гармоничная радость (вос)приятия, словно в античную пору неразделенного знания. И в наши времена раздробленного в пыль знания эти строки напоминают — то шепчут, то кричат — увлекательно и в прямом смысле поэтично, что мир, наш мир — цельный, бесконечно разнообразный и интересный.
Еще одно признание, почти неприличное — «датское». В начале января Гудумаку исполнилось 55. Его дата — по цифири. Он всегда был отличником, начитанным (иногда неожиданно) и неторопливо вдумчивым. Гитаристом, любящим рок-поэзию (не БГ, не Цоя, как можно было бы подумать, читая его нынешние строки, а прозрачного Макаревича) и стремительно вырастающим в своем понимании за ее пределы уже к второму-третьему курсу. Не суетным таким отличником, угловатым, не стремящимся быть круглым, краснодипломником. (Какой смысл в мебели от краснодеревщика, если текстура дерева прекрасно видна и без морилок?)
Не решусь назвать Юру гением (места), но свое гениальное место — у него есть. Родная Яблона,iСело в Молдавии. неотделимая от его «я». Или, наоборот, в прямом, «довайлевском»iОбщепринято считается, что книга Петра Вайля «Гений места» художественно и убедительно показывает тесную связь одаренного человека с местом его жизни (и славы), их влияние друг на друга. «Довайлевский» смысл – это изначальное, классическое понимание словосочетания «гений места» (geniusloci) – дух-покровитель в античной римской мифологии того или иного конкретного места (деревни, горы, отдельного дерева). смысле Гудумак сам стал genius loci родного села. И это его естественная, искренняя, персональная идеология бытия — без желания кому-то понравиться, выстраивая долгосрочную стратегию завоевания поэтического рынка. Кажется, что и слать тексты в российские журналы он стал лишь оттого, что в маленькой Молдове мало какие литературные издания смогли выжить в рыночных условиях.
Ну и спасибо географии — самой синтетической из наук. Пять лет обучения на любимом одесском геофаке стали воронкой, втянувшей будущего поэта. А дальше — «чем больше я знаю, тем больше не знаю». Он жадно узнает и щедро делится радостью познания. И узнавания. Это вообще самые счастливые моменты в его поэзии. Когда вдруг, читая описание строения ока какой-нибудь пичужки, ты видишь нечто новое в себе. Или, читая о пути, пролагаемом штурманом экспедиции, прозреваешь по поводу своих маршрутов.
Важно также происхождение, Юра — человек молдавского/румынского языка, благодаря ему открытый ко всем романским языкам (особенно любит французский). Русский же для него — остро чувствуемая (пост)советская латынь. А стихи на латыни, в том числе научные, — тоже ведь старая традиция.
«Я — везде!» — осознает читатель. Не выходя при этом за пределы своей личной Яблоны.