«…под руку с Морозовым». Разночтения ранних редакций «Ромео и Джульетты» в переводе Б. Пастернака

В последнее десятилетие переводы Бориса Пастернака из Шекспира становятся предметом пристального изучения. Этому, безусловно, способствуют публикации материалов, позволяющих судить о том, что ранее читателю было недоступно, — издание переписки Пастернака, внутренних рецензий на переводы Пастернака [Каганович], статей, посвященных шекспировскому сюжету в творческой биографии поэта [Сергеева-Клятис], [Кацис], [Поплавский]. В поле исследовательского внимания в основном попадают такие пьесы, как «Гамлет» и «Антоний и Клеопатра», и лишь незначительное внимание уделено оценке перевода ранней трагедии, которую Пастернак, как ни странно, ценил меньше всего у Шекспира. А между тем этот переводческий сюжет хранит немало секретов…

«Простите, «Ромео и Джульетта» — хуже целого множества шекспировских вещей», — признавался Пастернак директору Детгиза А. Наумовой в 1942 году [Пастернак: IX, 305, № 892]¹. В процитированных словах проскользнуло, кажется, что-то пророческое, как если бы отношение к ранней трагедии Шекспира мистическим образом повлияло на судьбу перевода, которая с самого начала складывалась нелегко…

В каких же редакциях до нас дошла «балованная, норовистая трагедия» (№ 899, с. 299) Шекспира? Так как Пастернак переводил во время войны, первоначальные экземпляры машинописи практически утрачены. Единственная версия, которую удалось обнаружить, хранится в РГАЛИ. На первой странице рукой Пастернака сделана помета: «День читки в ВТО 23. X. 42″².

В период с 1941-го по 1960-й — при жизни Пастернака — пьеса была неоднократно напечатана как самостоятельным изданием, так и в составе других произведений Шекспира на русском языке. Если восстановить в хронологической последовательности издания «Ромео и Джульетты» 1940-х годов, получается следующая картина:

1941 — «30 дней». 1941. № 4 (отрывок); «Интернациональная литература» (I, 1). Далее — ИЛ.

1942 — полная черновая редакция (машинопись РГАЛИ), далее — ЧР.

1943 — стеклограф ВУОАПа.

1944 — ОГИЗ ГИХЛ (далее — ОГИЗ³).

1944 — ДЕТГИЗ.

1951 — Искусство.

В перечисленных изданиях существует ряд разночтений. Разве Пастернак, так ратовавший за точность каждой буквы, не стремился выверить текст? Была ли правка обусловлена исключительно цензурными соображениями? Эти и другие вопросы повисают в воздухе, а между тем их решение поможет справиться с важной практической задачей, стоящей не только перед исследователем, но и перед издателем: по какому варианту сегодня печатать перевод Пастернака? Думается, что текстологический анализ версий перевода вкупе с хронологической реконструкцией работы Пастернака над шекспировским текстом по письмам и документам может поспособствовать восстановлению истинного положения дел.

«…до последней запятой…»

С чего все начиналось?

За несколько месяцев до Великой Отечественной войны Пастернак заключил договор на перевод «Ромео и Джульетты» с Комитетом по делам искусств. Непосредственным координатором проекта выступал М. Храпченко, председатель Комитета. С ним Пастернак неоднократно переписывался, уточнял детали, справлялся об авансе, который, как известно, получил в декабре 41-го (см. письмо директору Гослитиздата П. Чагину от 12 декабря указанного года, с. 260). В ряду выдвинутых условий значился пункт о том, что переводчик самостоятельно выбирает издательство, в котором книга выйдет в печать. Данное обстоятельство повлекло за собой ряд трудностей и задержку публикации.

Известно, что к началу войны Пастернак вчерне закончил первый акт и начал работать над вторым. 12 декабря 1941 года Пастернак сообщил директору Гослитиздата, с которым предполагал тесное сотрудничество (ведь там же вышел «Гамлет»), что «вчера <…> вывел последнюю строчку перевода» и «вчерне «Ромео» готов, его осталось отделать и переписать» (№ 864, с. 260). В январе 1942 года в письме к А. Пастернаку Борис Леонидович выражал надежду на то, что через месяц-другой с «Ромео и Джульеттой» вопрос будет окончательно решен («…в феврале или марте <…> я развяжусь с «Ромео> и Джульеттой>», № 866, с. 264). Этому, однако, не суждено было случиться.

Зимние месяцы 1942 года Пастернак посвятил отделке перевода: «Я никому не писал больше двух месяцев, сознательная жертва, которую я приносил работе над «Ромео и Джульеттой»» (№ 870, с. 268). Здесь же Пастернак впервые выражает отношение к шекспировской пьесе, сравнивая ее с «Гамлетом» и сетуя на то, что ранняя работа Шекспира сложна для перевода своим несовершенством и грешит слабыми местами и ненужным пафосом:

Она мне стоила гораздо большего труда, чем «Гамлет», ввиду сравнительной бледности и манерности некоторых сторон и частей этой трагедии <…> При переводе «Гамлета» приходилось сдерживаться, чтобы текст не унес тебя в пучину безумнейшей боговдохновенности, между тем как в работе над «Ромео» я все время напрягался, стараясь выделить самое существенное, гениальное и реалистическое, и искал освещенья, при котором второстепенные и слабые стороны остались бы в позволительной и естественной тени (№ 870, с. 268).

(В июне 1943-го Пастернак, правда, изменит точку зрения, признавшись Надежде Яковлевне Мандельштам: из всех шекспировских переводов, которые ему неизменно приходилось упрощать, пожалуй, в более выгодном положении находится именно «Ромео и Джульетта» «благодаря богатству содержанья, нуждающемуся в бесцветной чистоте наложенного на нее стекла», № 918, с. 346.)

26 февраля 1942 года Пастернак прочитал готовый перевод в Доме учителя в Чистополе, а в октябре этого же года, как мы знаем по машинописному экземпляру, — в ВТО в Москве. В середине марта того же года Пастернак упоминает о намерении передать экземпляр «Ромео и Джульетты» Храпченко (№ 872, с. 273). К самому Храпченко Пастернак обратился 25 марта. Документ этот интересен в двух отношениях. Во-первых, описанием одного из экземпляров рукописи, который перепечатывался специально для отправки и из-за военных условий и отсутствия хорошей бумаги оказался не слишком читабельным. Во-вторых, просьбой Пастернака выполнить пожелания относительно редактуры рукописи и сообщить о проделанной работе: «Если с этого экземпляра будут снимать списки (лучше подождать бы более удачного), поручите, пожалуйста, кому-нибудь знающему тщательнейше, до последней запятой считать и сверить новые копии с присланным списком…» (№ 876, с. 279-280).

Тогда же Пастернак узнал адрес Гослитиздата, так как планировал переслать рукопись и П. Чагину (№ 875, с. 278, письмо от 22 марта 1942 года). О том, что текст перевода был отправлен указанному адресату только через два месяца, свидетельствует письмо от 22 мая 1942 года (№ 880), в котором Пастернак выражает надежду на дальнейшее сотрудничество с Гослитиздатом:

Я уже Вам писал, что мне очень хотелось бы, чтобы издали его Вы, а не «Искусство», не только вследствие большей выгодности, а потому что Вы сделаете это лучше (опять бы с В. А. Фаворским!), и у Вас все будут читать, а в «Искусстве» это будет погребено, как в усыпальнице (с. 286).

Напрасно Пастернак не доверял «Искусству»: вышедшая у них «Ромео и Джульетта» оказалась — в смысле редакторской правки — в гораздо более выгодном положении, чем, скажем, в ДЕТГИЗе.

В апреле 1942-го Пастернак в письме к Храпченко выразил обеспокоенность тем, что театральная общественность не знает о существовании нового перевода. В октябре 1942-го он вновь огорченно констатировал: «…о Ромео никакому из театров ничего не известно» (№ 898, с. 315). Предлагал рукопись Таирову — тот отказался, сославшись на занятость. Малому театру — получил отказ, но, вместе с тем, и неожиданное предложение о переводе «Отелло». Ждал новостей от Театра революции, так как передал в декабре 1942 года рукопись главному режиссеру, на которого очень надеялся (см. письмо от 30 января 1943 года — № 911, с. 337). И, конечно, не догадывался о том, что совсем скоро один из самых авторитетных шекспироведов советского времени, прочитав перевод, произнесет пророческие слова: «Театр будет благодарен Пастернаку» [Из переписки… 281].

Мечтал Пастернак и о том, чтобы «отдать вещь на широкое и справедливое обсуждение в театральной и критической печати…» (№ 879, с. 284). Сетуя на то, что работа «до сих пор не обсуждена», Пастернак просил Наумову передать текст редактору газеты «Литература и искусство» Евгении Ивановне Ковальчик (письмо от июля 1942-го; первая рецензия появится только 21 ноября [Морозов 1942], за ней последует еще одна [Лозинская]).

Качество машинописи в те времена было удручающим — экземпляров не хватало, нанятая в Чистополе для работы машинистка оказалась медлительной и «халатной» (из письма А. Наумовой, № 885, с. 290). Машинописные экземпляры, которые требовались Пастернаку для отправки в разные инстанции, — источник постоянной головной боли:

…пьесу все время размножают на машинках, множатся ошибки, я без конца правлю эти чужие грехи, и конец этому может положить только появление выверенного изданья (с. 330).

Забегая вперед, скажу, что мечта о «выверенном изданьи», к сожалению, так и осталась неосуществленной…

Летом 1942 года Пастернак просил А. Наумову связаться с директором Всесоюзного Управления по охране авторского права Григорием Борисовичем Хесиным, чтобы решить денежные вопросы по «Гамлету», не подозревая пока, что Хесин возьмет и «Ромео и Джульетту», выпустив ее через год в количестве 100 экземпляров. Известие о намеченной публикации Пастернак получит 14 декабря 1942 года. Тогда же сообщит Е. Пастернак, что «Ромео» наконец «должны размножить на стеклографе» (№ 904, с. 328).

Несмотря на эту новость, дальнейшая судьба перевода все еще была покрыта туманом, что сильно огорчало Пастернака:

Все делается страшно медленно: этот перевод был сделан и отослан в Москву в марте месяце, и до сих пор тянутся дела и разговоры по его поводу. Пока практически он мне ничего, кроме части гонорара за предполагаемое изданье в Гослитиздате, не дал (там же).

Зима 1943-го, к сожалению, не внесла ясности. В отчаянии, в марте 1943 года Пастернак предположил совсем другое: «Ромео» не печатают по политическим причинам:

По-видимому, зимой усилилась наша надутость в сторону англо-саксонского мира, это отозвалось на Шекспире, а вслед за ним на мне, и мои акции в сферах и в обществе рухнули… (№ 915, с. 342).

Вряд ли, конечно, дело обстояло именно так. И тем не менее ждать публикации перевода несколько лет, даже принимая во внимание военную ситуацию, было непереносимо. Да и остаток гонорара был Пастернаку жизненно необходим — денег катастрофически не хватало.

Лишь в конце июля 1944 года Пастернак с гордостью написал О. Фрейденберг, что на днях получит авторские «Ромео» и «Антония» (№ 941, с. 378).

Книга действительно вышла в августе 1944-го (ОГИЗ). Однако тут злоключения русской версии «Ромео и Джульетты» не закончились.

«…мне хотелось бы остаться при Шекспире»

Осуществив перевод за достаточно краткий срок, Пастернак был вынужден неоднократно дорабатывать и исправлять текст — изначально по собственным соображениям, а впоследствии — следуя указаниям рецензента.

Концом мая 1942 года датировано письмо Пастернака А. Наумовой, в котором впервые в истории о переводе «Ромео и Джульетты» всплывает фамилия Михаила Михайловича Морозова. «Его советы приводят меня в отчаянье» (№ 881, с. 287), — жалуется Пастернак Наумовой и решительно отказывается от публикации «Гамлета» в серии «Школьная библиотека», попутно предполагая, что от публикации «Ромео и Джульетты» придется отказаться по тем же причинам.

Утешая Пастернака, Наумова писала ему в ответ, что он сделал «большое и новое дело», снял «с «Ромео» всю шелуху григорьевских архаизмов <…> и радловских прозаизмов…» (№ 892, с. 307). Но похвала не радовала Пастернака. Его болезненное отношение к редактуре, какой бы она ни была, нарастало. Пастернак негодовал: «Милейший Михаил Михайлович Морозов <…> вместо того, чтобы совершать лексические откровенья на чужой шкуре, мог бы составлять увлекательнейшие и оригинальные самостоятельные работы…» (№ 886, с. 291, письмо Чагину).

Подозревая, что Комитет подключит к рецензированию «Ромео и Джульетты» именно Морозова и памятуя о неприятном случае с «Гамлетом», повлекшем за собой потерю «крупных денег» (№ 886, с. 291), Пастернак неожиданно обращается к шекспироведу сам (15 июля 1942 года).

Заочный разговор с Морозовым явился для Пастернака тяжелым испытанием. В письме Морозову поэт открыто заявляет о неприятии редакторской правки: «На внешний, — неразделяемый тобой побудитель смотришь враждебно, как на праздную блажь <…> Явление обязательной редактуры при труде любой степени зрелости одно из зол нашего времени. Это черта нашего общественного застоя» (№ 889, с. 296).

С одной стороны, Пастернак обвиняет Морозова в том, что шекспировед занимается редактурой исключительно для заработка (выделено мной. — Е. Л.). С другой, — признается, что принял половину правки по «Гамлету». Правда, в разъяснениях по поводу «Гамлета» подспудно зудит мысль о «Ромео и Джульетте»:

Как видите, когда яйцо Колумба случается поставить Вам, у меня для этого готовы слух и пониманье, а так ли будет это с моими новыми доделками в «Гамлете» и, в особенности, со всей трактовкой «Ромео и Джульетты»?.. (№ 889, с. 298)

Пастернак умоляет Морозова благосклонно отнестись к переводу «Ромео и Джульетты» и не препятствовать публикации. Просит шекспироведа, совсем по-детски, поверить в его перевод, очевидно заранее предчувствуя длинный список замечаний:

Посылаю Наумовой перевод Ромео. Если хотите, возьмите и почитайте, и, если не понравится, не вредите, пожалуйста, судьбе работы. В ней я пошел еще дальше, чем в «Гамлете», потому что «Гамлет» — абсолют, божественное творение, а «Ромео» — молодая, балованная и норовистая трагедия, которую приходилось переводить на коротких поводьях. Прошу поверить только одному.

1. Далее ссылки на т. IX этого издания приводятся в тексте в скобках с указанием номера письма и страницы.[↩]
2. РГАЛИ. Фонд 379. Опись 1. Ед. хр. 21. Л. 1. [↩]
3. Это издание часто называют гослитиздатовским, хотя на титульном листе и на обороте титула написано иначе: ОГИЗ ГИХЛ. В 1930-е годы внутри Объединения государственных издательств (ОГИЗ) были организованы разные отделения, в частности ГИХЛ. С 1934 года ГИХЛ стал называться Гослитиздатом, но обозначение на титуле книг в 1940-е годы менялось далеко не всегда. В 1960 году Гослитиздат переименовали в «Художественную литературу».[↩]