«Контрреволюционного содержания басни». Уголовное дело Николая Эрдмана, Владимира Масса и Эмиля Кроткого

В октябре 1933 года литературную Москву потряс арест сатириков — Николая Эрдмана, автора пьес «Мандат» и «Самоубийца», а также его друга, драматурга и поэта Владимира Масса. Оба арестованы в Гаграх, на съемках фильма «Веселые ребята». Инкриминировалось обоим сочинение и распространение «антисоветских басен».

Арест сатириков — Эрдмана в первую очередь — неоднократно комментировался мемуаристами и литературоведами.

Общим местом стало мнение, что арестовали внезапно. А повод — неадекватное поведение артиста Василия Качалова.

Так, весьма авторитетный исследователь А. Берелович цитирует служебный документ ОГПУ, где приведены суждения одного из литераторов:

Вы знаете, как это получилось? Один наш крупный артист был с вождями на банкете. Читал там разные стихи, а на закуску предложил: не хотите ли послушать что-нибудь контрреволюционное, ну, конечно, обрадовались. Он им почитал басни. Эффект был, говорят, сильный. После этого баснописцев переправили из Сочи в места более прохладные. Досочинялись. А в сущности, что в них было опасного? И не будь этого случая с Качаловым, жили бы себе [Berelowitch: 632].

Дочь одного из современников ссылалась на мнение отца: «Качалов, основательно подвыпив на правительственном приеме, взял да прочитал три басни Масса и Эрдмана. Сталин разгневался, назвал их «хулиганскими» <…> Качалов очень расстроен тем, что подвел Эрдмана и Масса» [Соколова 1996: 372].

Историк литературы А. Хорст эти версии скомпилировал: «На каком-то правительственном приеме Василий Иванович Качалов, слегка подвыпив, прочел несколько басен, сочиненных Эрдманом и Массом. «Вожди» возмутились. И тут же было задействовано ГПУ» [Сарнов: 357], ср.: [Хорст: 203-207].

Между тем историей с «оскандалившимся Качаловым» сложно объяснить то, что за день до ареста в Гаграх в Москве арестовали сатирика Эммануила Германа, известного под псевдонимом Эмиль Кроткий.

Псевдоним характеру не соответствовал. Например, артистка Рина Зеленая отметила: «Надо же так. Фамилия Страшила досталась моему соседу по дому, тихому и безобидному. А фамилию Кроткий носит самый ехидный человек во всем Советском Союзе» (цит. по: [Соколова 1955: 358]).

Известность ему принесли еще и басни, которые в начале 1930-х годов печатал журнал «Крокодил».

Но в соавторстве с Эрдманом и Массом Эмиль Кроткий не работал. Узнав о его аресте, фельетонист «Крокодила» Виктор Ардов заявил: «Я, знавший, кажется, все басни и остроты, ходившие по рукам, должен сказать, что меньше всего контрреволюционных басен было [у] Кроткого, если они вообще у него были» (цит. по: [Berelowitch: 631]). Несмотря на это, дела Эрдмана, Масса и Эмиля Кроткого объединили в одно производство.

Ситуацию, обусловившую арест троих сатириков, реконструировать сложно. Отнюдь не все сохранившиеся документы введены в научный оборот. Многие же из тех, что хранятся в Центральном архиве ФСБ РФ, до сих пор не рассекречены.

Из того немногого, что удалось обнаружить, следует: история с Качаловым была. Однако артист напрасно расстраивался, «что подвел Масса и Эрдмана». Их судьба изменилась в силу весьма сложной политической интриги. Точнее, нескольких интриг.

Как известно, тогда шла подготовка к Первому съезду Союза советских писателей. Решалось, какой будет организационная структура, кому отведут ведущие роли. А главное — кто станет куратором авторитетной организации.

Конкуренты были серьезные.

Прежде всего, Лев Мехлис. Бывший сталинский секретарь, возглавлявший Отдел печати ЦК партии, стал редактором «Правды» и расширял сферу влияния. Соперничал с ним Алексей Стецкий, руководивший Отделом культуры и пропаганды. По должности он бы введен в состав Организационного комитета Первого съезда ССП. Немалую роль играл и Генрих Ягода. В ту пору он занимал пост зампредседателя ОГПУ и считался наиболее вероятным преемником тяжело больного председателя — Вячеслава Менжинского.

9 апреля 1933 года подписан к печати альманах «Год XVI», редактором которого числился Горький. Фактически же редакцию возглавлял близкий к нему Леопольд Авербах, бывший генеральный секретарь РАПП. В альманах включены написанные Эрдманом и Массом фельетон «Заседание о смехе» и басня «Закон тяготения». Разумеется, Авербах ничего крамольного в них не увидел [Масс, Эрдман].

Как раз тогда литературная Москва обсуждала скандал, тоже связанный с Эрдманом. Провалом закончились попытки Всеволода Мейерхольда добиться разрешения на постановку пьесы «Самоубийца» в своем театре. Не удалось это и руководству МХАТ.

2 мая 1933 года в Кремле состоялся правительственный прием, затем и концерт. Л. Максименков, ссылаясь на материалы, хранящиеся в Российском государственном архиве социально-политической истории, утверждает: «Конферансье в присутствии Сталина прочитал несколько басен. Вождь был вынужден ответить» [Максименков: 214].

Почему «был вынужден» — не объяснено. Но приведена цитата:

Сегодня конферансье говорил, что он за свои слова не отвечает и что в искусстве на сегодня мы догнали Запад и что уже некого догонять. Я не хочу говорить, что он издевался над великим лозунгом Ленина — «догнать и перегнать», — но нельзя завоеванные кровью достижения партии и рабочего класса, советской власти обличать (так в тексте. — О. К., Д. Ф.) в игру или говорить игриво, за это я в претензии [Максименков: 214].

Максименков не утверждает, что концерт вел именно Качалов. Сказано только, что такова легенда. Неясно, что именно читал конферансье. По крайней мере, ни в одной из басен, приписываемых Эрдману и Массу, не вышучивался лозунг «догнать и перегнать».

Наконец, общеизвестно, что Сталин не отличался импульсивностью. Скорее всего, он не с конферансье решил поспорить, а счел место и время удобными, чтобы дать понять высокопоставленным функционерам, на какие темы шутить уже нельзя.

Ну а дальше интрига развивалась по своим законам. По Москве распространялся слух, что недовольство Сталина вызвали басни Эрдмана и Масса, прочитанные Качаловым.

9 мая в СССР окончательно вернулся Горький. В тот же день издан альманах «Год XVI», где опубликованы басня и фельетон Эрдмана и Масса.

Авербах, приглашая Эрдмана и Масса, заручился поддержкой Горького, в чем советские литераторы не сомневались. Демонстрируя это, Берелович приводит выдержки из документации ОГПУ. Так, узнав об аресте сатириков, Юрий Олеша утверждал: «Надо было не поощрять их (предложение Горького и Авербаха дать эти басни в альманах «Год XVI». — О. К., Д. Ф.), а вызвать и взгреть» (цит. по: [Berelowitch: 631-632]).

А Василий Лебедев-Кумач обиженно отметил:

Конечно паршиво, когда нашего брата арестовывают, а с другой стороны, есть один плюс — там, наверху, наконец-то поймут одну вещь, что настоящий советский писатель не тот, которого поят у Горького шампанским, всовывают ему десятки тысяч, а потом он пишет всякую антисоветскую муру, а тот, кого к Горькому и не пускают и платят гроши, а он все свои способности отдает на мелкую советскую работу. Нарвались на своих любимчиков — в другой раз будут осторожнее и умнее (цит. по: [Berelowitch: 631-632]).

Понятно, что ни Горький, ни Авербах не намеревались печатать что-либо крамольное или даже сомнительное — в политическом аспекте. Тематика и проблематика публикаций Эрдмана и Масса традиционны. Однако вопрос о том, какой текст считать антисоветским и почему, решался уполномоченной на то инстанцией в момент рассмотрения, а все прежние оценки уже не играли роли.

22 мая Стецкий отправил докладную записку Сталину:

Вышел альманах «Год шестнадцатый» под редакцией Горького, Авербаха и др. Этот альманах следовало задержать. Не сделал я этого только потому, что он вышел как раз в день приезда Горького сюда, и это было бы для него весьма неприятным сюрпризом.

В альманахе помещено «Заседание о смехе» Масса и Эрдмана, представляющее злобную издевку над нами. Надо добавить, что основой произведения Масса и Эрдмана является некий контрреволюционный анекдот. Такой же издевательский характер имеет и басня тех же авторов «Закон тяготения» [Власть... 200].

По мнению Стецкого, виноват Авербах, который, «цепляясь за авторитет Горького и прикрываясь им, сплачивает вокруг себя беспартийных». Кроме того, Стецкий утверждал, что в результате авербаховских «приспособленческих» действий беспартийные писатели — в преддверии съезда — оказались «дезориентированы» [Власть... 200].

Завотделом культуры и пропаганды не ладил с Авербахом. Но и убрать горьковскую креатуру не мог. К тому же бывшему рапповскому лидеру покровительствовал Мехлис. В писательской среде шли разговоры, что Горький «очень недоволен Стецким и вообще многими чиновниками от литературы, мало любящими и не понимающими ее» [Berelowitch: 629].

Докладная записка Стецкого — удар по редактору горьковского альманаха. Но и не только по нему. Косвенно упрек адресован Мехлису. Получилось, что покровитель Авербаха проглядел явную крамолу, хотя, будучи завотделом печати, должен был горьковский альманах контролировать тщательно.

25 мая на заседании Политбюро было принято решение «признать помещенные в альманахе «Год шестнадцатый» сатирическую сцену Масса и Эрдмана «Заседание о смехе» и басню «Закон тяготения» антисоветскими и изъять их из альманаха» [Власть… 202].

О необходимости мер взыскания по отношению к Эрдману и Массу нет упоминаний. Авербаху объявлен выговор, а номер альманаха конфисковали и перепечатали.

9 июля Ягода сообщал Сталину:

Направляю Вам некоторые из неопубликованных сатирических басен, на наш взгляд, контрреволюционного содержания, являющихся коллективным творчеством московских драматургов Эрдмана, Масса и Вольпина. Басни эти довольно широко известны среди литературных и окололитературных кругов, где упомянутые авторы лично читают их [Власть… 202].

Словно бы невзначай Ягода напомнил и о недавнем инциденте с горьковским альманахом. Отметил: «Масс и Эрдман являются авторами «Заседания о смехе»» [Власть… 202].

Но зампред ОГПУ не ограничился констатацией. Выводы тоже сформулировал: «Полагаю, что указанных литераторов следовало бы или арестовать, или выслать за пределы Москвы в разные пункты» [Власть… 203]. К письму Ягоды прилагались копии разного рода произведений и сведения об Эрдмане, Массе и Вольпине (там же; ср.: [ «Указанных литераторов…»: 155-160]).

Таким образом, в «деле сатириков» появился новый фигурант.

Вольпин дружил с Эрдманом и Массом. Он действительно сочинял и публично читал эпиграммы, порою явно антиправительственные. Согласно составленной в ОГПУ «спецсправке», Вольпин, узнав об аресте Эрдмана и Масса, говорил знакомым: «Удивляюсь, что хожу на свободе, я ведь тоже пишу басни и читаю их» (цит. по: [Berelowitch: 634]).

В протоколе допроса Масса даже отмечено, что Вольпин был «зачинателем жанра стихотворных басен». Из этого же протокола следует, что Масс и Эрдман как баснописцы подражали Вольпину. Но о соавторстве с ним нет упоминаний.

Вольпина арестовали через две недели после ареста соавторов в Гаграх. На допросе он утверждал: «Лично я никогда не помогал Эрдману и Массу в сочинении басен» [Киянская, Фельдман. К истории…]. Эрдман же сообщал в частном письме: «Миша был у нас редким и скромным гостем, но в нашем хозяйстве он не участвовал» [Эрдман, Степанова: 80-81].

Ягода сознательно вводил Сталина в заблуждение. Вольпин — не соавтор Эрдмана и Масса. Однако разгадка — в том же документе. Там назван журнал, где работал третий фигурант: «Вольпин М. Д. — 1902 года рождения, поэт-сатирик, соавтор Эрдмана, сотрудник «Крокодила»» [Власть… 203].

Редакцией «Крокодила» руководил тогда Михаил Мануильский. Ответственным редактором стал в 1930 году, обойдя в борьбе за этот пост знаменитого журналиста Михаила Кольцова. Тот настаивал, что должен возглавить журнал, и просил своего покровителя Климента Ворошилова согласовать такое назначение со Сталиным (см.: [Фрадкин: 142-143]).

Кольцову покровительствовал и Мехлис, но помочь не сумел. Старший брат Мануильского, Дмитрий, тоже был близок к Сталину. Известный дипломат, он еще и возглавлял советскую делегацию в Коминтерне.

Под защитой старшего брата Мануильский был относительно самостоятелен как редактор. Это и обусловило выбор журнальной стратегии.

Формально «Крокодил» подчинялся «Правде», однако не газете, а одноименному издательству. Точнее, крупнейшему тогда полиграфическому комбинату, выпускавшему разнообразную печатную продукцию. Издательство «Правда» как таковое не имело собственной газетно-журнальной редакции, потому и не занималось непосредственно организацией политических кампаний. Что также обусловило относительную свободу «Крокодила».

При Мануильском журнал крайне редко участвовал в политических кампаниях. Более того, печатались фельетоны, защищавшие и инженеров, обвиненных во «вредительстве», и советских служащих, которым было инкриминировано пособничество «кулакам». «Крокодил» считался «шефом» многих «ударных строек». Там работали выездные редакции, материалы публиковались регулярно.

При этом, например, на Беломорканал корреспонденты не были отправлены. Редакция «Крокодила» не участвовала и в грандиозной пропагандистской кампании, связанной с завершением этого строительства. Отговорка сама собой подразумевалась: журнал сатирический, а на Беломорканале — ничего смешного (см. об этом: [Киянская, Фельдман. Портреты… 249-270]).

В «Крокодиле» опубликована и басня Эмиля Кроткого «Оптимизм»:

Редактор «Н-ского листка»

В стихах «Зеленая тоска»

Поэта мысль нашел опасной.

— Я, говорил он, — начеку,

И вот зеленую тоску

Он заменил… тоскою красной!

…Двум пессимистам вопреки

Я против всяческой тоски.

Опубликована была и известная эпиграмма Михаила Пустынина — на скандально знаменитого рапповского критика Владимира Ермилова:

Странный нрав у милого, —

Милый весь в Ермилова:

Вечером — целуется,

Утром — отмежуется.

«Крокодил» не позиционировал себя как литературный журнал, почему и в писательских склоках участвовал редко. Тем не менее еще до принятия постановления «О перестройке литературно-художественных организаций», ликвидировавшего РАПП, журнал выступал против Авербаха.

Так, в феврале 1932 опубликована карикатура Константина Ротова, поводом для которой послужило сообщение «Литературной газеты»: Авербах «возвратился из двухмесячной командировки в Италию и Германию и приступил к исполнению своих обязанностей». На карикатуре был изображен сам Авербах, сидящий в кресле, и подобострастно склонившийся к нему секретарь. Рисунок сопровождался диалогом:

— Ну, а как у нас с развертыванием самокритики?

— Не извольте беспокоиться. Ждали вашего приезда-с…

На исходе 1933 года политическая ситуация изменилась. Журнал тоже стал картой в большой игре.

В донесении Ягоды Вольпин не случайно назван соавтором Эрдмана. Таким образом и была обозначена связь баснописцев с редакцией «Крокодила». Предложив арестовать Вольпина вместе с Эрдманом и Массом, зампредседателя ОГПУ решал сразу две задачи.

Во-первых, Ягода, женатый на сестре Авербаха, выводил из-под удара родственника. Из его докладной записки следовало, что в горьковский альманах басни попали случайно, а на самом деле зачинщики связаны с «Крокодилом». Во-вторых, зампред ОГПУ оказал услугу Мехлису, давно уже пытавшемуся «Крокодил» подчинить. Из докладной записки следовало, что Мануильский как руководитель журнала не контролирует сотрудников редакции. Вот и повод, чтобы заменить его.

Направляя Сталину докладную записку, Ягода ждал санкцию на арест трех фигурантов. Но в июле Эрдман, Масс и Вольпин арестованы не были. Похоже, что Сталин с предложениями Ягоды не согласился. Какими соображениями в данном случае он руководствовался — неизвестно.

28 августа ситуация изменилась. Сотрудники ОГПУ были извещены, что в кругу друзей и знакомых Вольпин заявил о своем желании «убить Сталина» (здесь и далее цит. по: [Киянская, Фельдман 2016]).

Разумеется, не с этого разговор он начал. Сначала «жаловался на скуку жизни, что его затирают как поэта». Тут и спросили, «почему бы не печататься ему в «Правде». На это Вольпин сказал, что если б его звали даже в «Правду», он бы не пошел, т. к. его убеждения не позволяют ему работать в партийном органе, и что он свое перо большевикам никогда не продаст».

Из этого следовало, что не желавший продать «свое перо большевикам» не считал продажей работу в редакции «Крокодила». Присутствовавшие «сказали: «ну изобретите что-нибудь, поезжайте куда-нибудь». На это Вольпин полушутя-полусерьезно сказал:

— Куда там ехать… Нет, вот Сталина я бы убил» [Киянская, Фельдман. К истории… 40].

Суждения подобного рода квалифицировались тогда как умысел на террористический акт. В соответствии с уголовным законодательством это приравнивалось к самому деянию. «Умысел на теракт» — тяжкое преступление. Виновный не отделался бы ссылкой. Но донесение о том, что сказал Вольпин, сразу же изменило планы Ягоды.

Вольпин уже не должен был фигурировать в «деле сатириков». Иначе Эрдман и Масс оказались бы пособниками террориста, а в «Крокодиле» возникла бы террористическая организация. Тогда и Мануильский-младший оказался бы виновным не только в недостаточном внимании к настроениям сотрудников. Соответственно, Мануильский-старший мог бы обратиться к Сталину, прося более тщательного расследования.

Вольпин в итоге выведен из «дела сатириков». Его там «заменил» Эмиль Кроткий. Кандидатура тоже подходящая: штатный сотрудник «Крокодила», да еще и на самом деле известный баснописец. Правда, с Эрдманом и Массом он не соавторствовал, да и другом их не был. Однако такие детали ОГПУ сочло несущественными. Главное, что журнал все-таки признали рассадником крамолы.

8 октября состоялось заседание Оргбюро ЦК ВКП(б). Принятое там постановление гласило:

а) Считать, что непосредственное руководство журналом «Крокодил» должно быть за редакцией «Правды».

б) Поручить культпропу (отделу культуры и пропаганды. — О. К., Д. Ф.) ЦК, совместно с т.т. Мехлисом и Мануильским, в пятидневный срок разработать мероприятия по всемерной помощи журналу «Крокодил» работниками, бумагой, полиграфической базой, улучшив качество журнала и увеличив тираж его [Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) от 8 октября 1933 г.].

10 октября арестован Эмиль Кроткий.

11 октября арестованы Эрдман и Масс, под конвоем отправлены в Москву.

Следствие по делу Эмиля Кроткого вели с рекордной скоростью. Первый раз он допрошен 11 октября. На следующий день официально предъявлено обвинение. Тогда же составлено и обвинительное заключение. Еще через два дня оно утверждено начальником Секретно-политического отдела ОГПУ Георгием Молчановым. И в этот же день вынесен приговор — три года ссылки.

Но в деле Эмиля Кроткого создана хотя бы видимость соблюдения правил. Процессуальные же документы его мнимых подельников вообще уникальны.

Формально Эрдману предъявлено обвинение 14 октября. А допрошен он лишь на следующий день. Масс впервые допрошен 16 октября, тогда же и обвинение предъявлено, и составлено обвинительное заключение, причем одно на двоих, и приговор обоим вынесен.

18 октября Масс допрошен еще раз. Ситуация уникальная — допрос после вынесения приговора. Но самое интересное, что Молчанов утвердил обвинительное заключение по делу Эрдмана и Масса лишь 21 октября. Оба уже пять дней как были осуждены.

«Дело сатириков» форсировали не по инициативе ОГПУ: в начале 1930-х годов «органам» так поспешно работать не разрешали. Неразбериха — следствие указаний из ЦК партии. Оргбюро 8 октября дало «Крокодилу» пять дней на устранение недостатков. Заинтересованным же в смене главного редактора нужно было, чтоб недостатки стали неустранимыми. Так и получилось, когда одному из сотрудников журнала предъявили в ОГПУ обвинение. Ну а дальше следовало торопиться, чтобы завершить дело.

Уместно предположить, что Ягода, инициатор «дела сатириков», не одобрил спешку. По крайней мере, о результатах докладывал Сталину не он.

25 октября Яков Агранов, тоже зампред ОГПУ, доложил: «По постановлению Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 14 октября Э. Герман выслан на 3 года в г. Камень Западно-Сибирского края. По постановлению Особого совещания при коллегии ОГПУ от 16 октября Н. Эрдман выслан на 3 года в г. Енисейск Восточно-Сибирского края, а В. Масс — в г. Тобольск на Урале» [Власть… 207].

Можно сказать, легко отделались. Все фигуранты признали себя виновными, протоколы допроса были явно подготовлены следователем заранее. Признание обусловлено конкретными обстоятельствами: в случае раскаяния и сотрудничества со следствием дело литераторов-крамольников передавалось на рассмотрение Особого совещания. Тогда в перспективе снисхождение. Максимум — трехлетний лагерный срок, но гораздо более вероятно, что ссылка в северные районы и возможность там работать по специальности. А при отказе от сотрудничества судит Коллегия ОГПУ, и это, скорее всего, лагерь, причем надолго.

Но разогнать редколлегию «Крокодила», передав журнал «Правде», было сложно даже и после осуждения Эмиля Кроткого. Как раз в октябре Мануильскому-старшему исполнилось 50 лет. Его официально поздравляли периодические издания и партийные функционеры. Так что снять с должности младшего брата юбиляра оказалось трудно. Наконец, за журнал вступилась Мария Ульянова (см.: [Абрамский: 63]).

27 октября арестован Вольпин.

Следствие шло не пять дней, а три месяца. Вольпин содержался под стражей на Лубянке — «во внутреннем изоляторе ОГПУ».

Дело вел Особый, контрразведывательный отдел. В перспективе у подследственного — если не расстрел, то десятилетний лагерный срок.

16 января 1934 года Коллегия ОГПУ вынесла приговор: пять лет заключения «в Ухтинско-Печерском исправительно-трудовом лагере» (см.: [Киянская, Фельдман. К истории… 33], [Раевский: 493-494]).

Можно сказать, что и Вольпин легко отделался. Понятно даже почему: из обвинительного заключения вычеркнут пункт, где было сказано о «террористических намерениях», соответственно, осудили только за «антисоветскую агитацию». Допустимо, что такой вариант — результат своеобразного «размена». Вольпин стал обычным болтуном-литератором, а вовсе не террористом, но за это Мануильский-старший, Ульянова и другие покровители крокодильцев отказались от борьбы за журнал.

21 марта принято еще одно постановление Оргбюро о «Крокодиле». На этот раз вопрос был решен окончательно:

а) Считать содержание «Крокодила» и в особенности положение с личным составом литературных сотрудников «Крокодила» крайне неудовлетворительным.

б) «Крокодил» передать «Правде», обязав редакцию «Правды» повседневно улучшать содержание журнала [Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) от 21 марта 1934 г.].

Оргбюро также поручило группе функционеров, включая Мехлиса и Мануильского-младшего, в трехдневный срок подготовить «предложение об укреплении состава работников и снятии с работы негодных сотрудников «Крокодила» (партийных и беспартийных), дополнительно проверив личный состав технических работников «Крокодила»».

Понятно, что после этого Мануильский-младший не смог бы и по этическим соображениям остаться редактором. Ну а вопрос о передаче «Крокодила» был вынесен на утверждение Политбюро ЦК партии.

29 марта Политбюро постановило: «»Крокодил» передать «Правде», обязав редакцию «Правды» повседневно улучшать содержание журнала» [Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 29 марта 1934 г.].

Сразу после этого постановления редактором «Крокодила» назначен Кольцов. Формально он был мехлисовским подчиненным — числился в редколлегии «Правды». Десять сотрудников «Крокодила», включая и состоявших в редколлегии, уволились. Манульский-младший, назначенный заместителем Кольцова, тоже вскоре ушел из журнала.

Из документов ОГПУ следует: прежде чем арестовать Эрдмана, Масса, Эмиля Кроткого, а вслед за ними и Вольпина, была проведена работа по выявлению антиправительственных текстов, нелегально распространявшихся в начале 1930-х годов. Такого рода тексты буквально наводнили Москву. Разумеется, отнюдь не все написаны Эрдманом и Массом. Но в каких случаях они были авторами — установить не всегда возможно.

В протоколе допроса Эрдмана указано, что он признал себя автором одиннадцати названных басен. Масс, если судить по протоколу, написал девять. Однако совпали только семь названий. Дочь Масса Анна подготовила публикацию восьми басен, обнаруженных в отцовском архиве. Они напечатаны журналом «Вопросы литературы» в 1988 году. По мнению публикатора, единственным автором был ее отец. Но более половины названий нет в протоколе его допроса (см.: [Масс: 255-260]).

В 1996 году Г. Файман опубликовал в «Независимой газете» подборку сатирических стихотворений 1930-х годов. Осужденные баснописцы — в числе авторов. Консультантами же публикатора были «сотрудники Архивной службы ФСБ РФ Владимир Виноградов и Вадим Гусаченко» [Басни…].

Два года спустя в журнале «Источник» — со ссылкой уже на Архив Президента Российской Федерации — снова опубликованы «басни Эрдмана и Масса». Правда, не указано, кто именно готовил публикацию. Зато сообщается, что использованы материалы, которые Ягода послал Сталину (см.: [ «Указанных литераторов…»]).

Некоторые из басен, опубликованных в «Независимой газете», соавторы упоминали на допросах. То же самое относится и к публикации в журнале «Источник». Совпадение с теми, что опубликовала дочь Масса, — тоже частичное.

Однако характерно, что в «Независимой газете» опубликовано почти три десятка стихотворений, приписанных Эрдману и Массу. Далеко не все из них басни, по стилю большинство не похоже на те, что подследственные назвали своими.

Кстати, Эрдман собственноручно переписал несколько басен. Документы эти хранятся в Российском государственном архиве литературы и искусства. Но в каком случае переписавший был автором — неясно. Так, в эрдмановском фонде есть басня «Времена». Она, по мнению дочери Масса, написана ее отцом — без соавтора. Но сам Эрдман сделал приписку: «Басня А. Л. Мыльникова» [РГАЛИ. Ф. 2570. Оп. 2. Д. 1].

Эмиль Кроткий на следствии утверждал, что им написана хорошо известная современникам басня «Ворона и сыр»:

Уж сколько раз твердили миру:

Богобоязненность — удачных дел залог.

Вороне где-то бог

Послал кусочек сыру.

Тут, разумеется, читатель мне в ответ

Задорно скажет: «Бога нет».

Читатель, вы — [придира].

Да, бога нет. Но нет и сыра [Басни…].

Однако авторство традиционно приписывается Эрдману. Причем даже об участии Масса не упоминается [Любимов: 386].

Приписывается Эрдману и эпиграмма, связанная с Постановлением ЦК партии «О перестройке литературно-художественных организаций»:

Рукой всесильного сатрапа

Не стало РАППа.

Не радуйтесь! Хоть умер РАПП,

Но жив сатрап.

На самом деле автором эпиграммы был Вольпин, что, в частности, подтверждается материалами архива ФСБ РФ (см.: [Киянская, Фельдман 2016], [Пирожкова: 52], [Парад… 272]).

В протоколе допроса Эрдмана указано: «Сознаю, что на меня ложится ответственность и за басни антисоветского характера, которые я сам (или вместе с Массом) не писал, но которые являлись подражанием того жанра, который мною, совместно с Массом, был создан». Примерно то же — в протоколе допроса Масса: «Получили широкое нелегальное распространение контрреволюционного содержания басни, авторы которых оставались нам неизвестными, но авторство приписывалось нам».

Вопросы атрибуции и текстологически корректного издания басен, действительно написанных Эрдманом и Массом, не только не решены, но и должным образом не поставлены. Ясно только, что «широкое распространение» нелегальной литературы в начале 1930-х годов было естественной реакцией многих литераторов на ужесточение идеологического диктата власти. Впрочем, «дело сатириков» изменило ситуацию. Желающих прослыть баснописцами стало гораздо меньше.

Однако в 1933 году по поводу ареста сатириков еще шутили, хотя и грустно. Так, согласно документации ОГПУ, пошутил Иосиф Уткин:

Однажды ГПУ пришло к Эзопу —

И цап его за ж…!

Смысл этой басни ясен:

Пиши поменьше басен (см.: [Соколова 1996: 373], [Berelovich: 634]).

Ниже публикуются материалы уголовного дела сатириков, хранящегося в Центральном архиве ФСБ РФ [ЦА ФСБ РФ. Д. Р-46596].

Постановления о предъявлении обвинения и избрания меры пресечения Э. Я. Герману, Н. Р. Эрдману и В. З. Массу.

1. Все данные в ходе следствия показания.

2. Обвинительные заключения.

3. Приговоры, вынесенные сатирикам.

Не публикуются «Анкеты арестованных», поскольку информация из этих анкет дублируется в протоколах допросов, а также служебные документы следствия (ордера на арест и обыск и т. п.). Исключены из публикации и содержащиеся в деле личные материалы фигурантов — в настоящее время они засекречены. Кроме того, не публикуются документы, характеризующие жизнь фигурантов дела после осуждения (см., напр.: [Власть… 387]).

Орфография и пунктуация приведены к современным нормам, сокращения (кроме общеупотребительных) раскрываются в квадратных скобках. В угловые заключаются слова, поддающиеся лишь приблизительному прочтению. Публикация снабжена минимальным комментарием. Не комментируются имена и реалии общеизвестные, а также поясняемые в самих документах.

I. ПОСТАНОВЛЕНИЕ О ПРЕДЪЯВЛЕНИИ ОБВИНЕНИЯ И ИЗБРАНИИ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ ГЕРМАНУ Э. Я.¹

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

О предъявлении обвинения и избрании меры пресечения

1933 года «12″ октября дня, гор. Москва.

Я, Уполномоченный СПО ОГПУ Вепринцев, рассмотрев следственный материал по делу №___ и приняв во внимание, что гр. Герман Эммануил Яковлевич достаточно изобличается в том, что проводил а[нти]с[оветскую] агитацию, направленную к подрыву и ослаблению советской власти путем нелегального распространения написанных им и др. авторами произведений — басен — антисоветского содержания, потому постановил:

гр. Германа Э. Я. привлечь в качестве обвиняемого по ст.ст. 58[10]УК РСФСР²,[ ]а мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда избрать: содержание под стражей

Уполномоченный: С. Вепринцев

Согласен: М. Горб

Настоящее постановление мне объявлено «12» октября 1933 г.

Подпись обвиняемого: Эм. Герман

II. ПОСТАНОВЛЕНИЕ О ПРЕДЪЯВЛЕНИИ ОБВИНЕНИЯ И ИЗБРАНИИ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ Н. Р. ЭРДМАНУ³

«Утверждаю»

М. Горб

«____»________193_г.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

О предъявлении обвинения и избрании меры пресечения

Гор. Москва ]1933 года октября «14» дня. Я, опер[ативный] уполномоченный 4 [отделения] СПО ОГПУ Шиваров, рассмотрев следственный материал по делу № 2685 и приняв во внимание, что гр[ажданин] Эрдман Николай Робертович достаточно изобличается в том, что проводил а[нти]с[оветскую] агитацию путем нелегального распространения написанных им басен антисоветского содержания,

ПОСТАНОВИЛ:

гр[ажданина] Эрдмана Н. Р. привлечь в качестве обвиняемого по ст.ст. 58[10]УК, мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда избрать: содержание под стражей

Опер[ативный] уполномоченный: Ник. Шиваров

«Согласен»: _______________

Настоящее постановление мне объявлено

«__»_____193_г.

Подпись обвиняемого: Н. Эрдман. 16 октября 1933 г.

III. ПОСТАНОВЛЕНИЕ О ПРЕДЪЯВЛЕНИИ ОБВИНЕНИЯ И ИЗБРАНИИ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ В. З. МАССУ⁴

«Утверждаю»

М. Горб

«____»________193_г.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

О предъявлении обвинения и избрании меры пресечения

Гор. Москва 1933 года октября «16» дня. Я, оперуполномоченный 4[отделения] СПО ОГПУ Шиваров, рассмотрев следственный материал по делу № 2685 и приняв во внимание, что гр. Масс Владимир Захарович достаточно изобличается в том, что проводил а[нти]с[оветскую] агитацию путем нелегального распространения написанных им басен антисоветского содержания,

ПОСТАНОВИЛ:

гр[ажданина] Масса В. З. привлечь в качестве обвиняемого по ст.ст. 58[10]УК, мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда избрать: содержание под стражей

Опер[ативный] уполномоченный: Ник. Шиваров

«Согласен»: _______________

Настоящее постановление мне объявлено «16» октября 1933 г.

Подпись обвиняемого: Влад. Масс

IV. ПРОТОКОЛ ДОПРОСА Э. Я. ГЕРМАНА, ОТ 11 ОКТЯБРЯ 1933 г.⁵

ОГПУ

К делу №____________

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

1933 г. октября мес[яца] 11 дня. Я, операт[ивный] уполн[омоченный] 4 отд[еления] СПО ОГПУ Шиваров Н. Х., допросил в качестве обвиняемого гражданина Германа Э. Я., и на первоначально предложенные ему вопросы он показал:

1. Фамилия: Герман (лит[ературный] псевдоним Эм[иль] Кроткий)

2. Имя и отчество: Эммануил Яковлевич

3. Возраст и год рождения: 1892 г. р.

4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность, гражданство или подданство): мест[ечко] Зиньковцы, б[ывшей] Подольской губернии, отец — частный поверенный, мать — дом[ашняя] хозяйка, еврей, гр[ажданин] СССР.

5. Место жительства (постоянное и последнее): Москва, Б[ольшой] Козицкий, дом 2, кв. 270.

6. Род занятий (последнее место службы и должность): литератор

7. Семейное положение (перечислить близких родственников, их имена, фамилии, адреса, род занятий до революции и последнее время): со мной проживают: мать Лия Моисеевна — 70 лет и сестра Берта Я. Герман — 37-38 лет. В Москве по <…>⁶ переулку в доме 22 проживает мой брат — Израиль Я. Герман — брат⁷.

8. Имущественное положение (до и после революции допрашиваемого и его родственников): живет личным трудом

9. Образовательный ценз (первоначальное образование, средняя школа, высшая, специальная, где, когда и т. д.): никаких школ не кончал, первоначальное образование домашнее.

10. Партийность: б[ес]п[артийный]

11. Сведения об общественной и революционной работе:

12. Сведения о судимости, нахождении под следствием (до Октябрьск[ой] революции и после ее⁷): не судился

13. Категория воинского учета — запаса: начсостав высший, старший, средний, рядовой, переменник, одногодичник, тылоополченец: не военнообязанный по возрасту

14. Служба у белых: не служил

15. Показания по существу дела:

Мне известно, что ЭРДМАН и МАСС являются авторами антисоветских литературных произведений, т. е. басен, которые они нелегально распространяют. Так, например, — на вечеринке, имевшей место год тому назад у артистки Рины Зеленой, МАСС и ЭРДМАН читали ряд антисоветских и эротических «басен», о верблюде и игольном ушке, о реперткоме и цветке, о Ньютоне и водовозе, о гичке и гинекологичке и некоторые другие, которые я вспомнить не могу. По собственной ли инициативе читают они эти басни или по просьбе присутствующих, я также вспомнить не могу.

Мне известно, что в литературных кругах эти басни широко известны, их читают и передают друг другу. Так, например, эти же басни я слыхал от Ардова, Арго⁸ и Вольпина.

Сообщить об этом следствию сразу я не хотел потому, что меня удерживали соображения профессиональной этики.

Что касается меня, то я являюсь автором не допущенной к печати «басни» «Ворона и сыр» и отклоненной редакцией «Крокодила» «Мертвое дело». Мною написаны также басня о «Гиене» и о «Хеопсовой пирамиде» — которые к печати и не предназначались.

Записано с моих слов верно и мною прочитано Эммануил Герман

Допросил: оп[еративный] уполн[омченный] 4 отд[еления] СПО ОГПУ Ник. Шиваров

V. ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПО ДЕЛУ ГЕРМАНА Э. Я., ОТ 12 ОКТЯБРЯ 1933 г.,

УТВЕРЖДЕНО 14 ОКТЯБРЯ 1933 г.

«Утверждаю»

НАЧ[АЛЬНИК] СПО ОГПУ

Г. Молчанов

14/Х — 33.

ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ⁹

По делу № 2685

12 октября 1933 г. я, оперуполн[омоченный] СПО ОГПУ — ШИВАРОВ, рассмотрев следственное дело по обвинению гр[аждани]на ГЕРМАНА Эммануила Яковлевича в ведении антисоветской агитации, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. 58-10 УК РСФСР,

НАШЕЛ:

Гр-н ГЕРМАН Эммануил Яковлевич (литературный псевдоним Эмиль Кроткий), 1892 г. р., еврей, гр-н СССР, б[ес]парт., под судом и следствием не был, литератор, холост, на иждивении мать 70 лет. — является автором ряда антисоветских литературных произведений, не предназначавшихся к печати, и знал о широком нелегальном распространении в литературных кругах, путем чтения, антисоветских произведений авторами их, литераторами МАССОМ и ЭРДМАНОМ.

В своих показаниях от 11/Х-33 г. гр[аждани]н ГЕРМАН Э. Я. говорит:

«Мне известно, что ЭРДМАН и МАСС являются авторами антисоветских литературных произведений, т. е. басен, которые они нелегально распространяют…

мне известно, что в литературных кругах эти басни широко известны, их читают и передают друг другу. Так, например, эти же басни я слыхал от АРДОВА, АРГО и ВОЛЬПИНА.

Сообщить об этом следствию сразу я не хотел потому, что меня удерживали соображения профессиональной этики.

Что касается меня, то я являюсь автором не допущенной к печати «басни» «Ворона и сыр» и отклоненной редакцией «Крокодила» — «Мертвое дело». Мною написаны также басня о «Гиене» и о «Хеопсовой пирамиде» — которые к печати и не предназначались».

На основании изложенного

ПОСТАНОВИЛ:

Считать законченным следствие по делу гр[аждани]на ГЕРМАНА Э. Я., обвиняющегося в ведении антисоветской агитации путем нелегального распространения написанных им антисоветских литературных произведений. Дело передать на рассмотрение Особ[ого] Совещания при Коллегии ОГПУ.

ПРИМЕЧАНИЕ: Гр[аждани]н ГЕРМАН Э. Я., арестован 10/Х-33 г. и содержится под стражей во внутреннем изоляторе ОГПУ.

Оперуполн[омоченный] СПО ОГПУ Шиваров

СОГЛАСЕН: пом[ощник] нач[альника] СПО ОГПУ: Горб

VI. ПРИГОВОР ГЕРМАНУ Э. Я., ОТ 14 ОКТЯБРЯ 1933 г.¹⁰

Выписка из протокола

Особого Совещания при Коллегии ОГПУ от «14» октября 1933 г.

СЛУШАЛИ

1. Дело № 2685 по обв. гр. ГЕРМАНА Эмануила Яковлевича, он же Эмиль Кроткий, по 58/10 ст. УК

ПОСТАНОВИЛИ

ГЕРМАНА Эмануила Яковлевича, он же Эмиль Кроткий, выслать через ПП ОГПУ ЗСК¹¹ в гор. Камень, сроком на ТРИ года, считать срок с 14/Х-33г. Дело сдать в архив.

Секретарь коллегии ОГПУ

VII. ПРОТОКОЛ ДОПРОСА Н. Р. ЭРДМАНА, ОТ 15 ОКТЯБРЯ 1933 г. ¹²

ОГПУ

К делу №____________

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

1933 г. октября мес[яца] 15 дня. Я, операт[ивный] уполн[омоченный] 4 отд[еления] СПО ОГПУ Шиваров Н. Х., допросил в качестве обвиняемого гражданина Эрдмана Н. Р., и на первоначально предложенные ему вопросы он показал:

1. Фамилия: Эрдман

2. Имя и отчество: Николай Робертович

3. Возраст и год рождения: 1900 г. р.

4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность, гражданство или подданство): Москва, сын б[ывшего] фабричного служащего, русский, гр[ажданин] СССР.

5. Место жительства (постоянное и последнее) Москва, Электрозаводская ул., 27.

6. Род занятий (последнее место службы и должность): литератор

7. Семейное положение (перечислить близких родственников, их имена, фамилии, адреса, род занятий до революции и последнее время): женат. Совместно с ним проживают: жена — Надежда Александровна Воронцова — 26 лет¹³; отец Роберт Карлович — в н[астоящее] время пенсионер, 73-75 лет; мать Валентина Борисовна — 55 лет. Брат — Борис — 35 лет; художник; Москва, Петровская линяя, дом 1.

8. Имущественное положение (до и после революции допрашиваемого и его родственников): живет личным трудом

9. Образовательный ценз (первоначальное образование, средняя школа, высшая, специальная, где, когда и т. д.): окончил Петропавловское реальное училище¹⁴ в Москве в 1918 г.

10. Партийность: б/п

11. Сведения об общественной и революционной работе:

12. Сведения о судимости, нахождении под следствием (до Октябрьск. Революции и после ее⁷): не судился

13. Категория воинского учета — запаса: начсостав высший, старший, средний, рядовой, переменник, одногодичник, тылоополченец: рядовой запаса; 1 категории

14. Служба у белых: не служил

15. Показания по существу дела:

Я автор ряда контрреволюционных литературных произведений, т. н. «басен», получивших широкое нелегальное распространение по Москве и другим городам Союза. Ответственность за сочинение и нелегальное распространение этих басен несу я и соавтор Владимир МАСС. Мы их читали не только в кругу близких друзей, но подчас и в кругу случайных знакомых. Контрреволюционный характер многих из этих басен настолько отчетливо выражен, что они заведомо предназначались не к гласному, легальному опубликованию, а только к нелегальному распространению.

Я отчетливо сознавал политическую ответственность, которую возлагало на нас широкое распространение этих басен, и то враждебное политическое воздействие, которое они оказывали в определенных общественных кругах. Я сознавал и сознаю, что на меня ложится ответственность также и за распространение этих басен не только нами, но и другими лицами, слышавшими их от нас или получившими их от нас в списках. Оговариваюсь, что лично я давал в списках несколько басен только один раз артисту КАЧАЛОВУ.

Наконец, сознавал и сознаю, что на меня ложится ответственность и за басни антисоветского характера, которые я сам (или вместе с МАССОМ) не писал, но которые являлись подражанием того жанра, который мною, совместно с МАССОМ, был создан.

К басням, которые я считал заведомо не подлежащими опубликованию в силу их контрреволюционного содержания, относятся: «Однажды наклонилась близко», «Гермафродит», «Самогонный аппарат», «Девушка и цветок».

К басням антисоветским по своему содержанию, но которые я полагал возможным опубликовать, относятся: «Мартышка и очки», «Полено и топор», «Верблюд», «О цитатах», «Бочар и липа», «Муки творчества», «Термометр».

Записано с моих слов верно и мною прочитано Н. Эрдман

Допросил Ник. Шиваров

VIII. ПРОТОКОЛ ДОПРОСА В. З. МАССА, ОТ 16 ОКТЯБРЯ 1933 г.¹⁵

ОГПУ

К делу №____________

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

1933 г. октября мес[яца] 16 дня. Я, операт[ивный] уполн[омоченный] 4 отд[еления] СПО ОГПУ Шиваров, допросил в качестве обвиняемого гражданина Масс В. З., и на первоначально предложенные ему вопросы он показал:

1. Фамилия: Масс

2. Имя и отчество: Владимир Захарович

3. Возраст и год рождения: 1896 г. р.

4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность, гражданство или подданство): Москва, отец десятник, а впоследствии мелкий подрядчик, мать — учительница музыки, еврей, гр[ажданин] СССР.

5. Место жительства (постоянное и последнее): Москва, [Большой] Левшинский 8 а, кв. 26.

6. Род занятий (последнее место службы и должность): литератор.

7. Семейное положение (перечислить близких родственников, их имена, фамилии, адреса, род занятий до революции и последнее время): Жена — Наталья Львовна Масс — 32 г., арт[истка] т[еат]ра им. Вахтангова¹⁶, проживает с ним, сын — Виктор — 9 л.; мать — Мария Леонидовна Масс — 65 л., ул. Кропоткина, 21, кв. 23, брат — Арк[адий] Зах[арович] Масс — врач, живет в Москве, адр[еса] не знает.

8. Имущественное положение (до и после революции допрашиваемого и его родственников): живет личным трудом.

9. Образовательный ценз (первоначальное образование, средняя школа, высшая, специальная, где, когда и т. д.): до 4 класса учился в гимназии Адольфа в Москве¹⁷, затем, сдавая экстерном, кончил гимназию, поступил в Московск[овский] ун[иверсите]т, занимался около года и впоследствии около года в худож[ественном] училище Строгановском.

10. Партийность: б[ес]п[артийный]

11. Сведения об общественной и революционной работе:

12. Сведения о судимости, нахождении под следствием (до Октябрьск. Революции и после ее⁷): не судился.

13. Категория воинского учета — запаса: начсостав высший, старший, средний, рядовой, переменник, одногодичник, тылоополченец: кр[асноарм]еец запаса

14. Служба у белых: не служил

15. Показания по существу дела:

Я, совместно с Н. ЭРДМАНОМ, являюсь автором большого количества стихотворных сатирических произведений, т. н. басен, получивших широкое распространение как в Москве, так и в других городах Союза.

По содержанию своему эти басни неоднородны. Особое место среди них занимает значительное количество басен недвусмысленно контрреволюционного содержания. Таковы басни: «Одалиска», «Молоко и сметана», «Диалектический осел», «Самогонный аппарат», «Красавица и цветок», «Мартышка и очки», «Верблюд», «Бочар и липа», «Ртуть в термометре».

Подобные басни, естественно, к гласному опубликованию не предназначались, а могли распространяться и распространялись только нелегально — мною, моим соавтором и лицами, получившими их от нас в списках или запомнившими их от нас, когда мы их читали. В числе этих лиц могу назвать: Рину Зеленую, Викт. АРДОВА, АРГО (Гольденберг), ВОЛЬПИНА, КАЧАЛОВА В. И., КИРСАНОВА¹⁸.

Широкое распространение этих басен несомненно оказывало враждебное, антисоветское воздействие на определенные общественные круги. Мало того, эти контрреволюционные «басни» вызвали подражание. Получили широкое нелегальное распространение контрреволюционного содержания басни, авторы которых оставались нам неизвестными, но авторство приписывалось нам.

Таким образом, мы оказались создателями особого жанра нелегальной антисоветской сатиры.

Принимаю на себя ответственность за все, здесь мною заявленное, а именно: за авторство контрреволюционных басен, за их нелегальное распространение как мною, так и другими лицами, а также за создание особого жанра антисоветской сатиры, являющегося действенным орудием для врагов диктатуры пролетариата.

Записано с моих слов верно и мною прочитано В. Масс

Допросил Ник. Шиваров

IX. ПРОТОКОЛ ДОПРОСА В. З. МАССА, ОТ 18 ОКТЯБРЯ 1933 г. ¹⁹

ОГПУ

К делу №____________

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

1933 г. октября мес[яца] 18 дня. Я, операт[ивный] уполн[омоченный] 4 отд[еления] СПО ОГПУ Шиваров Н. Х., допросил в качестве обвиняемого гражданина Масс В. З., и на первоначально предложенные ему вопросы он показал:

1. Фамилия: Масс

2. Имя и отчество: Владимир Захарович

3. Возраст и год рождения: 1896 г. р.

4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность, гражданство или подданство): Прочие сведения указаны в предыдущих протоколах²⁰

15. Показания по существу дела:

В моих предыдущих показаниях я назвал несколько лиц, которые знают и распространяют наши басни. Конкретизирую эти показания. ВОЛЬПИН является зачинателем жанра стихотворных басен. Во время моей с ЭРДМАНОМ работы над «Бокачьо» для Малого оперного театра в Ленинграде²¹ ВОЛЬПИН написал свой «Гордиев узел». Это была первая басня. Она послужила началом целой серии вскорости после этого сочиненных басен, часть которых импровизировалась на ходу и в самой разнообразной обстановке. Многие из них не записывались и теперь забыты. Одна из сохранившихся вольпинских басен этого периода — это басня о коте и мышке (про цензора и поэта).

Впоследствии ВОЛЬПИН перестал сам писать басни, но, зная многие из наших басен и помня некоторые из них наизусть, он читал их в разное время разным лицам. Об этом я знал с его слов и со слов общих знакомых, которым он читал.

В. АРДОВ — читал наши басни некоторым из молодых артистов МХАТа. Об этом я узнал в Ленинграде во время гастролей МХАТа со слов самих артистов: ЯНШИНА, ПОЛОНСКОЙ и др. Читал он эти басни также у себя дома, о чем он сам мне говорил.

АРГО — читал наши басни разным лицам в доме Герцена²², во Всероскомдраме²³ и других местах, о чем он сам мне говорил. Об этом же говорил мне и АРХАНГЕЛЬСКИЙ²⁴, которому АРГО их читал.

Рина ЗЕЛЕНАЯ читает наши басни разным лицам и в разных местах. Она читала их в доме отдыха в УЗКОМ²⁵. Полагаю, что именно от ЗЕЛЕНОЙ наши басни стали известны ленинградскому поэту ОЛЕЙНИКОВУ²⁶.

Все эти лица наши близкие знакомые и, конечно, знают эти басни от нас самих.

Записано с моих слов верно и мною прочитано В. Масс

X. ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПО ДЕЛУ Н. Р. ЭРДМАНА И В. З. МАССА, ОТ 16 ОКТЯБРЯ 1933 г., УТВЕРЖДЕНО 21 ОКТЯБРЯ 1933 г. ²⁷

«Утверждаю»

НАЧ[АЛЬНИК] СПО ОГПУ

Г. Молчанов

21/Х — 33.

ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По делу № 2685

16 октября 1933 г. я, оперуполномоченный 4-го отделения СПО ОГПУ — ШИВАРОВ, рассмотрев следственное дело по обвинению гр[аждани]на ЭРДМАНА, Николая Робертовича и гр[аждани]на МАССА, Владимира Захаровича, в ведении антисоветской агитации, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. 58-10 УК РСФСР

НАШЕЛ:

1. Гр[аждани]н ЭРДМАН Николай Робертович, 1900 г. рождения, б[ес]п[артийный], сын фабричного служащего, русский, гражданин СССР, литератор, под судом и следствием не был;

2. Гр[аждани]н МАСС Владимир Захарович, 1896 г. р., б[ес]п[артийный], еврей, гражданин СССР, литератор, не судился —

сочиняли не предназначенные к опубликованию сатирические произведения к[онтр]р[еволюционного] содержания и нелегально распространяли их.

В своих показаниях от 15 октября 1933 года ЭРДМАН Н. Р. говорит:

Наконец, сознавал и сознаю, что на меня ложится ответственность и за басни антисоветского характера, которые я сам (или вместе с МАССОМ) не писал, но которые являлись подражанием того жанра, который мною совместно с МАССОМ был создан.

Гражданин МАСС В. З. в своем показании от 16/Х 1933 года говорит:

Я, совместно с Н. Р. ЭРДМАНОМ, являюсь автором большого количества стихотворений, сатирических произведений, т. н. «басен», получивших широкое распространение как в Москве, так и в других городах Союза.

На основании изложенного

ПОСТАНОВИЛ:

Считать законченным следствие по делу гр[аждани]на ЭРДМАНА Н. Р. и гр[аждани]на МАССА В. З., обвиняющихся в сочинении и нелегальном распространении контрреволюционных литературных произведений. Дело передать на рассмотрение Особ[ого] Совещания при Коллегии ОГПУ.

ПРИМЕЧАНИЕ: Гражданин ЭРДМАН Н. Р. и гражданин МАСС В. З. арестованы 10/Х — 33 г. и содержатся под стражей во внутреннем изоляторе ОГПУ.

ОПЕРУПОЛН[ОМОЧЕННЫЙ] СПО ОГПУ Шиваров

СОГЛАСЕН: НАЧ[АЛЬНИК] 4 ОТД[ЕЛЕНИЯ] СПО ОГПУ: Горб

XI. ПРИГОВОР ПО ДЕЛУ Н. Р. ЭРДМАНА, ОТ 16 ОКТЯБРЯ 1933 г. ²⁸

Выписка из протокола Особого Совещания при Коллегии ОГПУ

от «16» октября 1933 г.

СЛУШАЛИ

1. Дело № 2685 по обв[инению] гр[ажданина] ЭРДМАНА Николая Робертовича, по 58/10 ст. УК

ПОСТАНОВИЛИ

Эрдмана Николая Робертовича выслать через ППО ОГПУ ЗСК в гор. Енисей[ск], сроком на ТРИ года, считать срок с 16/Х-33 г. Дело сдать в архив.

Секретарь коллегии ОГПУ:

XII. ПРИГОВОР ПО ДЕЛУ В. З. МАССА, ОТ 16 ОКТЯБРЯ 1933 г. ²⁸

Выписка из протокола Особого Совещания при Коллегии ОГПУ

от «16″ октября 1933 г.

СЛУШАЛИ

1. Дело № 2685 по обв[инению] гр[ажданина] МАССА Владимира Захаровича, по 58/10 ст. УК

ПОСТАНОВИЛИ

Масса Владимира Захаровича выслать через ППО ОГПУ ЗСК в гор. Тобольск, сроком на ТРИ года, считать срок с 16/Х-33 г. Дело сдать в архив.

Секретарь коллегии ОГПУ:Вы знаете, как

Постановление на бланке, подписи Германа и должностных лиц ОГПУ.[↩]
10-й пункт 58-й статьи Уголовного кодекса РСФСР предусматривал лишение свободы за «пропаганду или агитацию», направленную на свержение или ослабление советской власти. [↩]
Постановление на бланке, подписи Эрдмана и следователя.

СПО (Секретно-политический отдел ОГПУ) был создан в 1931 году вместо упраздненного Секретного отдела (СО). Занимался, в частности, наблюдением за настроениями в литературной и журналистской среде.

Николай Христофорович Шиваров (1898-1940) — болгарский журналист, бежал из болгарской тюрьмы в СССР, впоследствии служил следователем в ОГПУ-НКВД, в 1937 году арестован, приговорен к заключению в исправительно-трудовом лагере. Покончил самоубийством.[↩]
Постановление на бланке, подписи Масса и Шиварова.[↩]
Протокол написан на бланке Шиваровым, подписи Германа на каждом листе.[↩]
Неразборчиво.[↩]
Так в тексте.[↩][↩][↩][↩]
Абрам Маркович Арго (1897-1968) — поэт, драматург, переводчик, мемуарист. Печатался в «Крокодиле». [↩]
Машинопись с подписями должностных лиц ОГПУ.[↩]
Машинописная копия, факсимиле подписи секретаря Коллегии ОГПУ, печать ОГПУ.[↩]
ПП ОГПУ ЗСК — одно из территориальных подразделений ОГПУ, Полномочное представительство Западно-Сибирского края. [↩]
Протокол написан на бланке Шиваровым, подписи Эрдмана на каждом листе.[↩]
Надежда Александровна Воронцова (1907, по другим данным: 1898-1942, наст. фамилия Яшке, сценический псевдоним — Дина Воронцова) — актриса московских театров, танцовщица. Жена Эрдмана с 1926 года.[↩]
Петропавловское мужское училище при евангелическо-лютеранской церкви Святых Петра и Павла состояло из трехклассной подготовительной школы, восьмиклассной гимназии и семиклассного реального училища; преподавание велось преимущественно на немецком языке. Находилось в Петроверигском переулке. [↩]
Протокол написан на бланке следователем Шиваровым, подписи Масса на каждом листе.[↩]
Наталья Львовна Масс (1895-1976) — актриса московских театров, в 1926-1951 годах работала в театре им. Вахтангова. Жена Масса с 1922 года.[↩]
Московская частная гимназия известного филолога и педагога Андрея Адольфа. Находилась на Малой Никитской улице.[↩]
По-видимому, имеется в виду Семен Исаакович Кирсанов (1906-1972) — поэт и журналист; в начале 1930-х годов — сотрудник журнала «Крокодил». [↩]
Протокол написан на бланке следователем Шиваровым, подписан Массом собственноручно.[↩]
Пункты 5-14 остались незаполненными.[↩]
Оперетта «Боккаччио» поставлена ленинградским Малым оперным театром в 1930 году; Масс и Эрдман — авторы либретто по мотивам оперетты Ф. Зуппе.[↩]
Дом Герцена — здание по адресу Тверской бульвар, 25. В этом доме родился А. И. Герцен. До начала 1930-х годов там располагались правления различных литературных организаций, в подвале был ресторан. С 1933 года в этом здании Литературный институт.[↩]
Всероскомдрам — Всероссийское общество драматургов и композиторов. [↩]
Александр Григорьевич Архангельский (1889-1938) — поэт-сатирик, пародист, сотрудник журнала «Крокодил».[↩]
Узкое — бывшая подмосковная усадьба князей Трубецких, с 1922 года академический санаторий, в настоящее время — в черте Москвы. [↩]
Николай Макарович Олейников (1898-1937) — поэт-сатирик, журналист. Расстрелян.[↩]
Машинопись, подписи должностных лиц ОГПУ. [↩]
Машинописная копия, печать ОГПУ. [↩][↩]

Рекомендуем