В детстве стихи воспринимаются как органичное говорение, хоть потешку тебе бабушка напевает, хоть мама вслух перед сном читает. В сказках стихи предшествуют чуду – волшебные слова часто оказываются рифмованными строчками: «Сивка-Бурка, вещий каурка! Стань передо мной, как лист перед травой!»
Деду Морозу стихи читаешь, чтобы показать свой талант и заодно подарок получить – тоже чудо. А однажды вдруг понимаешь, что стихи бывают тяжелые, даже страшные, как резкий замах перед ударом. Помню, как впервые прочла в школе «Китеж» М. Волошина, не вполне осознавая его смыслы, но чувствуя мощь, – мурашки по спине бежали. Даже в тетрадь его переписала из библиотечной книги: настолько хотелось оставить себе эти слова.
Книга Владимира Козлова «Зачем поэзия» появилась в бумажном виде в 2023 году… Неудивительно: острые исторические события обновляют восприятие искусства в контексте времени, требуют провести внутреннюю ревизию, ускоряют раздумья: как и ради чего писать стихи сегодня?
Эта книга – естественная реакция, но реакция не деструктивно-эмоциональная. Ответом неустойчивости и ненадежности сегодняшнего дня становится предельная работа над осмыслением и проговариванием необходимости существования искусства, очищающего автора и читателя от боли, тяжести, чувства вины, непонимания и дающего радость, веру и силы вопреки многим мыслимым препятствиям нашего настоящего.
Это субъективное и честное размышление, построенное на основе личного опыта многолетней жизни с «вирусом» поэзии, располагает и одновременно провоцирует читателя: здесь нет избыточной теоретизации, усложненного языка или, наоборот, – заигрывания и обесценивающей самоиронии. Автор становится в позицию исследователя по отношению к самому себе же и своему взаимодействию с поэтическим творчеством.
Этот опыт отстранения от себя и тактику самонаблюдения практикуют многие, если не все поэты. Однако на этот раз последствием и итогом становится не стихотворный текст, а сборник эссе, в котором автор заглядывает на каждый этаж собственного поэтического здания и формулирует, как он понимает происходящее там. Провокация заключается в том, что читатель книги невольно начинает примерять написанное и к собственным рациональным тактикам литературного существования, и к своему ежедневному стихийному проживанию поэзии…
Приглашение к диалогу неизбежно.
Книга Козлова состоит из нескольких разделов-определений поэзии, однако вступлением служит часть, посвященная работе художника: чтобы перейти к осмыслению самого искусства, нужно понять, кто тот человек, который посвящает созиданию стихов жизнь. «Быть художником, поэтом сегодня – все равно что дать согласие на потерю твердой почвы под ногами – а потом даже на потерю связи с реальностью», – автор не обнадеживает, не романтизирует, но предлагает читателю быть конструктивным и, следуя за ним по главам книги, нащупать если не надежную дорогу, то хотя бы камешки, по которым можно и стоит двигаться дальше.
Если нам удается найти редкого собеседника, который всерьез и начистоту размышляет о том, что беспокоит и нас, общение становится утешением и спасением от одиночества собственных мыслей. «Зачем поэзия» стала сегодня таким собеседником, оппонентом и адвокатом моих собственных попыток понять и выразить словами, – зачем пишу я.
Ты учишь стихи наизусть, не зная, зачем, да они и сами по себе запоминаются. А потом случается ситуация, когда их чтение про себя или вслух дает силы. У меня есть стихотворение-талисман. Раз в год я лежу в закрытом томографе и ожидаю «приговора», от которого будет зависеть жизнь в ближайшие несколько месяцев и далее. Не знаю почему, но постоянно под дискотеку шумов я мысленно читаю стихотворение Лермонтова «Листок» – раз, другой, третий, все сорок минут. Логики в выборе текста нет, он просто воспроизводится в голове раз за разом. Можно расценивать это как психологическую защиту от страха или заглушение внешнего шума внутренним говорением. Но неожиданная роль этого стихотворения в моей жизни заставила меня задуматься о том, в каких еще ролях и с какими функциями могут существовать стихи в жизни человека.
Как-то незнакомец написал мне, что его так поразило мое стихотворение, что он «его думает». Так и случаются вспышки осознания, даже скорее ощущения – зачем поэзия. Но только книга Козлова подтолкнула меня к пониманию, что у этого осознания – радостного, горького, тягостного , etc. – обязательно должна быть словесная форма, чтобы каждый мог обогатить список размышлений своим, пусть субъективным, пусть маленьким, но открытием.
Во время первого и от радости созвучия недостаточно пристального прочтения книги «Зачем поэзия» я вспомнила мысли, которые вызвал у меня «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург, о такой внезапной ассоциации я упоминала в опросе журнала «Prosodia». Это было сродни озарению: поэзия действительно может быть якорем, который не дает потерять свою личность в самых невыносимых обстоятельствах. С того момента я живу с ощущением поиска не только своей поэзии, но и своего смысла поэзии, и слов для его проговаривания.
В книге Козлова поэзия находит определения через описание возможных ролей: как собирание целого человека, как полная противоположность идеологии, как путь преображений, как борьба за выживание играющего ребенка – и еще десяток подходов, которые позволяют создать довольно объемную модель феномена литературного творчества в жизни человека сегодня. «Зачем поэзия» честно говорит читателю, что на фоне проблем современности «вопрос о месте и сути поэзии может показаться ничтожным», но далее автор объясняет существование и необходимость дальнейшего разговора.
Искусство – пространство, в котором происходит нечто особенное, что необходимо для независимого суждения о мире».
Одно из эссе Козлова позволяет найти подходящее имя для этого ощущения готовности к поиску и размышлению – открытая форточка в сознании. «Зачем поэзия» помогает читателям эту форточку приоткрыть, чтобы почувствовать и попробовать найти частные ответы на общие для всех вопросы: – что есть поэзия в их собственной жизни и зачем она необходима?