Предваряя предшествующий номер, я говорил о том, какой отклик последовал на наш преобразованный сайт. Мы пригласили помочь нам – подписываясь на наш журнал, помочь себе – читая его. Библиотеки откликнулись, поддержали.
Откликнулись и читатели. За два месяца с нашего сайта куплено более двухсот статей за прежние годы, не считая номеров, приобретенных целиком. Ради чего куплен тот или иной номер, сказать трудно. Но такое количество статейных названий дает повод подумать о мотивах выбора – по именам ученых и критиков, по именам писателей, о которых были статьи, по проблемам.
И кого же заказывали?
Я открыл первый аналитический обзор, который для меня делают по продажам, и открыл неудачно – Михаил Борисович Храпченко. Академик, многолетний советский идеолог и официальный теоретик. Сама по себе идеологическая политика в ее изменчивости – любопытный объект для анализа. Это уже история, и ее нужно знать. Так я и подумал, мотивируя выбор, но тут нам в журнал приходит новая статья, предлагаемая для публикации, где в качестве острой теоретической приправы (без которой, конечно, не войдешь в приличный журнал) не Барт с Дерридой, а Храпченко с – не к ночи будь помянутым – Владимиром Родионовичем Щербиной. Тоже – наш автор. О его приходах в редакцию долго вспоминали: является начальственно, но попросту, с кипой машинописных листков в авоське, отдает редактору с неизменными словами: «Если обрезки будут, отдайте – пригодятся».
«Вопросы литературы» не могли не отражать официальную позицию. Главное состояло в том, насколько возможно было отразить неофициальную, какой она могла быть. В советские времена всегда были деятели культуры, способные дойти до грани дозволенного и в меру сил раздвинуть эти грани. Надо сказать, что пространство, отвоеванное у цензуры в 1970–1980-х, еще до перестройки, было уже вполне представительным и открытым для разговора. Многое тогда зависело от того, как подать недавно запретное, чтобы не спугнуть цензора.
Последуем за покупаемыми статьями в хронологическом порядке. Третий год существования журнала – 1960-й – тяжеловесы: академик Виноградов, «К спорам о слове и образе», С. Машинский «О мемуарно-автобиографическом жанре». И то и другое при любой идеологической погоде достойно и библиографического списка, и прочтения.
В следующем году обращает на себя внимание статья «Гибель сатирика». Кто же этот несчастный, кому так не повезло то ли в литературе, то ли в жизни? Олдос Хаксли. Автор – Петр Палиевский. Этот автор – отдельный сюжет. Я проверил на молодых коллегах – уже не помнят. Sic transit… А фигура была с флером таинственности, обросшая слухами: серый кардинал русофильского движения (чуть ли на эту роль не откомандированный КГБ), интеллектуал, любитель и знаток англоязычной литературы, умен, хорошо пишет, но очень редко, поскольку ленив, барин, сибарит. Раз ему можно о Хаксли, значит, разрешили, хотя бы упоминание, но, конечно, в контексте осуждения, поэтому и «гибель сатирика».
В контексте осуждения, а то и обличения тогда входили в упоминание многие имена и явления, прежде запретные до неупоминаемости.
В том же году в рубрике «Как мы пишем» – Константин Симонов. «Вопли» всегда не только писали о писателях, но и предоставляли им слово. Десятки прошли по страницам журнала, советские и зарубежные. Преимущественно «прогрессивных» взглядов, а потом уже и не только они. Особенно любимые – писатели ГДР: они с одной стороны – свои, но уже – глубоко европейские: Бехер, Анна Зегерс… Бехер в начале 1960-х представлен статьей Романа Михайловича Самарина (о нем начать – отдельный разговор) «Бехер в борьбе против модернизма» – и знаменитой собственной статьей «Философия сонета». Она открывается поэтическим девизом: «О, научись думать сердцем / И научись чувствовать разумом». Общее место? Наверное, я в свое время так бы и подумал, но сейчас, закончив новое издание шекспировских сонетов, я бы сказал, что это общее место – очень точное объяснение новизны и трехсотлетнего доминирования сонета в эпоху Ренессанса. Так что понимаю человека, купившего и статью Самарина, и статью Бехера.
Кто бы в 1966 году мог написать статью «Голоса негритянской революции»: «А сегодня идет революционная борьба, в которую втянуты сотни тысяч людей… В Америке сейчас не говорят: «расовая проблема», – говорят просто: «Проблема». Потому что она – первоочередная»? Конечно, проблема эта и сегодня – проблема, но как-то сказано – голосом мировой революции. Ивашева? Этот идеолог от литературы как раз в эти годы совмещала наставление английских писателей на путь соцреализма с африканскими делами. В неофициальном гимне филфака МГУ, «под Бернса», об этом сказано: «…в Европе дряхлой и глухой <…> нет плюсов», и какого-то «рвения полна, / Теперь насилует она / зулусов, брат, зулусов». О Самарине там же пелось: «И лишь всегда велеречив, / Шекспира с Драйзером случив, / Самарин, брат, Самарин».
Нет, не Ивашева отозвалась в этот раз идеям мировой революции, а Раиса Орлова! Пройдет немного лет, и она, один из самых ярких советских диссидентов, окажется в эмиграции вместе с мужем Львом Копелевым, принятые их другом Генрихом Бёллем.
Все двести статей не упомянешь. Каждое десятилетие даст свой оттенок. Но то, что упомянуто, проливает – пусть беглый! – свет на пространство, в котором жили «Вопросы литературы» и которое вбирали в себя. В нем не так-то просто делить на советских, несоветских, антисоветских… Разделять легче сегодня, теряя ощущение той среды и перспективы, от нее отделяющей.
Но я с интересом читал названия статей, выбранных для сегодняшнего прочтения. Что-то заставляет недоумевать – почему выбрали, а что-то понятно, почему заинтересовало: П. Гайденко (статья о Константине Леонтьеве-критике), Ю. Лотман (полемика о структурализме)… Знаменитая статья: Ю. Щеглов, А. Жолковский, «Структурная поэтика – порождающая поэтика», и обратите внимание на дату – 1967! Чем, как вы думаете, открывается этот номер? Любой человек старшего поколения обязательно угадает: материалом «Навстречу 50-летию Октября».
Понятные имена и темы. Многое не утратило новизны, всё в то или иной мере не потеряло интереса. Но и для меня случились сюрпризы: «Лебедев и племянник Рамо» (1974, № 7). Какая неожиданная компаративная тема – Достоевский и Дидро. И автор – Валерий Яковлевич Кирпотин, человек-эпоха, патриарх советской литературы, один из создателей союза писателей, во многое вовлечен, во многом замечен, например в том, что положил начало важному эпизоду борьбы с космополитами – донес на покойного А. Н. Веселовского, но и сам не уберегся, пострадал.
Журнал хранит идеи и раскрывает поразительный контекст их возникновения.