Прошедший литературный сезон зафиксировал интересную особенность — философический настрой многих заметных произведений (на примере державной премии «Большая книга»). Если в списке победителей БК-2019 можно было увидеть акцент на современность (но с большим историческим захватом, то есть современность как результат прошлого), на географический разброс, отчасти даже с геополитическим оттенком1, то теперь ключевой кажется попытка осмыслить происходящее в жизни или же популяризовать свой мировоззренческий подход. Предвижу упрек – мол, в каждом художественном произведении в какой-то степени имеется философский концепт, рассмотрение философских категорий. Конечно! Но речь о том, насколько сильно литературное философствование проявляется в той или иной книге и в скольких резонансных книгах сезона такой акцент был особенно заметен. Прошлый год в этом смысле, как мне кажется, стал выдающимся.
Стоит, кстати, отметить, что с 2013 года в России есть отдельная премия им. Пятигорского, вручаемая за философствование вне пределов профессионального сообщества философов. Так вот. В последние три года впервые за время существования этой премии в ее шорт-листе дважды оказывались книги из короткого списка БК: «Памяти памяти» Марии Степановой и «Чертеж Ньютона» Александра Иличевского. И именно эти роман(с)ы заняли первые места в «Большой книге» (2018, 2020). Закономерность, однако. Но повторится ли она в будущем?
Иличевский в своем романе иронично, но с намеком на серьезность поставил вопрос о синтезе физики и метафизики, научного и религиозного походов. И в литературном fiction-варианте ему это удалось вполне успешно, причем поверх теософии-антропософии.
Алексей Макушинский поставил в центр своих «Философических прогулок» Бердяева-философа (но не историософа, к чему мы привыкли больше). А уж от него разбросал лучи во многие стороны. Получилось весьма любопытно, включая авторские «предместья мысли» (исключая, может быть, декларативно-грубый и однообразный атеизм, тем более странный рядом с дифирамбами дзен-буддизму). Для обеих книг характерен вдохновенный гносеологический оптимизм, вера в безграничные возможности человеческого познания.
Уникален детектив Григория Аросева и Евгения Кремчукова «Деление на ночь», в котором на самом деле нужно не открыть запароленный ноутбук, а понять, кто из двух героев написал этот текст и зачем2. По крайней мере мне это непростое произведение видится так. При таком прочтении оно кажется интересным опытом на стыке экзистенциальной философии и экзистенциальной же психологии (и даже психотерапии).
Просто физически ощутимы вибрации тревоги в эсхатологическом романе Ксении Букши «Чуров и Чурбанов». Нарастание угрозы некоего не вполне осознаваемого «конца света» дано в нем как в социально-политическом, так и в мистико-христианском смысле (в этом смысле полезен для рассмотрения последующий роман автора — «Адвент»).
В «Земле» Михаил Елизаров больше занят популяризацией философских концептов, касающихся феномена человеческой смерти (популяризация, кстати, важнейшая часть и книги Макушинского). Но к предфинальной беседе с двумя гееобразными москвичами автор уже выходит за пределы философского «научпопа». (Это насколько я могу судить аматорски; по крайней мере литературное напряжение на этих страницах точно имеется). Попутно стоит отметить, что в 2019 году победителем премии им. Пятигорского стал Сергей Мохов с книгой «Рождение и смерть похоронной индустрии. От средневековых погостов до цифрового бессмертия» и в 2015-м — Елена Дорман за перевод книги прот. Александра Шмемана «Литургия смерти и современная культура», а также за предисловие и сопутствующие статьи к ней.
По сочетанию философских и общественно-политических метафор «Собиратель рая» Евгения Чижова, пожалуй, сходен с «Чуровым и Чурбановым». Но темы у Чижова иные. С одной стороны, Время (как таковое) и Память (человека и социума). С другой, к примеру, — Россия XXI века, болезненно живущая в СССР.
В романах с автобиографическим, личностным акцентом — «Насквозь» Натальи Громовой, «Генерал и его семья» Тимура Кибирова — авторы заняты похожими проблемами, решаемыми, однако, разными литературными способами. Это социолого-политическое, историософское просвещение новых поколений на тему «советская власть», «авторитаризм/тоталитаризм и либеральная/демократическая идея».
Похожая по амбициозности задача, но противоположно направленная видится в цикле взаимосвязанных повестей (по сути, — романе) «Сияние жеможаха» Софии Синицкой. Гротеск-фантасмагорию-феерию этой «Трилогии» можно прочитать и как телеологию существования СССР до 1945 года. При этом победа в войне становится «теодицеей» сталинизма.
Ну а остро современный роман Шамиля Идиатуллина «Бывшая Ленина», имеющий два квази-оптимистических финала, вроде бы оставляющих надежду, тем не менее заключен в «смертные» пролог-эпилог. В этом можно увидеть и тупиковость нынешней российской системы управления – по крайней мере на региональном уровне.
В связи с последними четырьмя книгами полезно назвать (и, видимо, прочитать) обладателя премии им. Пятигорского 2020 — Глеб Павловский, «Ироническая империя. Риск, шанс и догмы Системы РФ».
- Кудрин Олег. Большая литературная игра: турнир Lego и чемпионат по пафосу. Дюжина книг в спину современной критике. Урал. 2020 №8 [↩]
- Смотри разгадку в журнале «Урал», 2021 № 4 .[↩]